Ленинградцы, кажется, совсем не спали в эти ночи.
Одни поднимались на крыши зданий, другие, выйдя на площади, как зачарованные, наблюдали необыкновенное зрелище, которое развернулось на переднем крае и отражалось как в огромном зеркале в черном ночном небе.
С севера на юг с небольшими перерывами над городом тянулся бесконечный поток тяжелых бомбардировщиков. Пройдя город и его окрестности, поток веером растекался над фронтом и обрушивал на врага сотни тонн тяжелых и мелких бомб.
Это всей своей мощью наносили удары по ненавистному врагу летчики трех корпусов авиации дальнего действия.
Словно небо разверзлось над вражескими позициями. Облитое мерцающим белым светом зенитных прожекторов, оно сверкало от бесчисленного количества рвущихся зенитных снарядов, пунктирных очередей разноцветных пуль, от огненных всплесков взрывавшихся на земле авиабомб. Как отдаленные раскаты грома, с юга доносились глухие разрывы мощных бомб, чередуясь с залпами орудий. Дрожала земля под ногами. II вдруг наступала пауза, на две-три минуты темнел небосвод. Потом будто кто-то раздвигал занавес, и снова как шпаги вонзались в небо голубоватые лучи прожекторов… А бомбы все падали и падали, рвали, кромсали, уничтожали вражеские войска и технику, разрушали возведенные врагом долговременные оборонительные сооружения. Этот огненный фейерверк продолжался до самого утра. Сделав в эту ночь по четыре боевых вылета, уставшие, довольные, выходили из самолетов гвардейцы. Написав боевые донесения, они не торопились уезжать на отдых. Летчики, штурманы, стрелки-радисты, борттехники, воздушные стрелки долго еще возбужденно обменивались впечатлениями боевой ночи.
В результате нашей бомбежки в Красногвардейске произошло шесть взрывов большой силы, полыхало несколько больших пожаров, один из которых, занимавший значительную площадь, виден был на расстоянии более 50 километров.
Следующей ночью, 18 января, экипажи нашего полка вместе с экипажами других частей АДД бомбил ч укрепленные узлы обороны противника в Ропше я Красном Селе. Бомбовые удары в этот раз были не менее результативными.
За две ночи дальние бомбардировщики сбросили на укрепленные узлы обороны противника около 900 тонн бомб и нанесли противнику большой урон в живой силе и технике, чем оказали весомую поддержку боевым действиям 42-й и 2-й ударной армий, войска которых, двигаясь навстречу друг другу, к исходу 19 января овладели Ропшей и Красным Селом.
Насколько эффективно тогда действовали бомбардировщики авиации дальнего действия, можно судить хотя бы по такому яркому примеру. Когда наши войска освободили Ропшу, специальная комиссия при осмотре результатов бомбардировки установила, что прямым попаданием пятисоткилограммовой фугасной авиабомбы был основательно разрушен сильно укрепленный командный пункт 9-й немецкой авиаполевой дивизии, при этом был уничтожен узел связи, убито несколько Десятков гитлеровских солдат и офицеров.
В то время как 42-я армия вела наступление на Гатчину, а авиация 13-й воздушной армии и КБФ непосредственно поддерживала ее боевые действия, бомбардировщики АДД, в том числе и нашего полка, в течение двух ночей, 24 и 25 января, наносили удары по резервам противника, бомбили железнодорожные станции Сиверская и Волосово, задерживая подвоз немецких войск из Нарвы и Луги.
К исходу ночи 25 января резко ухудшилась погода, наш аэродром закрыло туманом. Несколько самолетов, возвращавшихся последними, было направлено для посадки на запасной аэродром, где хотя и была плохая погода, но еще не опустился туман. Все экипажи благополучно произвели там посадку. Только один самолет с экипажем молодого командира корабля гвардии лейтенанта Минина не дотянул до аэродрома. Сильно обледенев, он потерял скорость и, неуправляемый, упал и разбился. Гвардии лейтенант Минин и его боевые товарищи штурман гвардии лейтенант Шигин, второй пилот гвардии лейтенант Доровский, бортмеханик Плисов, радист Данилин и стрелок Тарабцев погибли.
27 января 1944 года Ленинград праздновал победу. Блокада с города была снята. Над городом повисли гирлянды разноцветных огней, залпы орудий салютовали непревзойденному мужеству ленинградцев и героизму воинов Красной Армии.
Трудно передать словами радость ленинградцев. Это нужно было видеть своими глазами. Из домов и квартир она выплескивалась как вода из переполненного родника на улицы.
Когда мы приехали в Ленинград, нас буквально носили на руках, приглашали в дома, угощали разлитой на донышки стаканов из невесть где добытых «чекушек» водкой, предлагали на закуску небольшие кусочки черствого черного хлеба, пили с нами за здоровье бойцов Красной Армии, за Победу. Эту волнующую встречу с ленинградцами, пережившими всем смертям назло вражескую блокаду, мне не забыть никогда.
В одни из нелетных дней, когда густой туман запеленал землю, в клубе поселка Озерки для нас состоялся концерт, данный артистами Ленинградского театра имени С. М. Кирова.
Балерины, певцы, чтецы и музыканты были настолько ослабевшими и худыми, что мы удивлялись – в чем только душа держится. Но все выступали вдохновенно, с подлинным артистическим блеском. С подмостков клуба в Озерках тогда для нас впервые прозвучали первая часть Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича и песня «Темная ночь» композитора Н. Богословского и поэта В. Агатова… Все, кто был на этом концерте, долго с большой благодарностью вспоминали его.
…В начале февраля в полк позвонил командир дивизии Божко. Взяв телефонную трубку, я услышал:
– Гвардия! Поздравляю с высокой наградой. Несколько минут назад генерал Нестерцев сообщил мне, что ваш летный состав, выполнявший задания Ленинградского штаба партизанского движения, в том числе и технический персонал, готовивший в полет самолеты, награжден медалью «Партизану Отечественной войны».
– Служим Советскому Союзу! Большое спасибо, товарищ командир, за приятную весть.
– Готовьтесь получать награды. Пусть гвардейцы приведут себя в надлежащий вид. Медали вам будут вручать здесь, в Ленинграде.
Это известие взволновало и обрадовало всех в полку. Об этом только и говорили. Волноваться было от чего: ведь такой награды еще не удостаивался ни один летчик АДД. Мы гордились, да и теперь гордимся этой наградой не менее чем орденами.
8 февраля Ленинградский штаб партизанского движения организовал прием, на котором присутствовали руководители партизанских отрядов, партизаны, работники Ленинградского обкома партии. После вручения нам председателем Ленинградского Совета депутатов трудящихся товарищем П. С. Попковым медалей в бывшем Юсуповском дворце на Фонтанке состоялся торжественный ужин, на котором партизанские руководители сказали много теплых слов в адрес летчиков. Летчики не остались в долгу, тепло и сердечно поздравили народных мстителей с боевыми успехами – самостоятельным освобождением города Гдова и участием в боях за взятие железнодорожной станции Передольская. Да, ленинградские партизаны отбивали у хваленого немецкого воинства города. Стол по тем трудным временам выглядел очень обильным, особенно удивили нас вазы со свежими яблоками. Правда, яблок явно на всех не хватало, и поэтому никто не решался их пробовать. Заметив это, Попков сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
