Вот такой человек был Михайло Олелькович, но в данном случае его пороки и недостатки оборачивались для Федора определенными достоинствами, вполне соответствующими роли, которую он предназначал для своего двоюродного брата. Если на престоле воцарится государь, который все свое время будет проводить в веселых и приятных развлечениях, да еще способен будет в торжественных случаях произносить блестящие речи — чего же еще желать человеку, который собирается из-за его спины управлять державой.
Итак — все правильно.
Только Олелькович!
Федор глубоко вздохнул — и это был вздох облегчения.
Тысячный раз он пересматривал свои рассуждения и не находил ошибок.
Туман рассеивался. Уже смутно проглянул противоположный берег, уже появились на холме за спиной Федора расплывчатые контуры высоких стен и стройных башенок охотничьего терема, уже пропели первые петухи.
Слова, дописанные Федором на песке, еще виднелись, но теперь имя растворилось бесследно.
На освободившемся месте Федор осторожно написал:
MICHAEL
Вытерев нож о парчовую полу кафтана, он спрятал его в ножны и полюбовался новым сочетанием слов.
MICHAEL, DEI GRATIA DUX MAGNUUS LITUANIA
Это выглядело вполне приемлемо и даже в некотором роде величественна.
Теперь, когда все было решено, Федор почувствовал себя легко и свободно. Он давно уже был готов к борьбе, и долго сдерживаемые силы искали теперь выхода в быстрых и решительных действиях. Мысли одна за другой рождались, спорили, уходили и возвращались, Федор обдумывал ближайшие шаги — свой первый выпад в поединке, который предстояло начать…
И только когда со стороны терема стал доноситься лай собак, стук топора и звон цепей у колодца, Федор встряхнулся и увидел, что тумана давно нет, что верхушки высоких сосен уже позолотило солнце и что; наверно, сегодня будет теплый безветренный день.
Он встал, потянулся на цыпочках, поднял руки над головой и стал подниматься по крутому скату берега.
На полпути он вспомнил о чем-то и вернулся.
Огромный валун в двух шагах от воды сверкал капельками росы. Князь Федор Доставил на него ногу и склонился, внимательно вглядываясь.
На мокром блестящем песке никаких слов уже не было.
Только гладкая зернистая поверхность, состоящая из золотистых песчинок, которые лежали здесь тысячи лет назад и точно так же будут лежать тысячи, лет потом.
Глава восьмая
Большая королевская охота на зубра
Как обычно, перед завтраком князь Федор занялся текущими делами: выслушал донесения, привезенные ночью гонцами, проверил, как выполнены его вчерашние указания, и отдал распоряжения на грядущий день. Все это он сделал при содействии своего первого помощника, которого именовал канцлером.
Десять лет назад двадцатитрехлетний князь Федор принял к себе на службу пятнадцатилетнего мальчика, сироту, сына бедных шляхтичей. Федор заменил ему родителей, воспитал юношу, и Юрок Богун стал верным и преданным слугой князя. Он умел понимать своего патрона с полуслова. Он вел дела Федора и прекрасно в них разбирался. Федор доверял ему все свои тайны, за исключением той, самой главной, и сейчас, глядя на Богуна, стоящего перед ним, думал: "Догадывается ли он?"
Юрок, как обычно, сел напротив, положив перед собой на стол кожаную сумку с серебряными застежками.
— С чего начнем?; — Готовы ли мы встретить друзей?
— Да, князь. Три комнаты наверху ждут гостей, и пять помещений внизу приготовлены для слуг. Загон зверя можно начать завтра на рассвете.
— Хорошо, Юрок. Посторонних поблизости не замечено?
— Нет. Я расставил вокруг часовых, как ты велел. Все наши люди знают, что называть твое имя никому, не следует. О том, что ты находишься здесь, кроме приглашенных, известно лишь князю Можайскому.
— Он никому не скажет. — Федор помолчал, потом спросил: — А почему, Юрок, ты не спрашиваешь меня о причинах такой таинственности?
— Я думаю, князь, ты сам скажешь мне, если это будет необходимо.
— Да-да, Юрок, конечно. Скажи мне, не постыло ли тебе служить у меня? Ты вырос, возмужал, быть может, у тебя появилось намерение поступить на королевскую службу? Молодому человеку, верно, хочется иногда повеселиться в хорошей компании, а у меня тут скучно. Я не пью, потому приемов и пиров не устраиваю. Живу одиноко, замкнуто. А от сегодняшнего дня и вовсе становлюсь на новый путь. Возможно, смертельная опасность будет подстерегать всех, кто окажется рядом со мной. Не лучше ли тебе оставить меня, пока не поздно?
Юрок посмотрел князю в глаза.
— Когда-то ты дал мне право обращаться к тебе просто по имени. До сих пор я не пользовался этим правом, но сейчас воспользуюсь впервые. Ты воспитал меня, Федор, ты долгие годы был мне отцом, матерью, братом и другом. Быть может, потому, что я сам сирота, я лучше всех понимаю, какой была твоя юность и почему ты так заботился обо мне. Я никогда тебя не оставлю, и мне ничего не надо. Знай, Федор, если случится, что у тебя не будет ничего, кроме жалкого рубища — я буду с тобой; если твою голову положат на плаху — моя ляжет рядом, а если ты станешь владыкой — я буду сидеть у твоих ног, чтобы ядовитая змея не могла укусить тебя.
Он обо всем догадывается!
Федора глубоко растрогали слова воспитанника.
Ну, что ж — будь как будет.
Он кивнул, коротко пожав руку молодого человека, и будничным тоном спросил:
— Что нового принесли гонцы?
— Вести из Горваля и от Леваша Копыто.
— Наконец-то! Как Леваш?
— Занял все земли до самой Угры. Потери — двенадцать убитых и восемнадцать раненых. Взято девять укрепленных дворов, включая Синий Лог на берегу Угры, где Леваш и обосновался.
— Очень хорошо. Потери Семена?
— Девяносто семь человек.
— Общая стоимость захваченных ценностей?
— По грубому расчету — около семнадцати тысяч венгерских золотых.
— Превосходно!
Феййр улыбнулся, вспоминая перипетии тайной войны с Семеном. Четыре года назад Семен, отправляясь ко двору и остро нуждаясь в деньгах, продал всего за тысячу золотых земли на Угре сестре Анне, княгине Тешинской. Федор немедленно выкупил Эту землю за ту же сумму и, быстро наладив хозяйство, через год вернул затраты, продав урожай. Осенью он получил две тысячи чистого дохода, уступив Синий Лог другой сестре, княгине Одинцевич. Семен, достигнув при дворе первых успехов, выкупил эти владения у сестры уже за пять тысяч, но вскоре ему опять потребовалось золото, и Федор снова оказался хозяином Синего Лога и прилегающих к нему земель на; Угре, Он продал на вырубку часть леса и, таким образом, к прошлому году заработал на этой земле чистых три тысячи. И тут ему пришел в голову новый остроумный ход. Федор уговорил Агнешку помочь ему и выдал ей дарственную грамоту на Синий Лог, предупредив, чтобы она никому и ни за что не продавала его. Семен, тем временем снова разбогатевший, хотел выкупить земли обратно, но Агнешка ни за что не уступала. Семен захватил землю силой. Тогда Федор, взяв у Агнешки обратно свою дарственную, снова стал юридически законным владельцем Синего Лога. Он выждал год и, когда Семен свыкся с мыслью, что земля на Угре навсегда принадлежит ему, послал туда Леваша Копыто с отборными воинами. И вот теперь Семен потерял около сотни своих людей, на восемнадцать тысяч ценностей, а главное, не мог ничего сделать и никому пожаловаться — по документам Синий Лог принадлежит Федору.
