Эх, это наше знаменитое «как бы чего не вышло»!
Мне же спускать шлюпки в штормовой океан, морячков высаживать, буксир заводить, пожар на чужом незнакомом пароходе тушить! А если я своих людей погублю, свой кораблик искалечу? Зачем мне это нужно? Расставаться с партбилетом и уходить на берег?.. Нет, не принял мой радист SOS — пролопушил, магнитная буря ему уши заткнула. Так я и запишу в судовой журнал. Для прокурора главная бумажка.
«Капитан судна, находящегося в море, по получении из любого источника сигнала о том, что судно или самолет или какое-либо их спасательное средство терпит бедствие, обязан полной скоростью следовать на помощь людям, терпящим бедствие, сообщив, по возможности, им об этом. Если он не может этого сделать или в силу особых обстоятельств считает нецелесообразным или ненужным следовать для оказания им помощи, то он должен указать в судовом журнале причину, вследствие которой он не пошел на оказание помощи людям, терпящим бедствие».
Каждая клетка советского капитана от Владивостока до Калининграда пропитана страхом. Один раз в Москве щелкнут бичом — и все станут во фрунт и запоют «Интернационал». Только один раз надо щелкнуть. И не питайте никаких иллюзий. Кто рискнет поднять голос против смелости или искренности? Однако инерция толпы — это инерция стада, которое уже никто никуда и не гонит и кнут над которым, может быть, уже не свистит, а стадо как начало свой бег, так куда-то и лупит во всю ивановскую.
Сила инерции проникает во все области жизни, материальной и духовной, и в искусстве тоже, и от этого нередко складывается неверное представление о мире, о нашей истории, стране. Например, в нашей литературе господствует исключительно континентальное мышление, и мироощущение наших сограждан соответственно формируется континентальным. Не представляем мы Россию огромной приокеанской державой. Империей — да, представляли. А вот чтобы океанской — нет! Тут дело уже серьезной философией и психологией народа пахнет. Приведу конкретный пример, отрывок из моей переписки с А. И. Солженицыным середины 60-х годов. «Хотел бы отвратить Вас от морской темы! — писал мне Александр Исаевич. — Хотя здесь я очень сухопутно субъективен. Во-первых, я ощущаю Россию как страну сухопутную, — даже не приморскую, а только приречную и приозерную. Но больше того: десятилетия в нашей литературе (с начала 30-х годов) темы морская, полярная и авиационная были красочными амплуа писателей, не желающих показывать общественную жизнь. Эту же роль полярно-морская тема играет и в Вашей книге сейчас, хотя Вы, конечно, шли в нее по искренней любви».
Тут я тоже встревожился вполне искренне, ответил: «То, что темы морская и авиационная были красочными амплуа, Вы, ясное дело, правы. Однако то, что в тридцатые годы происходило в Арктике и в воздухе, было не только газетной демонстрацией и иллюстрацией молодого революционного порыва народа, но и действительным поворотом от сухопутной Центральной России и Сибири через полюс к открытому географическому пространству всей планеты. Последствия этого переворота переоценить невозможно… Полярной и морской темой Сталин пудрил мозги народу, да и всему миру, даже Цветаевой запудрил: «Челюскинцы. Звук, как сжатые челюсти. Мороз на них прет, медведь из них щерится». Однако сегодняшнее ощущение России этакой березовой страной, где кудрявые ивы купаются в штилевой воде лесного озера, может завести политическое мировоззрение народа в такие дебри, откуда и на бульдозере не выберешься. Вот это, мне кажется, и есть ответ на Ваш вопрос. Ведь будущее всего человечества — в океанах, об этом и наука говорит…»
«Научное» объяснение того, что человечество рано-поздно вынуждено будет освоить океаны для своей нормальной среды обитания, сильно Солженицына раздражило. Тогда я, памятуя свое маленькое, но все-таки подводное прошлое, попытался рассказать об атомном подводном флоте. Доказать, что единственное средство, удерживающее мир от очередной войны, — атомные лодки со стратегическими ракетами. Лодки эти практически были неуязвимы. Если одна страна первой успеет поразить стратегические центры и пункты управления другой, то возмездие агрессора настигнет. Ракеты вынырнут из океанских глубин — неотвратимо! И пойдут (только сегодня не на стратегические центры, а на АЭС, куда они перенацелены, — сотня или две чернобыльских станций взлетают на воздух — и нет старушки Земли). Спорили мы с классиком яростно. Потом ему это надоело, и он написал: «Исполать! Пишите про свое море, хотя писать надо вовсе о другом…»
Ныне все чаще говорим о новом мышлении, внеклассовом, деидеологизированном: о том, как входить обратно в семью народов; как уяснить, что все мы связаны одной веревочкой? И вот тут-то русскому мышлению сильно мешает его традиционная сухопутность и приозерность.
Кажется, символом христианства является рыба. Плывешь по Европе — все берега утыканы кирхами, храмами или часовнями. И маяков не надо… А у нас церквухи, часовни, монастыри, скиты — в глубине суши, в глубинке, а то и просто в глухомани. Исключение — Соловки.
Помню речи Рейгана. Почти в каждой он подчеркивал океанскость Штатов. И через это неразрывную связь с миром. Мы молчим. Только вот если «Комсомолец» булькнет, да еще на глазах всего света, тогда вспомним про флот (и этак сквозь зубы) (АПЛ «К-278» погибла в Норвежском море 7 апреля 1989 г. — Т. А.).
Поговорите с англичанином — он чувствует себя человеком мира, хотя глубоко чтит свою нацию, и, будьте спокойны, сразу же влепит по физиономии, если вы скажете что-нибудь плохое о королеве. И чувствует себя в любой стране как дома, потому что у англичан мышление морской нации…
Только космонавты, моряки да великие философы, очевидно, понимают, что именно океаны и моря связывают кусочки суши в единое космическое тело. И нашу планету назвать следовало бы не «Земля», а «Вода» (а еще лучше — «Соленая Вода»), Кто из вас, читатели, думает о том, что в эти часы с зерном на борту прорываются сквозь шторма Северной Атлантики наши моряки? Ух как там сейчас — в Северной Атлантике — весело! А везут они канадскую и американскую «буханку» для вас.
Помните о них! Когда о тебе помнят, легче работать.
В эту навигацию впервые за тридцать лет, что я связан с Арктикой, абсолютно сорван план снабжения северян не только продуктами, но и ржавыми гвоздями. Переживите-ка полярную ночь без топлива и жратвы! И началось повальное бегство с Севера. От бухты Провидения до Канина Носа бегут. И дело не только в судьбе северян. Три четверти Сибири снабжались не БАМами, а через арктические порты и по речкам, по речкам — Енисею, Оби, Лене, Колыме…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
