Гавань Сен-Пьера освещалась зловещим светом от огненных языков пламени, полыхавших над вулканом. Повсюду были видны погибающие суда. Одни были опрокинуты и начинали тонуть, другие охвачены огнем. Американский пароход «Рорейма» пылал как исполинский факел.
В тот момент, когда капитан «Роддама» второй раз дал машине полный ход вперед, судно подхватило огромной волной, которая возникла на поверхности залива, когда лава достигла воды. Море сначала отхлынуло, а потом снова обрушилось высокой волной на берег. Именно это обстоятельство и решило судьбу «Роддама»: якорная цепь лопнула и судно рванулось вперед. Но руль парохода оказался прижатым к борту. Судно стало описывать циркуляцию. Сущей пыткой было для Фримана переложить штурвал и поставить руль в нужное положение. Обожженные кисти рук мучительно болели, он правил штурвал предплечьями. В мыслях было одно — скорее уйти из этого ада! Среди страшного шума, который заглушал многоголосый вопль тысяч людей, почти ничего не видя перед собой, Фриман наугад повел пароход из гавани в океан. Дождь из пепла продолжал падать над разрушенным в несколько мгновений городом, в воздухе носились раскаленные газы, сверкали электрические разряды.
Палуба парохода покрылась слоем пепла, который, как саван, закрыл лежавшие на ней трупы матросов и грузчиков. Капитан в эту минуту не знал, что из 23 грузчиков в живых осталось только шесть. Трое из них, несмотря на ожоги, работали в кочегарке вместе с уцелевшими членами экипажа.
Спустя девять часов после начала катастрофы жители небольшого острова Сент-Люсия, расположенного в 25 милях от Мартиники, были поражены видом вошедшего в гавань Кастри парохода. Все судно было засыпано 20-сантиметровым слоем пепла, рангоут и растительный такелаж оборван, на палубе трупы. Никто не хотел верить, что это был «Роддам», который всегда отличался красотой и особым лоском. Но факт оставался фактом: это был «Роддам», бежавший из ада.
Капитан порта, поднявшись на борт «Роддама», с трудом узнал Фримана. Вид у него был поистине страшен: волосы на голове обгорели, лицо покрылось волдырями, кожи на кистях рук не было, из-под обгоревших рукавов сюртука зияли раны.
Именно от Фримана жители Сент-Люсии узнали об извержении вулкана и гибели Сен-Пьера. Власти порта пытались связаться с Сен-Пьером по телеграфу, но он не действовал. Потом выяснилось, что подводный кабель оборвался в результате землетрясения, так как морское дно близ погибшего порта опустилось со 100 до 500 метров.
8 мая 1902 года командир французского крейсера «Сюше» Ле Бри отправил в Париж следующую депешу по телеграфу: «Только что вернулся из Сен-Пьера. Город полностью уничтожен огнем, который обрушился на него сегодня около восьми часов утра. Полагаю, что все жители погибли. Принял на борт около тридцати спасшихся человек. Все суда, стоявшие там на рейде, сгорели и погибли. Извержение вулкана продолжается. Следую в Гваделупу за провизией».
10 мая английская газета «Таймс» в первом заголовке первой полосы констатировала печальный факт: Сен-Пьер со всем населением и судами, стоявшими в порту, полностью уничтожен в результате извержения вулкана.
Из-за отравляющих газов, которые выделялись при извержении Пеле, спасатели только на третий день смогли попасть в Сен-Пьер. Их взорам предстала ужасная картина.
Город лежал в руинах, погребенный под слоем вулканического пепла и лавы. Единственным уцелевшим зданием оказался городской собор. Стрелки его башенных часов показывали время, когда оборвалась жизнь города, — без десяти минут восемь.
Случай с пароходом «Роддам» в хрониках аварийных происшествий на море по разделу «Непреодолимые силы стихии» считается уникальным. Поистине это происшествие ни с чем не может быть сравнимо. Подвиг капитана Фримана, спасшего свою команду и судно с грузом, не остался незамеченным в его стране. Еще в госпитале ему вручили приглашение приехать в Лондон и явиться в страховую корпорацию Ллойда. Он был награжден самым высоким знаком отличия для моряков торгового флота Великобритании — медалью Ллойда за героизм, проявленный при спасении человеческой жизни на море.
Рыбы-торпеды
Незадолго до окончания второй мировой войны английский танкер «Барбара» совершал очередной рейс через Атлантику — из Нового Орлеана в Ливерпуль. Был ясный день, ярко светило солнце, дул легкий норд-ост, и океан безмятежно катил свои волны. Судовые часы показывали около двух часов пополудни, когда с левого крыла ходового мостика «Барбары» раздался отчаянный крик впередсмотрящего: «Торпеда! С левого борта торпеда!» Вахтенный штурман танкера, увидев чуть позади траверза на темно-синих волнах прямую, как стрела, линию пенистого следа, приказал рулевому положить руль на правый борт и дал сигнал боевой тревоги. Матрос со всей силой завертел штурвал, и, когда танкер начал делать поворот вправо, штурман, посмотрев на пенистый след торпеды, уже знал, что она пройдет мимо по левому борту. Но торпеда внезапно отвернула влево и, описав плавную дугу, снова понеслась в борт «Барбары». Штурману показалось, что скорость ее увеличилась. В синих водах океана почти у самой поверхности он ясно видел отливающее сталью продолговатое тело торпеды. «Это человек-торпеда. Кайтен… Все кончено! Смерть! — пронеслось у него в мозгу. — Еще мгновение — оглушительный взрыв, ослепляющая вспышка пламени, и вода адским потоком хлынет в пробоину…»
Но ничего подобного не случилось. Все, кто в это время находился на мостике «Барбары», но чувствовали, что корпус танкера потряс сильный глухой удар. Когда застопорили машину и судно остановилось, по левому борту, чуть позади ходового мостика, в воде увидели белый бурун. Огромных размеров рыбина молниеносно, изгибаясь то влево, то вправо, со страшной силой била в воде серповидным хвостом. Это была гигантская меч-рыба. Она атаковала танкер и, пробив его стальную обшивку своим острым носом, застряла в ней и теперь пыталась освободиться. Через две-три минуты рыбина все же сумела выдернуть меч из пробитого борта, стремительно бросилась в сторону и, снова описав дугу, еще раз устремилась на танкер. На этот раз ее меч пробил борт «Барбары» в другом месте, ближе к носу. Но освободиться теперь ей уже не удалось. Моряки танкера сумели накинуть на ее хвост затяжную петлю из стального троса, и, пока рыбина билась у поверхности воды, капитан «Барбары» дважды попал из своего кольта ей в голову. Когда эту рыбу-торпеду вытаскивали на борт, меч ее обломился и остался торчать из пробоины. Рыбу положили на палубу и измерили. Ее длина от хвоста по обломок меча составляла 5 метров 28 сантиметров. (Позже измерили и извлеченный из борта танкера меч — 1 метр 54 сантиметра.) Моряки «Барбары» позаботились и о том, чтобы точно определить вес необычного агрессора. Он составил ровно 660 килограммов. До сих пор ихтиологи утверждают, что этот экземпляр меч-рыбы (сведения о нем были занесены в вахтенный журнал танкера «Барбара») является самым крупным из числа всех когда-либо пойманных.
