наслаждаясь ничегонеделанием после утомительных вечеринок, литров выпитого алкоголя и бесконечных танцев. Обед давно прошел, а она еще не завтракала и не торопилась вставать с постели, как и Адлия, которая смотрела турецкий сериал, лежа под одеялом, лишь приподняв корпус на подушке. Делать ничего не хотелось, да и не надо было, поэтому девушка листала новостную ленту без особого интереса, просто так, лишь бы чем-то занять мозг, который охотно поглощал ненужную информацию в форме смешных картинок, надписей и недлинных текстов.
Внезапно взгляд приковала фотография картины. Первая ее половина писалась маслом на холсте, а вторая — слеплена из керамической мозаики. Картина изображала балерину на одной ноге, другая согнулась в воздухе цифрой «4», только в обратную сторону. Керамической была статичная половина с прямой ногой.
На мозаике присутствовало всего два цвета: белый и синий в различных оттенках. По керамической половине лица проходила со лба до уголка губ широкая расщелина и еще множество мелких проявлялись тут и там. На этой половине глаза и другие черты наносились синей краской неестественно и карикатурно, как у куклы, в то время как масляная половина казалась живой, цветной и объемной, хоть и прорисованной небрежными широкими мазками. Натуральные и очень тонкие трещины на мозаике проявлялись не только на лице, но и по всей остальной половине тела. На обрыве она имела неровные края, тоже с трещинками и сколами, как будто керамическую статуэтку раскололи на две части по заранее заготовленному шву.
На керамической части балерины проглядывались формы трико, пачки и пуант. Живописная носила летнее платье с подсолнухами и была босиком. Рука возвышалась в верхний угол, из которого на картину проливались размытые лучи солнца. Само солнце в кадр не попало, но весь задний фон говорил о ясности и безоблачности неба. В этой части цветов тоже было немного, но оттенков Татьяна могла различить десятки. Основную палитру составляли желтый, доходящий до светло-коричневого в тенях, и синий, приближающийся к голубому в осветленных участках. В отличие от летнего масляного неба на фоне керамической балерины тяготели суровые насыщенно темно-синие тучи с проблесками дождя, созданного из тонкого бесцветного стекла. Керамическая рука тянулась к лицу, растопырив пальцы, как будто желала схватиться за него и стянуть, как маску.
Приглядевшись, внимательнее, Татьяна заметила точечное отсутствие некоторых кусочков в мозаике и такое же точечное присутствие их во второй, живописной части. В местах, где упали тессеры, просвечивалось ясное небо или желтизна солнечного света. Это намекало, будто изначально изображение писалось масляными красками, а затем было охвачено мозаикой, которая со временем разрушалась и возвращала картине первозданный вид.
Сначала взгляд привлекали смелость и насыщенность цветов, а затем глаза начинали бегать по картине кругом, изучая каждую деталь. Приблизив изображение на максимум, Татьяна заметила в уголке керамического глаза маленькую слезинку из прозрачного стекла, а на противоположной стороне — в уголках губ легкое заветвление улыбки, почти как у Мона Лизы Леонардо да Винчи. Внизу масляной половины в самом углу были выведены темно-синим три буквы «VDM», а пост под фотографией оповещал о проведении первой выставки восходящей звезды мозаичного искусства. Выставка планировалась открыться в одной из московских галерей в предстоящий четверг.
Татьяна несколько секунд осознавала прочитанное. Тело медленно обуревало волнение. Мозг как будто еще ничего не понял, но сердце уже начало биться с удвоенной силой, подбадриваемое трепетом и надеждой. Потом она резко поднялась, села на кровати, подогнув ноги под себя, и перечитала пост еще раз, открыв расширенный анонс:
«Выставка «Деструкция» молодого талантливого художника Вадима Симакина, работающего под псевдонимом «VDM», ставшего лауретом конкурса «NeoNames» с работой «Танец деструкции», безусловно, открывает новую веху в современной мозаике, которую многие, небезосновательно, считают застопорившейся в XX веке и вросшей корнями в социалистическую монументальность. Работы художника призваны вскрыть заскорузлую фундаментальность этого направления.
Флагман экспозиции — картина «Танец деструкции» — являет собой не просто филигранно исполненную мозаику или фривольно написанную маслом живопись, но и новаторский подход к смешению этих техник, которые, будучи четко разделенными, органично вплетаются друг в друга на одном холсте. Керамика здесь используется не столько как материал для передачи формы изображения, сколько как материя, заключающая в себе сущность иллюстрации, что определяет ее содержание. Автор показывает нам, как материя может перерождаться, разрушаясь и превращаясь в не менее прекрасное новое с совершенно иным смыслом. И в этом суть всей серии работ художника, представленной в экспозиции.
«Деструкция» (от лат. destructio) означает разрушение, что автоматически вызывает негативные ассоциации и страх перед пустотой, которая за этим следует. Разрушение часто ассоциируется со смертью, окончательным окончанием чего-либо, без возможности восстановления. Однако данная выставка пытается объяснить и даже берет на себя смелость доказать, что разрушение — не всегда вредный и законченный процесс, порой — это только промежуточный этап между безнадежно устаревшим и назревшим новым.
В то же время художник не пытается полностью оправдать хаотичную силу разрушения, которая в любой момент может выйти из-под контроля и не оставить после себя никаких возможностей для созидания. Начинаемое кем-то самоуверенным, оно может превратиться в опасно тотальное и перерасти в апокалиптичное, что максимально точно и ясно показано в работах «Секунда до» и «Сектор Б — безмятежность».
Искусными работами, выполненными скрупулезно и безупречно, с той простотой, какой порой так не хватает во всех сферах современного искусства, «VDM» приглашает зрителей порассуждать с ним на темы, которые касаются каждого, ныне живущего. Его работы актуальны не только своей смысловой составляющей, но и инновационным методом их представления.
Выставка будет открыта…».
Это означало, что Вадим в Москве, по крайней мере, будет здесь через пару дней, всего в нескольких километрах от нее. Руки задрожали от волнения, текст на экране размазался, превратившись в хаотичные волны цифр и букв. Татьяна стиснула телефон обеими руками, чтобы утихомирить дрожь и еще раз перечитала пост. «Что мне делать? Почему я так волнуюсь? Почему сейчас? Черт, я же загадывала это!» — заскакали мысли. Тело закачалось неваляшкой на кровати. Весь день она сидела как на иголках, просматривая один и тот же пост и роясь в интернете в поисках другой информации о выставке.
Девушка ввела в поисковую строку «VDM» и нажала «ввод». На экране высветился список ссылок на анонс выставки на сайте галереи, на группу в социальной сети, в которой она увидела пост, на страницу сайта конкурса «NeoNames» с репортажем выставки работ финалистов. На этом сайте было прикреплено видеоинтервью с победителем. Татьяна увидела на стоп-кадре знакомое бледное лицо крупным планом, улыбающееся кому-то за пределами экрана. Сердце екнуло. Она
