– Как скажешь, – перебивает меня мелкий говнюк и улыбается, сверкнув рядами белых и ровных зубов. – Но ты мог и поблагодарить меня. Просто сказать: «Спасибо, папочка».
Я почти уверен, что я в шаге от того, чтобы врезать своему младшему брату. Но вместо этого я меняю тему разговора, не понимая, откуда во мне столько ангельского терпения.
– Вчера я увидел мамину коробку с нашими детскими вещами. Почему ты забрал ее себе и не оставил дома?
За мгновение весь веселый и беззаботный вид сходит с лица Кэша. А дальше я не верю в то, что перед собою вижу. Мелкий говнюк умеет испытывать сожаление?
– Я хотел, чтобы мамина коробка хранилась вместе с книгами Ким, – бормочет он.
От того, что сказал брат, мое горло сжимается. Я делаю медленный глубокий вдох.
– Я понимаю. Но ты должен был мне об этом сказать.
Кэш мрачно на меня смотрит.
– И что изменилось? Ты не вспоминал про мамину коробку до вчерашнего вечера.
Его слова наносят удар под дых, и грудь пронзает нестерпимая боль наравне с обжигающим чувством стыда.
– Не вспоминал, – тихо признаюсь я. – Я и не заметил ее, если бы не Крис. Она первая увидела коробку и спросила, что внутри.
– И ты показал ей?
Я киваю.
– Если бы со мной была такая, как Кристи… – тусклым голосом говорит брат. – Я бы сделал то же самое.
Я втягиваю носом воздух и крепко сжимаю зубы. В душе поселяется свербящее чувство вины перед Кэшем. Оно связано с Кимберли.
– Перестань грызть себя. Это моя вина, что она пропала, – неожиданно говорит Кэш.
Я изучаю его лицо. Как я умудрился пропустить тот момент, когда брат научился забираться людям в головы и читать мысли?
– Если Ким что-то решила, то все сделает для этого. Она бы в любом случае сбежала, согласился бы ты помочь или нет, – добавляет Кэш и запускает руку в волосы. – Это я виноват в том, что она задумала инсценировку своего похищения. Я знал, как ей плохо. Знал, что мне нужно быть рядом. Но вместо этого сделал все еще хуже. Я отправил это дурацкое сообщение…
Сообщение? Кэш и в правду думает, что Ким сбежала из-за этого? Господи…
– Кэш, никто не сбегает из дома после тупой эсемески от бывшего парня. Ты же сам слышал, что ее отец хотел выдать ее замуж за Блаунта. После этого Ким решила проучить папашу и стрясти с него выкуп, – говорю я. – Твоей вины нет.
– И твоей тоже.
Кэш замолкает, и несколько минут на кухне стоит тишина.
Мы с Кэшем похожи не только внешне. Мы оба заглушаем боль, как умеем: он – нескончаемыми вечеринками и девушками, а я – своей потребностью в высокой скорости. А еще мы схожи в том, что оба не говорим о своей боли. Мы прячем ее под броней из толстой кожи и напускного равнодушия.
Но сейчас впервые за долгое время мне хочется признаться брату в том, что гложет меня изнутри. И я рассказываю Кэшу о том, что сегодня узнал от отца.
– Ты собираешься сказать об этом Жасмин? Или это сделать мне? – нагло спрашивает брат.
– Даже не думай говорить ей об этом, – произношу я серьезно. – Она узнает об этом от меня.
– И что дальше? Думаешь, после того как Жасмин узнает, она не выбьет твои передние зубы? Про твои яйца я молчу, она давно сжала их своими острыми коготками.
Игнорируя идиотскую шутку младшего брата, я смотрю в окно на пустынный задний двор с голубой гладью бассейна. Я вспоминаю наш разговор с Крис, когда признался ей в инсценировке похищения Ким. В тот момент я боялся, что стану для Крис конченным психом и монстром. Думал, что я в полном дерьме, и обречен ее потерять.
Но моя девочка подобрала такие правильные слова. Крис сказала все, что мне так нужно было услышать. Она осталась рядом. И мне так нужно, чтобы и в этот раз она приняла меня. Я не виноват, что мой отец так обошелся с ее родителями. Это не я облажался.
– Крис поймет меня, – отвечаю я. – Я куплю эту землю вместе с построенным зданием и верну его ей. Но есть одна проблема. Крис может вступить в права, как собственник, только после своего восемнадцатилетия.
– И когда ей исполнится восемнадцать?
– Через два месяца.
– У Жасмин есть старший брат. Ты можешь сделать его собственником и не ждать столько времени.
– Я делаю это для Крис, а не для Даниэля. И я расскажу ей обо всем только, когда ей исполнится восемнадцать.
– А ты хитрее, чем я думал, – прищуривается Кэш. – Ты хочешь обойти условия распоряжения нашего старика?
Я непонимающе смотрю на брата.
– Если Жасмин станет владелицей участка земли и здания на ней, а его стоимость будет высокой, то в теории ты можешь жениться на ней. Ведь она станет состоятельной…
– О распоряжении отца я думал в последнюю очередь, – я резко пресекаю брата. – Я просто хочу вернуть Крис то, что принадлежало ее семье, потому что так…
Мне хочется сказать «правильно», но я терпеть не могу это слово.
– Потому что так будет честно, – заканчиваю я и разворачиваюсь, приближаясь к выходу из кухни. У меня нет времени на разговоры с мелким говнюком.
Миновав холл, я оказываюсь снаружи и спускаюсь с террасы. Пересекаю задний двор и направляюсь в сторону гостевого домика. У меня уходит примерно пятнадцать минут, чтобы добраться до него, ввести код охранной системы и зайти внутрь.
Оставив на кухонном островке контейнер с выпечкой, я пулей влетаю в спальню и сразу же замечаю аккуратно застеленную постель. Затем в глаза бросается то, что на полу нет одежды Крис, которая была с утра.
Мое сердце моментально подскакивает в грудной клетке, и я задерживаю дыхание. Дерьмо. Произошло то, чего я так боялся. Крис проснулась и, не обнаружив меня, обиделась и сбежала.
Я подхожу к кровати и швыряю на нее чистые и
