Что может сделать каждый из них, чтобы изменить трагический ход их непростых отношений?
Она так ничего и не придумала.
Однако за последние несколько дней она многому научилась и была готова разрушить воздвигнутые ею барьеры, начать все сначала. Забыть, простить…
Если только им представится такая возможность.
Ведь будет чудовищно несправедливо, если судьба разлучит их после того, что они оба выстрадали и поняли.
Тем более что теперь она разлучит их навсегда.
Два дня назад, когда они с Марко попали в западню Виктора, Лия от всей души надеялась на чудо.
И чудо свершилось.
Они остались живы.
Не слишком ли многого она хочет, рассчитывая еще на одно чудо?
– Мисс Саттон?
Лия вздрогнула и испуганно подняла глаза, в дверях стоял Гордон Траск.
Лия поняла все, когда ее умоляющий взгляд встретился с его строгим взглядом.
– Нет… – Задыхаясь, Лия прижала трясущиеся пальцы ко рту. – О Боже, нет…
Но Траск беспощадно кивнул.
Подняв голову, Лия завыла, как собака.
Она раскачивалась взад и вперед на кушетке, рыдала, прижавшись грудью к коленям. Она отшвырнула руку Траска, когда он попытался прикосновением успокоить ее. Лии хотелось остаться наедине со своим страшным горем.
Марко умер.
О Боже милостивый.
Нет!..
Комната закружилась у нее перед глазами.
Как это могло случиться? Ведь они только сейчас обрели друг друга…
Марко умер.
Чудес больше не будет, другого шанса тоже…
Марко умер.
Лия осталась одна навсегда.
***
Похорон не было.
Лия не была его женой, они вообще не встречались в последний год жизни Марко. Несколько мимолетных часов, которые они провели вместе за последние несколько дней, для закона не существуют.
Родители Марко давно умерли; брата Чико так и не сумели разыскать.
Единственная, с кем удалось установить контакт, была сестра Марко, Хасинта. Однако она проявила полное равнодушие. Как рассказывал Гордон, она поинтересовалась только, не оставил ли Марко завещания.
Об этом Гордон, правда, умолчал, а Лия не стала спрашивать. Она ничего не хотела…
Ей нужна была только память.
Как говорил тот же Гордон, тело Марко кремировали. Товарищи Марко из Отдела по борьбе с наркотиками решили провести встречу, посвященную его памяти.
Так и получилось, что через месяц после его смерти, в солнечное ноябрьское утро, Лия очутилась в продуваемом всеми ветрами приморском парке, где должна была состояться встреча. Рядом с ней находились двое полицейских, которые непрерывно охраняли ее и должны были охранять, до тех пор пока она не даст показания против Хондо, Рамона и других членов наркокартеля, суд над которыми должен был вот-вот начаться.
Хотя Виктор и был убит, Лия не чувствовала себя в безопасности. Банды отличаются беспощадностью, и если несколько их членов отправятся в тюрьму, то Лия будет первой в списке возможных жертв мщения.
Охрана категорически возражала против появления Лии в людном месте. Полицейские говорили, что она окажется подсадной уткой, и, вероятно, были правы. Но Лия чувствовала, что должна пойти. Из-за Марко.
И из-за себя. Она была уже не в силах находиться в тепличных условиях отеля, где ее содержали.
Может быть, ей захотелось рискнуть.
Может быть, после смерти Марко она наконец поняла, что ей незачем жить.
А может быть, она не была уверена, что заслужила жизнь.
Лия в последнее время не переставая думала о последних, роковых минутах в секретной комнате, когда Энрике поднял автомат, в то время как Марко боролся с Виктором.
Чем больше она думала, тем больше понимала, что Энрике с самого начала собирался стрелять в Виктора.
Если бы она не вмешалась, он сразу застрелил бы Кэвала.
И Марко остался бы жив.
Усевшись на складной серый стул, Лия тяжко сглотнула, борясь с подступившей тошнотой, которая донимала ее все утро. Впрочем, ее тошнит уже несколько дней кряду. Стресс сделал свое дело – она превратилась в законченного инвалида. Кроме расстроенного желудка, она чувствовала полнейшее моральное и физическое истощение, временами ее мучили приступы головокружения. За последние несколько дней охранникам приходилось буквально ловить ее: она не могла удержаться на становящихся ватными ногах.
Может быть, это был вовсе не стресс, а обыкновенный страх, могло быть и так.
Лия слегка повернула голову и нервно осмотрелась: у купы пальм собралась маленькая группа пришедших на поминание. С одной стороны парка проходило шоссе, с другой – велосипедная дорожка, протянувшаяся вдоль берега – обе дороги были забиты велосипедистами, скейт-бордерами, грузовиками и легковыми машинами. В такой толчее мог спрятаться снайпер, который, возможно, сейчас берет ее на прицел.
При одной мысли об этом Лию затошнило, но у нее не осталось сил, чтобы подняться и уйти.
Она должна была бросить вызов судьбе.
– Лия!
Оглянувшись на оклик, Лия увидела подходящего к ней Гордона. На Траске был надет строгий темный костюм.
Рядом с Гордоном шел мальчик, точно так же одетый, лицо которого Лия тотчас узнала, хотя видела его год назад.
– Это мой сын, Тайлер, – негромко произнес Гордон. – Сегодня он захотел прийти сюда со мной.
– Это вы пытались спасти меня и маму, – торжественно произнес мальчик.
Лия кивнула, не в силах произнести ни слова в ответ – эмоции душили ее.
– Я хотел выразить вам благодарность и… Ну, в общем, это вам. – Тайлер вручил Лии какой-то предмет.
Она посмотрела и увидела маленькую бархатную коробочку.
– Я думаю, мама бы захотела, чтобы эта вещь досталась вам, – говорил между тем Тайлер. – Папа тоже так думает. Она все время носила эту вещицу.
Не в силах говорить, Лия открыла выгнутую крышку. Внутри на шелковой подкладке лежала изящная, украшенная камеей заколка. На голубоватой поверхности камня было вырезано изображение женщины, баюкающей ребенка. Мать и дитя.
– Очень красивая вещь, – сумела вымолвить Лия сдавленным голосом. Она коснулась пальцами камеи. – Я не знаю, что сказать…
– Ну и что? – спросил Тайлер, пожав плечами. – Я тоже часто не знаю, что сказать.
С глазами, полными слез, Лия улыбнулась мальчику и посмотрела на сцену.
Арфистка играла классическую музыку. Выступили несколько товарищей Марко, которые рассказали о его верности долгу и мужестве. Лия была поражена тем, сколько людей считали Марко героем задолго до того, как он в последний раз проявил свою храбрость.
– Хочет ли кто-нибудь сказать еще несколько слов? – спросил священник.
Лия собралась было подняться на сцену и сказать несколько хороших слов в его честь. Но она понимала, что даже если ей удастся сохранить самообладание…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
