— И?…
— Ничего интересного при этом не выяснили. Но! Но кое-что от прислуги все же узнали, причем не от старой, а от нынешней, новой. Нечто загадочное и непонятное. Проговорился садовник — его поймал Пулио, найдя в теплице грядку с итисом. Пулио его выпотрошил досуха,
Унав даже то, что этот мошенник сам давно уж позабыл. Вы просили узнать, не было ли чего в замке непонятного накануне годовщины рождения Первого Императора? Так вот от него мы узнали: было.
В одну из ночей через дворцовую стену перелез некто неизвестный. Собаки почему-то его не учуяли, но его заметил дворцовый повар, который в этот поздний час находился в саду с молоденькой горничной. Он сразу поднял тревогу, охрана увидела, как худощавый человек, одетый во все черное, проник через дверь для слуг в замок. Они там все оцепили, обыскали все закоулки — никого не нашли. Командир стражи был вынужден побеспокоить герцогиню — ее покои оставались единственным местом, куда они не заглянули. Он опасался, что к ней проник злоумышленник или вор. Герцогиня сама открыла дверь на стук и, ничуть не огорчившись доставленным беспокойством, заверила, что никто к ней не проникал, а стражу поблагодарила за бдительность.
Вот такие были дела. А еще садовник сказал, что герцогиня явно что-то скрывала, так как с тех пор она переменилась — стала часто выходить в сад, устраивать прогулки по окрестностям, несколько раз приглашала бродячий театр, начала прихорашиваться и даже улыбаться. До этого она могла годами не выходить из своих покоев, а уж улыбающейся ее никто не видел с того самого дня, как пропала принцесса Вайира. Я подумал тут и решил, что к ней, наверное, повадился бегать молоденький любовник — его-то и заметили тогда. Герцогиня, конечно, далеко не молода, но, видимо, огонь в душе еще не угас. И еще я решил, что…
Сеул, понимающе переглянувшись с Дербитто, перебил Бигля:
— Твое дело — нюхать, думать будем мы. Или предпочитаешь поменяться?
— Нет, господин Сеул! Извините, что влез не в свое дело!
— Так что ты там говорил про Пулио? Кого он там пытает?
— Вот! Вспомнили! Пулио, поднявшись наверх, обнаружил, что дверь в вашу комнату не заперта, и там поймал какого-то очень подозрительного человека, нагло рывшегося в ваших вещах. Я предположил, что это местный вор. В ответ Пулио сказал, что это надо уточнить, и привязал его к стулу. Потом он разжег в комнате камин и начал греть в огне кочергу, а мне приказал, чтобы я попросил у хозяина на время коловорот для высверливания затычек из пивных бочек. При этом он сообщил мне, что этой железной штукой очень удобно проделывать дырки в коленках. Это меня крайне расстроило — вы же знаете, как я ненавижу подобное! А уж как расстроился вор — словами не передать! Я опрометью скатился вниз и стоял здесь, не зная, что мне предпринять. Как удачно, что вы подоспели! Пойдемте же наверх, страшно даже подумать, что мог сделать за это время с вором этот кровожадный головорез Пулио!
— Так ты говоришь, вы около часа назад приехали? Ну тогда самое время посетить Пулио — с раскаленной кочергой часа на разговор ему обычно хватало.
— Господин Сеул, у вас жутковатые шутки!
Сеул первым вошел в роскошные апартаменты, где размещался вместе с Дербитто. В прихожей было пусто, зато в гостиной обнаружилось сразу двое гостей. Один, чернявый крепыш, раздетый до носков, со связанными за спиной руками, отчаянно извивался, балансируя на спинке дубового стула. Равновесие ему помогала удержать короткая веревка, надетая петлей на шею, второй ее конец был закреплен на крюке для потолочного светильника. Рот забит кляпом, глаза пылали ужасом на грани безумия, вокруг стула по полированному дощатому полу растекалась широченная лужа.
Этого типа Сеул не знал.
Зато второго гостя видел далеко не впервые — Пулио,
развалившись в кресле, ногой покачивал стул, чем создавал второму гостю определенные неудобства. Повернув голову на звук открывающихся дверей, здоровяк лениво поприветствовал входящих:
— Вечер добрый.
— И тебе того же, — кивнул Сеул и, поморщившись, поинтересовался: — А нельзя было обойтись без мочи на полу?
— Да кто же знал, что он такой невоспитанный, — оправдался Пулио.
— Да что ты вообще с ним делаешь! — чуть не визжа, вскрикнул Бигль.
— Я? Ничего. Встретив его здесь, я просто подумал, что ему надо непременно дождаться Сеула и Дербитто. В начале нашего знакомства он вел себя слишком скромно — стеснялся разговаривать. Я потому и решил его немного развеселить, чтобы к приходу уважаемого старшего дознавателя и главы стражников межстенья он стал красноречивее. Может, поразвлечь его еще минут пять? У меня как раз угли в камине поспели.
— Вытащи кляп, — распорядился Сеул. — Бигль, сходите вниз, попросите хозяина прислать работницу — пусть вытрет эту лужу: не переношу вони.
— Господин Сеул, если работница увидит, что здесь истязают голого мужчину, у нас могут быть неприятности с местной стражей, и репутация тоже может серьезно пострадать.
— Иди давай — в этой гостинице и не такое видали, а местная стража в наши дела вмешиваться не станет.
— Боги! Я уже почти на пенсии — за что мне все это! — донеслось уже из прихожей.
Сеул, присев на подоконник, кивнул Пулио:
— Ну что, не пора ли нам узнать, насколько наш гость красноречив?
Проверим, — согласился Пулио. — Кстати, вон на столе его вещи лежат. Я думаю, вам будет любопытно на них посмотреть.
Встав, Пулио ухватил «гостя» за шею, другой рукой вытащил кляп. Мужчина немедленно заорал. Сперва сиреной, на одной ноте. Потом сорвался на относительно связную речь:
— Убивают!!! Некры человека убивают!!! Кто-нибудь, помогите!!! Честного купца режут!!!
Сеул, дождавшись, когда задержанный начнет переводить дух, спокойно приказал:
— Дербитто, выйдите, пожалуйста, в коридор и успокойте постояльцев.
— И коловорот пусть хозяин принесет, напомните, — буркнул Пулио.
Мужчина вновь заорал, но уже как-то без энтузиазма, будто трудовую повинность отрабатывал. Очевидно, понимал, что никто не поможет. Это укрепило Сеула в подозрении, что незнакомец не просто вор, а нечто более интересное — он явно знает, кто они, вот и не рвет глотку впустую. Был бы простым вором — не полез бы к ним: они лишь друг перед другом выхваляются, как ловко стражам карманы чистят, а на деле десятой дорогой такие дела обходят.
Осмотр вещей также принес немало интересного. Одежда простая, но добротная — такую не брезгуют носить небедные купцы, в кошельке не только медь — серебро присутствует, две связки отмычек, причем, как понял Сеул, первая для гостиничных дверей, вторая — для отпирания сундучков и шкатулок. Нож раскладной, с коротким лезвием. Такой вполне может держать в кармане добропорядочный горожанин, вот только точить его до бритвенной остроты при этом не станет, а этот наточил. Отдельно лежала бронзовая бляха «содействующего». Вот же шельмец — подобный знак давали надежным, законопослушным лицам. Обычно вручали проявившим себя с лучшей стороны частным стражникам,младшим армейским офицерам в отставке, отслужившим солдатам элитных легионов, пенсионерам городской стражи. С таким знаком ты имеешь право задержать преступника или преследовать его по городу с оружием в руках. Кроме того, тебя освобождают от нескольких мелких городских налогов, но при этом в своей округе ты обязан содействовать порядку. Разведут у тебя под носом непотребство — сразу сообщи, иначе значка пилишься. В принципе ни льгот, ни почестей знак не давал, но народ почему-то очень стремился его заполучить, из-за чего на ниве раздач частенько процветало взяточничество.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
