Первым кавалером ордена Святителя Николая Чудотворца стал штабс-капитан Л. Ярмолович, получивший награду из рук самого Главнокомандующего.
Кавалеры ордена Святителя Николая Чудотворца получали особые привилегии при производстве в последующий чин, при наделе землей, по дальнейшему устройству своей судьбы (если оставляли службу), по сокращению «выслуги лет для получения пенсии» и т. д. Особый «Комитет ордена Святителя Николая Чудотворца» заботился о награжденных и их неимущих семьях, ведал всеми вопросами, связанными с материальным призрением их детей. Но так как Белая армия в ноябре 1920 года оставила Крым, то Комитету не пришлось развернуть свою деятельность. На одном из своих заседаний в Галлиполи «Кавалерская дума» обратилась к Врангелю с просьбой принять орден Святителя Николая Чудотворца II степени – за проявленные Главнокомандующим мужество и храбрость. Награждений первой степенью ордена не было.
А в Сибири в это время, в ноябре 1918 года, адмирал А.В. Колчак, Верховный правитель России и Главнокомандующий ее Вооруженными силами, при поддержке офицерских и казачьих частей, а также командования войск Антанты совершил переворот и положил конец Сибирской автономии (пусть даже и номинальной). Стали создаваться новый герб и гимн и одновременно учреждаться новые награды – орден Возрождение России и орден Освобождение Сибири.
Первый орден должен был «воплотить идею возрождения России из смуты гражданской войны», поэтому при создании его проекта рекомендовалось использовать «мотивы, заимствованные из русских и национальных сокровищ древней орнаментальной мистики и современных, графически переданных аллегорий». Но ни один из десятка представленных проектов не получил одобрения жюри, возглавляемого профессором искусствоведения В.И. Денике.
Орден Освобождение Сибири должен был «воплощать в себе природные силы Сибири с орнаментацией, изображающей растительные и животные формы страны». Задача эта по своему воплощению была довольно сложной, и решать ее пытались многие художники. Однако жюри выбрало только эскиз художника Г.А. Ильина – автора сибирского герба.
По замыслу орден Освобождение Сибири должен был иметь 4 степени, причем число кавалеров первой степени ордена не должно было превышать 30 человек, второй степени – 100, третьей – 300, а награждение нижней степенью ордена Освобождение Сибири не ограничивалось. Высшая степень ордена представляла собой прямой золотой крест, на который накладывался меньшего размера крест, сделанный из малахита. В центре креста стояла дата – 1918. К кресту ордена Освобождение Сибири I степени полагалась восьмилучевая серебряная (с позолотой) звезда весьма необычной формы: вертикальные и горизонтальные лучи ее были длиннее остальных. На каждом удлиненном луче помещалось по пять хризолитов. Орденский крест I степени носили на ленте через правое плечо.
Орденский знак II степени – такой же крест, но меньших размеров и без звезды (его носили на шее); III степень ордена – крест еще меньше (в петлице), а на орденском кресте IV степени (для награждения нижних чинов) вместо малахита использовалась зеленая эмаль. К орденским знакам отличия всех степеней, полагавшимся за военные подвиги, относились золотые казацкие шашки (сабли) старого образца, с гардами.
В орденском статуте говорилось, что награда эта почетная и жалуется она «как гражданам Сибири, так и прочим гражданам государства Российского и подданным иностранных государств, оказавшим несомненные услуги по освобождению Сибири от большевиков как на поле брани, так и в государственном и общественном строительстве».
Так как освобождение Сибири не состоялось, по всей видимости, не производилось и награждение орденом, хотя орденские знаки были изготовлены: один экземпляр сохранился до нашего времени и сейчас находится в Русском музее.
Место этого знака отличия занял орден «За Великий Сибирский поход», учрежденный в феврале 1920 года и предназначавшийся для всех воинов Белой армии, прошедших путь отступления от Волги до Байкала. Орденский знак в точности повторял «Знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода», только меч у него был не серебряным, а золотым. Сам же терновый венок (диаметром 30 мм) изготовлялся из оксидированного серебра.
В Прибалтике в первой половине 1919 года из бывших русских пленных и немецких добровольцев был сформирован особый Русский корпус, которым командовал полковник П. Бермонт-Авалов. После боев с советскими войсками в Латвии корпус преобразовали в Западную Добровольческую армию, но потом она вошла в конфликт с буржуазными правительствами Латвии и Эстонии и сражалась с их армиями. Все чины армии П. Бермонт-Авалова за сражения в Курляндии (Латвии) получили право носить бронзовую медаль, на лицевой стороне которой был изображен Георгий Победоносец, а на оборотной – восьмиконечный православный крест, по сторонам которого стояла дата: 1919.
Позднее, уже в эмиграции, П. Бермонт-Авалов учредил еще одну награду – черный с серебряной каймой крест мальтийской формы: военнослужащим эта награда вручалась с мечами, гражданским лицам – без мечей.
В 1920 году атаман Г.М. Семенов, провозгласивший себя после гибели А.В. Колчака Верховным правителем, учредил для своего Особого Маньчжурского отряда необычную награду – серебряный крест «За храбрость», который имел «георгиевскую» форму. На лучах креста размещались буквы «О.М.О.» – Особый Маньчжурский отряд, сформированный еще в 1918 году. Кроме этой награды существовала и семеновская Георгиевская медаль «За храбрость»: обе награды носились на Георгиевской ленте.
После поражения Северная армия ушла в Финляндию и Польшу, Сибирская армия – в Китай, а Добровольческая армия Юга России в ноябре 1920 года оказалась в Константинополе. В Турции собралась 136 000 русских людей, из которых 70 тысяч не сложили оружия. Армию разделили, и 1-й армейский корпус под командованием генерала А.П. Кутепова разместился на полуострове Галлиполи. Им отвели покрытое жидкой грязью поле, которое солдаты превратили в военный лагерь.
Флот ушел в тунисский порт Бизерту, казаки устраивались в турецких селениях Чилингир, Санжактепе и Кабакджа, потом перебрались на остров Лемнос. Командование оставалось в Стамбуле.
Два года прожили они в этих лагерях, а потом судьба разбросала их по всему белому свету. Как крепко ни держались однополчане, жизнь постепенно развела их, но в память пребывания Русской армии на чужбине было учреждено много наградных крестов, в основном похожих друг на друга. Первым из них стал утвержденный П.Н. Врангелем свинцовый «Нагрудный знак в память пребывания Русской армии на чужбине» с надписью «Галлиполи» и датами «1920–1921». Его делали из немецких снарядов, склад которых обнаружили неподалеку. Равноконечный крест в ширину был размером со спичечный коробок. Были и самодельные кресты, которые делали из листового железа, а позже, уже в Югославии, «Галлипольский крест» выбивали из бронзы и покрывали его черной эмалью. А еще позже, во Франции, крест делался из серебра, а на черной эмали проводили узкую белую кайму.
По примеру Галлиполи такие же кресты были изготовлены в других лагерях, различие состояло только в названии и дате. Для тех чинов Русской армии, кто не был ни в одном из военных лагерей, а проживал в Константинополе или других местах за границей, был установлен крест без названия: на нем стояли только даты – «1920–1921».
Первый советский орден
Со времен далекой древности красный цвет у многих народов являлся символом мужества и силы, борьбы и созидания, символом солнца и очищающего огня. В России алые стяги полыхали над крестьянскими и казацкими отрядами Степана Разина еще в XVII веке. В 1861 году под красным «флагом» выступили крестьяне села Кандеевка Пензенской губернии. «На высокий шест… был привешен большой красный платок, и в таком виде этот символ крестьянской неурядицы развозили по селениям на телеге, запряженной тройкой лошадей».
Российский пролетариат впервые поднял красное знамя в декабре 1876 года, когда в заснеженном Петербурге, на площади у Казанского вокзала, вспыхнула грандиозная демонстрация рабочих и студентов. Обращаясь к демонстрантам, студент Горного института Г. Плеханов говорил о С. Разине и Е. Пугачеве, о декабристах и других «мучениках за свободу и народное дело». Он призывал заявить перед всей Россией полную солидарность с ними и воскликнул: «Наше знамя – их знамя. Вот оно!». И в это время стоявший рядом паренек в овчинном полушубке выхватил из-за пазухи кумачовое знамя. Рабочие высоко подняли 18-летнего Я. Потапова, уроженца деревни Конаково Тверской губернии, и знамя заполыхало в его руках.
Красный флаг, поднятый восставшими моряками, реял над броненосцем «Князь Потемкин Таврический», да и другие революционные события в России неизменно проходили под красным знаменем. После свершения Октябрьской революции Красной Армии потребовались свои знаки отличия и воинской доблести, чтобы отметить самых храбрых и достойных – тех, кто бы мог своим примером увлечь остальных. И тогда в августе 1918 года Н.И. Подвойский, один из организаторов Красной Армии, послал в Реввоенсовет молодой Советской республики телеграмму такого содержания:
