я, вспомнив его фантазии. – И вот что еще! Насчет Руслана! Почему он тогда ночью из засады сбежал и пошел на Хвойную, 37?
– А я не говорил? Он к подружке пошел. Его сменили, он и воспользовался, – пояснил Арсений. – Я на следующий день у Руслана выяснил. Только обещал молчать…
– К подружке? – изумился я.
– Ну да, что тут такого, – пожал плечами Строганов. – Кстати, я ее знаю. Видел как-то на городских соревнованиях. Она тхеквондо занимается. У нее пятый дан, кажется. И Руслан ее тоже собирался привлечь к поимке Блинова.
– Каким образом?
– Да элементарно! Он планировал после очередного сеанса Блина городских девушек перехватить, а вместо них послать эту тхеквондистку… Прикинь, она бы ему как впечатала бы ёп-чхиги! – и он захохотал. – Слушай, а давай сократим немного? Смотри, тут навигатор нас в объезд ведет… А если вот по этой дороге, то километров двадцать скосим!
– Это же через лес? – вяло возразил я. – Какая там дорога?
– Вот и посмотрим! – Арсений резко вывернул руль вправо, и мы въехали в лес, похожий на тот, где находилось кладбище Тьмы, где Ким Черемис охотился на волков и в котором убийцы оставляли трупы своих жертв.
Вторник, 21:00
Мы заглохли ровно посреди этого леса. Строганов аж взбеленился после моих слов (я негромко сказал «разумеется», но он услышал).
Затем Строганов молча послушал еще одну инструментальную композицию L-dopha, после чего абсолютно спокойно произнес:
– Ты не прав! Спокойствие, только спокойствие! Я поясню. Доктор, ты, как обычно, маловерный! А я, как истинный самурай, знаю, что все, что ни делается, – к лучшему!
И он выскочил наружу.
– Пускай сойду я в мрачный дол, где ночь кругом, где тьма кругом, – донеслось до меня.
Выпрыгнув из машины, я оказался по колено в снегу. Как ни странно – совсем уж тьмы не было. Зато стояла такая тишина! Особенно когда Строганов перестал петь. А на черном ясном небе были рассыпаны звезды. И такой покой царил вокруг, великолепие и красота, что опасения и страхи замерзнуть тут ночью притупились, стали исчезать. Чистый морозный воздух вдыхался легко и приятно. Я поискал глазами Арсения. Он стоял метрах в двадцати от меня, у огромной ели. Странно, что наш суперстар не пел песни, не кричал и не нарушал этот покой.
– Эй, – обратился я к нему. – Может быть, ты своей энергией машину починишь?
Вначале ответом была тишина, и я решил, что он так расстроен нашим положением.
– Доктор… быстро лезь в машину! – услышал я его тихий, но необычно серьезный голос. Не понимая, что случилось, я тут же выполнил приказ. – Дверь закрой! – донеслось до меня.
И тут я заметил мелькавшие невдалеке тени.
– Волки! – воскликнул я и закричал ему в окно. – Арсений! Берегись!
Я оцепенел от ужаса – бесшумными тенями, от дерева к дереву, к Строганову приближалось несколько диких зверей. Я стал рыться за задним сиденьем – там где-то болтался конфискованный у Седых электрошокер, но натыкался только на чучело волка и на кучу барахла…
Выхватив черенок швабры, который валялся у меня в ногах, я, не соображая, что делаю, снова открыл дверь и прыгнул в снег… Но так и застыл…
Раздался настолько громкий и жуткий вой, что меня просто парализовало… Волки тоже замерли…
Тогда Арсений (оказалось, что это он издал этот страшный звук!), задрав голову кверху, повторил его…
Я обессиленно опустился на подножку. Волки исчезли.
* * *
Мы вернулись на нормальную дорогу, по которой и ехали. Строганов вспомнил, что, скорее всего, у него кончился бензин, а датчик уровня топлива давно сломался.
– Зато у меня с собой есть целая канистра! – ответил он на мои ругательства. – Ты оценил этот момент? – возбужденно кричал он. – У меня получилось! То самое состояние максимальной концентрации! Хорошо, что у меня не было с собой оружия! Теперь я с Яной на одной ступени!
И так далее. Я, в отличие от этого концентратора энергии «ки», вид имел бледный и даже хлебнул самогона для восстановления гармонии.
Впереди уже виднелось зарево от приближающегося города. Строганов, как ни странно, соблюдал скоростной режим и болтал про запахи и феномен Пруста.
– О, от Яны сообщение…
«Они сейчас далеко.
Покой им защита.
Забудь месть и зло».
– Это она про убитых девчонок написала, – важно пояснил мне этот просветленный после катарсиса с волками. – Они с братом уже выехали из Тьмы…
– Тьмы египетской, – пробормотал я.
– Почему египетской? – простодушно удивился Арсений.
– Невежда ты, Строганов, хоть и гений, – вздохнул я.
– А ты чего такой квелый? – вдруг поинтересовался у меня радующийся жизни Арсений.
– Потому что страшно, – помолчав, ответил я.
– Классно! – отреагировал он. – А чего страшно?
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Мы как раз въезжали в горку. Позади нас в темноте тянулась лента огней. Поток машин двигался в город.
– Чего? А того, что всех нас ожидает одна тьма, – негромко сказал я ему в ответ. – Потому и страшно! И потому что тьма, она не снаружи, а внутри нас.
Арсений изумленно повернул ко мне голову.
– Ты даешь! – Он снова стал смотреть вперед. – Хочешь музыку послушаем и рассеем твою тьму? Шевчука там, «Битлз», хоть джаз… Или лучше Дельфина…
А мне тем временем пришло сообщение от знакомой, живущей с семьей за границей. Вначале шли поздравления с Новым годом и Рождеством, а затем: «Свет во тьме светит И тьма не объяла его».
Я тут же зачитал его Строганову.
– Нейросети! – хмыкнул он.
– Скорее ноосфера, – поправил я его.
Как только мы остановились на ближайшем светофоре, Строганов схватил телефон и полез в Интернет.
– Знаешь, – сообщил он результаты поиска, – ноосферы тут нет. Только «Носферату. Симфония ужасов»!
– Потому и страшно! – усмехнулся я и закрыл глаза. Мы въезжали в город.
2020.
P. S. Одним из главных достоинств этой книги является ее абсолютная правдивость! В связи с чем мне пришлось изменить все имена и фамилии. Поэтому все совпадения прошу считать лишь совпадениями.
Я искренне благодарен всем своим друзьям и близким за веру и любовь. И особенно – Эльвире Романенко за поддержку и симпатию. Ксюше Малышкиной – за помощь в создании образа героини. Александру Троицкому – за высокую оценку моих книг. Алёне Шлячковой за свет. Детям – Глебу и Арсению – за то, что они интересуются моим творчеством, вдохновляя на новые подвиги. Моей жене и музе Елизавете, без которой не было бы ничего. И, конечно, вам, дорогие читательницы и читатели, за воодушевление.
Ваш ВА.
Роман посвящается всем, кто болел, кто лечил, и тем, кто ушел от нас…
