на то, как ты умираешь, — Ройдан обнимает мое лицо ладонями, заглядывает в глаза, и от его взгляда, полного безумного страха, мое сердце почти кровоточит.
— Ройдан, я должна это сделать. Мы с тобой учимся доверять друг другу. Не заставляй меня жалеть об этом.
— Ты шантажируешь меня?
— Это не шантаж, а напоминание о том, чего ты хотел между нами.
Ройдан долго изучает черты моего лица, словно видит впервые, а я не отвожу своих глаз, вкладывая во взгляд уверенность и решительность. Мой мужчина вдруг на миг касается губами моих губ, а затем сильно сжимает меня в объятиях, и я с трудом дышу.
— Если что-то пойдет не так, я найду тебя даже за Гранью и лично придушу. Или откручу голову. Или...
— Я согласна. Сделаешь со мной все, что подскажет тебе твоя буйная фантазия.
Я счастливо хмыкаю в широкую грудь, обнимаю Ройдана и заглядываю ему в лицо. В ярко-голубых глазах плещется столько беспокойства и нежности, столько любви, что из-за предательского спазма, охватившего горло будто в стальной ошейник, некоторое время я не могу говорить.
— Все будет хорошо, Рой. Пока я нужна Богине, она не заберет меня. Только запомни, ты считаешь двести ударов с определенного момента — когда убеждаешься, что сонная артерия замерла, дыхание отсутствует, а зрачок ни на что не реагирует. Вливаешь в мой рот эликсир и бьешь в грудь, прямо в сердце. Бьешь, пока оно не забьется.
— Юна! — страдальчески рычит мой мужчина, а я целую его в губы, прикрываю глаза, чтобы скрыть страх, ведь я тоже очень боюсь и совсем не уверена, что я не нужна Богине Там, что она отпустит меня.
***Добрый день, дорогие читатели! Я выздоровела, но не до конца. Пока ещё чувствую тяжесть в голове и слабость, поэтому возвращаюсь в работу постепенно). Сначала я выложила несколько прод в "Рождественский контакт", потому что история намного легче Сердца)). Мне нужно было расписаться. Сегодня — в "Сердце Севера", скоро, надеюсь и в "Бессовестно прекрасную"))).Пока я не могла писать, я потихоньку редактировала). И вот наше Сердце прошло мою первую редакцию). Не последнюю, конечно. Я склеила главы, нашла опечатки, кое-что добавила, кое-что убавила. Это был очень сложный и долгий для меня процесс, но необходимый). Поэтому, когда сегодня-завтра вы заметите, что у вас постоянно что-то происходит с текстом и добавляются знаки, не обращайте внимание, это временное явление). Просто не хочу замораживать книгу, чтобы проводить все манипуляции).Всем очень благодарна за ваше терпение и добрые слова
Глава 40.2
Я лечу по золотому тоннелю, надеясь, что Богиня, наконец, простила меня и поговорит со мной.
Раз, два, три…
Удары своего сердца я не чувствую, поэтому считать их сложно...
Мою прозрачную фигуру ожидаемо перехватывают знакомые суровые старцы в белых просторных одеждах и с непроницаемыми лицами, молча сопровождают к Многоликой Богине.
— Я не звала тебя. Зачем явилась? — От стройной фигуры в золотом меня привычно обдает холодом. Ледяной голос поражает в самое сердце.
— Уже много лет вы не отвечаете на мои молитвы... — говорю я, не забывая, что времени у меня слишком мало.
— Уверена, ты все понимаешь. Ты своенравна, горда, нарушаешь мои планы. Мне не о чем с тобой говорить. Пока не о чем.
— А моя миссия?
Семь, восемь, девять…
Шесть золотых зрачков впиваются в меня острыми льдинами.
— Если бы не твое своеволие, возможно, ты уже изгнала бы Черную Гостью из Берингии, — безэмоционально сквозь зубы цедит Богиня. — Но ты решила, что лучше богов знаешь, как нужно поступать.
— Я только знаю, что нужно для моей семьи, — твердым голосом отвечаю я.
Некоторое время Пресветлая сверлит меня своим жутким взглядом.
— Иногда ради великой цели нужно жертвовать малым, — чуть ли не шипит она. Похоже, я её раздражаю.
— Я не готова жертвовать своими родными. Даже ради великой цели. Потому что мой брат, отец, мама для меня не малое, а самое дорогое и ценное, что у меня есть.
Пятнадцать, шестнадцать…
— В этом беда слабых людей. Поэтому лишь единицы способны добиться величия.Величие? Кому оно нужно, если из-за него могут пострадать дорогие сердцу люди? Но я не говорю этого вслух. По тому, как Пресветлая еще больше будто замерзает, понимаю, что она прочитала мои мысли.
— Я знаю, для чего князь Дэв Суровый собирает темных магов в Северном замке. Чтобы добиться... этого самого величия.
Золотые зрачки вращаются так, что смотреть в глаза Богини невозможно, красивые губы кривятся. Она качает головой.
— Интересно тебя послушать.
— Князь забирает себе магию темных. Уже много лет. Он думает не только о спасении Севера и Берингии. Хочет стать сильнейшим темным магом и, видимо, мечтает о неограниченной власти.
— Не ожидала, что догадаешься. После последних твоих действий. Однако ты должна понимать, что твоя миссия и жертва заключается не в разоблачении князя.
Двадцать пять, двадцать шесть…
— И все же... Как догадалась о князе?
— Когда я лишила жизни трех мародеров, он не должен был почувствовать меня и мог меня обнаружить лишь в одном случае — если сам темный. А когда нашел... за секунды... я вспомнила, как темные маги в госпитале рассказывали, что перед каждым сожжением темного, князь один на один долго с ним беседовал. И все встало на свои места — он тоже темный, а перед казнью забирал себе... их темную магию.
Богиня смотрит на меня без эмоций, даже без раздражения, просто равнодушно, как и всегда. И я не выдерживаю, мой голос звенит от возмущения:
— Почему вы допускаете подобное?
