Зазвонил телефон.
— Арчи? — послышался в трубке хорошо знакомый голос Оби О’Коннела.
— Да, Оби, — Арчи так устал, что у него не было сил оторвать глаз от своих ботинок.
— У меня есть кое-что для тебя.
— Откуда ты звонишь?
— Из бара на северной Кларк-стрит. Слушай, ты хочешь, чтобы Манчестер победил?
Арчи не ответил.
— Если да, — продолжал Оби, — то приходи сюда немедленно. Ты должен сам поговорить с одним парнем. Возможно, он даст тебе лучший шанс, какой только может быть.
— Оби, выходит, ты не обижен на Манчестера?
— Как сказать. А теперь, мальчик, оставь бога ради психологию и спеши сюда.
— Хорошо.
Арчи быстро завернул в бумагу пачку фальшивых билетов…
О’Коннел сидел в дальней кабинке в обществе худого человека, в котором Арчи сразу же признал Скелета. Завидев своего преемника, Оби подвинулся и освободил место.
— Ты знаком с Крамером, не так ли?
Арчи кивнул.
— Конечно. Как поживаете, мистер Крамер?
Скелет ответил ему лишь усмешкой и поправил свой слуховой аппарат.
— Арчи, Крамер оказал нам огромную услугу. Но давай договоримся: ты его не видел, и меня тоже.
О’Коннел извлек из кармана лист плотной хрустящей бумаги и развернул его.
— Арчи, тебе знакома фамилия Колсак?
— Слышал где-то. Кажется, этот парень произносил вчера одну из речей в поддержку Робертса.
— Правильно. Однако в Чикаго он прикатил, будучи сторонником Манчестера, и к Робергсу переметнулся только вчера. А теперь прочти вот это.
Отпечатанный на машинке документ гласил:
«Чикаго, 16 августа. Добровольное заявление Генри Роста.
Я, Генри Рост, клятвенно заявляю, что: 1. Я являюсь делегатом национального республиканского съезда от Нью-Йорка. 2. Джон Колсак — также делегат съезда от Нью-Йорка. 3. 15 августа в Чикаго, около трех часов дня, когда Колсак находился в моем номере в отеле „Дрейк“, нас посетил некто Джекоб Шеффлин, функционер профсоюза ракетостроителей, штаб-квартира которого находится в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. 4. Мистер Шеффлин привел различные доводы в пользу губернатора Брайана Робертса и покинул мой номер в 5 часов вечера, оставив на столе два конверта, помеченные буквами „К“, и „Р“. 5. Я вскрыл конверт с буквой „Р“, а мистер Колсак — с буквой „К“. В каждом из конвертов лежало по 1000 долларов наличными в купюрах по 20 долларов. 6. Мистер Колсак заявил, что Шеффлин — щедрый человек и что такого рода щедрость должна быть вознаграждена. 7. Мистер Колсак покинул мой номер в четверть шестого, и конверт в это время был при нем, во внутреннем кармане пиджака. 8. Мне стало ясно, что имел место факт взят-кодательства, что является нарушением федеральных законов. Я взял конверт с инициалом „Р“ и отнес его в католическую церковь святого Франциска. 9. Я рассказал преподобному отцу Келли о том, что произошло, и передал ему данную тысячу долларов на церковные нужды. 10. Приведенные факты соответствуют действительности в тех пределах, в каких они мне известны.
Генри Рост».
Арчи перечитал заявление и протянул его О’Коннелу, но Крамер покачал головой.
— Это тебе, мальчик, — сказал он. — Газетчикам не показывай, но делегатов ознакомь. И лучше тех, кто колеблется.
Арчи бережно сложил листок и спрятал в нагрудный карман.
— Как ты это добыл, Оби?
— Не будь чрезмерно любопытен. Достаточно, если узнаешь, что мой друг Скелет — человек обостренного чувства справедливости. К тому же, тут у него есть приятели, которые кое-чем ему обязаны.
— Мистер Крамер, вы уверены, что Колсака подкупили?
— Да.
Арчи обнял О’Коннела за плечи и прижал к себе.
— Ты головорез, Оби. Будь я кандидатом…
— Иди и делай дело, Арчи. Если Чарли выиграет, не забывай старых друзей.
— Да, вот еще что, — вспомнил Арчи, доставая сверток с фальшивыми билетами. — Чистая подделка, и я готов поклясться, что сфабриковали это не те люди, которые печатали подлинники.
Оби и Крамер склонились над красными книжечками.
— Что ты собираешься с ними делать, Арчи?
— Хотел сжечь, но потом решил показать тебе.
— Манчестеру это не понравилось бы…
— Он вовсе не обязан знать все, о чем говорят его друзья, не так ли?
— Мальчик, ты нравишься мне все больше и больше. В твоих руках оружие, которым можно побить его же создателей. Должно быть, этих билетиков тут гуляет три-четыре тысячи. Как ты думаешь, Аббот очень удивится, если мы тоже напечатаем побольше таких штуковин?
— Еще бы!
— Правда, это влетит в пару тысяч…
— К счастью, финансами съезда ведает Льюис Коэн.
— Тогда порядок. Обеспечь мне побольше молодых людей с крепкими глотками.
— В фойе их пруд пруди, и каждый отдаст полжизни за билет на галерку. Почти все на стороне Манчестера.
На обратном пути Арчи неотступно одолевали мысли о Скелете. Ходили слухи, будто этот человек выполнял кое-какие негласные поручения О’Коннела. В партии имя Крамера неизменно ассоциировалось с деньгами, не проходившими по официальным статьям расходов… Какова же все-таки роль этого человека, чего ради он передал Оби заявление Роста?
В отеле Арчи заглянул в штаб-квартиру, зажег свет и прошел в кабинку Льюиса Коэна. В верхнем ящике сейфа лежала книга учета расходов по кампании. Арчи раскрыл ее на графе «Особые платежи» и прочел: «11 августа: 3000 долларов — Оби О’Коннелу для вознаграждения Уилфрида Крамера за специальные услуги».
Арчи закрыл книгу. Специальные услуги? «Похоже, Скелет не более нейтрален, чем Джулия Манчестер», — подумал он.
На ночном столике в спальне Арчи белела записка: «На 4 часа утра у нас осталось 470 делегатов. За Робертса 600 или 610, причем Флейшер утверждает, что уже собрал 665 голосов, то есть на 10 больше, чем нужно для победы. К полудню мы во что бы то ни стало должны вернуть себе голоса 185 делегатов, но я не знаю, как нам это сделать. Льюис».
Арчи разорвал записку и позвонил телефонистке.
— Разбудите меня в семь.
— Но, сэр, уже почти пять.
— Я знаю.
В фойе «Восточного Амбассадора», как и ожидал Арчи, Было почти пусто, поэтому он немного удивился, заметив мальчика в форме почтальона «Вестерн Юнион», несущего большую охапку телеграмм. Но еще больше удивился он, когда Кей Оркотт взяла трубку телефона после первого же звонка.
— Тебе же было приказано спать до половины девятого, — сказала она. — Почему не слушаешься?
— А ты почему на ногах в такую рань?
— Рань? Да мы не спим с шести часов.
— Кей, я должен встретиться с твоей матерью.
— Поднимайся.
…Грейс Оркотт протянула Арчи руку. Несмотря на ранний час, она была безукоризненно одета и выглядела так, словно только что покинула салон красоты.
— Мне бы хотелось кое-что вам показать, миссис Оркотт.
— Грейс, пожалуйста.
— Г рейс… Вы — первая, кто
