дурак кроме своих могил не знает ничего. Не мог он детей украсть.
— Да почему?
— Потому что я верю дяде Игорю. Потому что он так сказал. Это не тот, кто нам нужен.
— Морф, можно тебя попросить?
Тот не заставил себя ждать, а я увидел то, что проделывали со мной, но теперь со стороны. Нечистый скользнул к парнишке и так быстро, что даже он со своими волчьими инстинктами не успел отреагировать. Длинные холодные пальцы приложились ко лбу паренька и он моментально закатил глаза и осел на землю. Морфеус ловко подхватил его и уложил брёвнышком, а вокруг уже свистели ветра.
Я сначала подумал. что это у меня последствия удара свистят, может контузия фляги, но сначала заметил одну тень, потом вторую и завертел головой. Не сразу поймал их, но длинные острые, прозрачные тени летали вокруг, кружили рядом с нечистым, вгрызались в голову спящего парня, вылетали сквозь глазницы и бросались в сторону. Жутко выглядела вся эта магия, но Яцек не страдал, он будто спал, устав после работы, только что откушав плотного ужина и опрокинув сто грамм хорошей настойки. Он спал и видел сны, перебирая губами что-то говорил и широко, искренне улыбался.
Как черная тень кошмара после тяжелой водки в плохой компании нечистый склонился над ним и ухо приложил к губам, будто хотел чтобы его чмокнули. Яцек говорил и говорил, улыбался и говорил.
— Что там? — не выдержал Касьян.
— Он верит, — в меня ткнули пальцем, — он действительно этому обычному верит. Искренне.
— Но ведь это не значит, что это правда?
— Нет, догадливый Касьян. Не значит. Но тебе оборотень не врет. Он уважает этого обычку. Он служит ему как преданный солдат своему генералу.
— Но и генералы ошибаются, — кивнул Касьян.
— Так точно.
Они повернулись ко мне почти одновременно.
— Я не ошибаюсь.
Тишина и только смотрят. Касьян задумался. Второй только сверлит своими лупалками. В военное время за такой наглый взгляд словил бы между рогов.
— Хоть я и не генерал.
— Давай в психа заглянем?
Морфий задумался. Посмотрел на привязанного к стулу Федю, тот завыл и затрясся с утроенной силой.
— Каково можется таково и спится, да?
Федя заплакал и захрипел.
— Не верю я ему. Не скажет он. В сон нужно идти, глубину смотреть. Кто хочет много знать, тому надо мало спать.
— Что это значит, друг?
— Не пойду я в его сон. Боязно мне. Старый стал, могу не выбраться. Ты посмотри на него, Кас, что у этой обычки может быть в голове? А что он скажет, так не поверю я — обманет, если из этих.
— Так давайте я зайду!
Они опять повернулись ко мне.
— Что ты сказал?
— Нырну. У нас так называется. В сон вместе с допрашиваемым войду. Осмотрюсь и вам расскажу. А если что меня в транс погрузишь и опять поспрашиваешь.
— Так ты умеешь? Уже делал такое? — спросили они одновременно. Я сделал паузу для эффекта и медленно, но важно кивнул.
— Было дело. Освободите, продемонстрирую.
Допрос (2)
— Отпусти его.
Меня никто не держал, но когда я вставал, то никто уже не препятствовал. Нарочито медленно, я отряхнул коленки, посмотрел на одного охранника, на второго, и по Касьяновски заложив руки за спину зашагал к стулу.
Касьян смотрел заинтересованно и с улыбкой, которую пытался скрыть, Морфий, как рыба безразлично хлопал глазами. Огненный дурак раздувал ноздри и явно был не доволен, зато в глазах перевертыша и кладбищенского сторожа светилась надежда. У первого еще и гордость будто мелькала, а у Федора страх. Не бойся, Федор — не провалимся. Всем сидеть — работает Почта!
— Итак, — сказал Касьян и заложил лапы за спину, под меня косит, — ты теперь свободен. Что будем делать?
— Будем нырять. Я с пленным ныряю — вы страхуете. Если вдруг что-то нехорошее начнет происходить — разбудите меня. Если он начнет нервничать — разбудите меня. Если я буду кричать — разбудите меня. В любом случае первый из сна выхожу я. Это важно. Ну не мне же специалисту рассказывать, как работать.
— Чем ближе к утру, тем лучше сон, — задумчиво произнес Морфеус, — и где же ты нахватался таких премудростей человек?
Он пристально смотрел, будто ждал, что я буду врать, извиваться, выкручиваться. будто я испугаюсь сказать правду в лицо нечисти.
— Там. Там где убивали. Там где брали в плен. Допрашивали. Не все хотели говорить, даже под пытками.
Я видел как напряглись нечистые. Помрачнел и спрятал улыбку Касьян. Сжал кулаки оборотень. Побагровел вспыльчивый и только Морфий смотрел изучающе в глаза, пытаясь прочитать меня. Нет друг, это не сон. А я продолжал нагнетать, вот же глупый характер, но мне нравилось смотреть на их тусклые рожи.
— Поэтому нужно было искать иные способы дознания. И мы, точнее наши специалисты, нашли много разных способов. Особенные тоже разные и подход был нужен индивидуальный, под каждую шкуру не залезешь, но всем, кроме мертвецов, снятся сны. А во сне?
Я изящно махнул ладошкой в сторону Морфеуса предлагая ему продолжить.
— Во сне все голые, — продолжил он, — откуда ты знаешь? Кто рассказал?
Я только руками развёл.
— Перед вами простой посыльный. Мастер передачек. Меня и брали на допросы только потому что был опыт хождения по снам. Бывает такое. Сидишь под землей. Сверху гиганты бродят, какахами кидаются, драконы огнем поливают, ведьмы воздух травят и ступами солдат давят, так что на поверхность и носа не покажешь — сдохнешь. А депешу генералу нужно кровь из носа доставить — иначе под суд. Вот и приходилось выкручиваться пока дроны не изобрели.
— Вы использовали сны для передачи посылок?
— А что делать? Ночь. Набираем коллег и они сообщают, что генерал ушел спать, не дождавшись курьера. Я выжидаю час, открываю рапорт, читаю его, учу и погружаюсь. А потом своим ходом в сон генерала, где нахожу его и пересказываю, что должен.
— Дураки, какие дураки, — покачал головой Морфеус, — такую силу так дешево продавать. И кто же управлял всем этим кошмаром?
— А вот это я уже вам не скажу. Во первых не знаю или не помню, а во вторых военная тайна, гриф секретности не сняли еще. А ты думаешь только ваши так
