— Вот видишь. Бывает так: двое дерутся, ни один одолеть не может. И тут приходит третий...
— Это — вы с Ардагастом. Да, верю, что тебя Лада прислала! Верю без клятв! Знаю, меня ты не обманешь. Я же не нечисть какая, не колдунья Чернобогова... — Голос её снова дрогнул.
Вышата без слов обнял волхвиню. Та мягко высвободилась:
— Ты же странник...
— Бывает конец у странствия. Когда боги захотят.
Лютица расправила волосы, обернулась к ученице:
— Мирославушка, следи за всем, только сама оборачиваться пока что не пробуй. — Потом положила руки на плечи Вышате и, глядя ему в глаза, заговорила ровным голосом: — Это превращение — простое, но и трудное. Сначала забудь — ненадолго, никуда они не денутся — всех светлых богов, кроме Лады. Нет их ещё, не родились. И леса этого нет, а есть холодная степь, вольная, бескрайняя и лютая, а в ней — могучие звери, а над ними — Мать Зверей. Вижу, твой дух уже там. Теперь слушай заклятие...
Глава 6
ОГОНЬ ПЕКЕЛЬНОГО
Уже несколько дней войско росов стояло на правом берегу Десны, против устья Ветьмы. Ардагаст давно бы мог двинуться на север, навстречу литве и голяди. Мог бы даже выйти на Десну гораздо севернее и обрушиться на находников сбоку или сзади. Но нужно было заставить северян почувствовать, что живут они не просто в Севере, а в державе росов и венедов. Потому и терял Ардагаст время, поджидая северянскую рать. А ниже по Десне — за полдня доехать можно — поднималась Медвежья гора. Какие ещё козни готовились там? А находники уже под голядским городком Габией, и это тоже полдня пути.
Наконец царю донесли: передовая рать северян подходит. Ардагаст выехал навстречу. Сотня пешцов, десяток конных. Впереди — Славобор Славятич. Знамя с чёрным орлом. Где же Воибор?
— Здравствуйте, ратники! А остальные когда подойдут?
— Не подойдут, — опустил голову Славобор. — Это всё. Чернобор и его свора заморочили людей гаданиями да знамениями. Будто ты богами отвергнутый, и из твоей рати никто живым не вернётся, а кто пойдёт к тебе, у того нечисть всё хозяйство сгубит. Одни чертомолы долгогривые ворожат, что боги Чёрную землю Гимбуту отдали, другие — что нас только роксоланы защитить могут. И все разом: не идите на войну, богов не гневите, авось пронесёт. Прости нас, тёмных, Солнце-Царь.
— За что же вас прощать? Ваша сотня честь всей Северы спасла. А что Воибор?
— Да он больше всех отговаривал народ к тебе идти. Лесом-де должен лесной царь править, а не бродяга степной, и лучше под людоедами, чем под кумысниками.
— Прихвостень Гимбутов! Ничего, идите в стан, а завтра — в битву.
— Поставь нас впереди всех, царь-отец! Пусть знают Северу!
Среди воинов Ардагаст заметил Ясеня:
— Здравствуй, Лютич! Спасибо, не посрамил честь нашего рода.
— А я, может, не пошёл бы, если бы не матушка моя да не Добряна. Тронулась девка: только о тебе и говорит. Мне все уши прожужжала: воин-де ты или кто? А матушка со всеми ведьмами переругалась и передралась. Говорит, что ты богами послан, и все гадания сходятся.
— Ну, тогда ты точным сарматом сделался! — рассмеялся Ардагаст. — Нас, сарматов, греки «женоуправляемыми» зовут.
— Вот и пусть тобой управляет твоя поляница, а мою Добряну не трожь, хоть ты и Солнце-Царь. Есть, знаешь, сказка про молодца, у которого Даждьбог невесту украл. А молодец на небо поднялся, всё там перевернул да милую вызволил.
— То, верно, не Даждьбог, а Ярила был. А я в лесу ещё ничьей невесты не испортил. Понял, родич? Прежде чем на небо лезть с богами тягаться, научись-ка на земле чертей и чёртовых слуг одолевать.
Наутро войско росов двинулось на север, к речке с красивым названием Белизна, которая впадала в Десну, рассекая своей долиной высокие кручи правого берега. А с севера к Белизне приближалось войско Радвилы и Гимбута.
Два князя глазами опытных воинов присматривались к выходившей из леса росской рати. Венеды не страшны — те же самые пешцы с копьями, топорами и луками. Но вот закованные в железо конные сарматы... На Радвиле были чешуйчатый панцирь и германский рогатый шлем. На Гимбуте — невесть как попавший в эти северные места греческий панцирь с серебряным ликом Горгоны на груди и остроконечный сарматский шлем. Доспехи голядина были выкрашены в зловещий чёрный цвет. Кроме князей, железные доспехи или хоть шлемы имели не больше десятка человек во всём войске. Даже конные дружинники были всего лишь в кожаных панцирях.
— Да, не рискнул бы я биться с сарматами в поле, — потёр затылок Радвила. — Лучше бы уже в городках защищаться да из леса нападать.
— Жалеешь, что ввязался? — надменно вскинул взгляд на него Гимбут. — Или твои литвины храбры только за чаркой мёда?
— На своих погляди! — огрызнулся Рыжий Медведь. — Из деснинских городков людей пришлось вести на войну чуть ли не силой. На Десне что, уже другое племя? А в Габин перед нами вообще закрыли ворота. Поход-де неугоден Перкунасу! Это всё верховный жрец Ажуол мутит воду.
— Долгий мир портит любое племя, — презрительно скривился Гимбут. — Начинают пускать чужаков в свою землю, мешать с ними кровь... На Десне рядом с городками завелись целые венедские сёла. В Габии старейшина — венед Вальдимар. Ничего! Этих сёл больше нет. Хвала Поклусу, их жители послужили священной пищей моим воинам, а твоим — рабами. А Вальдимар своё получит после битвы. Сейчас я не хочу тратить силы на его городок.
— Ну и как нас встретят в Черной земле после ваших священных закусок?
— Со страхом и трепетом, вот как! Как самого Поклуса! Чернобор об этом позаботится. Запугать их всех сразу, с ходу, чтобы страх вырвал из рук оружие!
— Да уж, венедами меня не напугаешь... А вот сарматы... Тут одна надежда на тебя, жрец. — Радвила взглянул на Визунаса. — Сейчас, правда, зима. Твои змеи и ящерицы все спят.
— Не все. Змею, которого я вызову, холод не страшен. Он сам кого угодно... согреет, — зловеще усмехнулся жрец.
На пеньке лежали знаки Каваса-Чернобога — череп вепря, копьё-трезубец и охотничий рог. Визунас расправил чёрный плащ, возложил поверх шапки венок из можжевельника и взмахнул кривым посохом. К нему подвели бородатого пленника — венеда. Венед вгляделся в стоявшие за рекой росские отряды и вдруг закричал:
— Наши! Чёрный орёл! Эгей, северяне!
Оба князя нахмурились. Чернобор заверял их, что северяне воевать не пойдут. Сколько же их пришло под знаменем с чёрным орлом? И сколько ещё ждёт на юге?
Ударом трезубца в горло Визунас враз оборвал крик пленника. Потом, подняв к белёсому небу окровавленный трезубец и посох, возгласил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
