поступить? Как он мог отвернуться от меня, когда мы наконец смогли быть тем, чем хотели быть, кем хотели быть, – парой.
– Знаю, знаю, – прошептал он, качая головой. – Я просто… я не думаю, что я тебе подхожу.
– Ты не думаешь, что ты мне подходишь? Что? Конечно, ты мне подходишь. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– Ты не видишь себя, Стар. А я вижу, ясно? Я вижу. Я вижу, как ты бросаешь всё из-за меня. Ты больше не ведёшь себя как прежде. Ты почти не делаешь домашние задания и не ходишь на занятия. Всё обстоит так, как будто ты больше не хочешь быть учителем.
– Ну и что, если я не стану учителем? Это нормально. Я стану кем-то другим.
– Понимаешь, что я имею в виду? Ты не думаешь здраво. Ты настолько сосредоточена на том, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, что забываешь обо всей своей жизни.
Мой рот приоткрылся, чтобы ответить, но разум был слишком спутан, чтобы сформулировать следующие слова. Я чувствовала себя сумасшедшей. Я устыдилась того, что расплакалась. Судя по всему, Майло не чувствовал боли разбитого сердца так глубоко, как я. Он не сломался так же, как я.
«Ты идиотка», – подумала я.
Как я могла быть такой наивной? Я верила в искренность нашей связи. Но очевидно, что улица Истинных чувств была с односторонним движением, а за рулём оказалась одна я.
Он не испытывал ко мне того же, что и я. Пусть это и казалось невозможным.
Иначе он не смог бы так легко отпустить меня.
– Ты занимался со мной любовью прошлой ночью, Майло, – крикнула я, прижимая руку к его груди. – Ты занимался со мной любовью, зная, что собираешься разбить мне сердце утром, не так ли?
Он сделал паузу. Я толкнула его ещё раз:
– Не так ли?
Его голос надломился.
– Старлет…
– Нет! – крикнула я, снова пихая его.
И снова. И снова. Он воспринимал каждый толчок так, будто заслуживал его. Слёзы лились безостановочно, моя боль понуждала меня уйти.
– Прости, – прошептал он, схватив меня за запястья, чтобы остановить.
Мне было всё равно. Я не хотела его бить. Я хотела любить его. Я хотела, чтобы он ответил мне взаимностью.
– Мне очень жаль, Старлет, – тихо сказал он.
Он снова использовал моё полное имя.
Он не собирался забирать обратно свои слова.
Он не собирался менять своё мнение.
Он не хотел быть со мной и отпускал меня.
Я высвободила запястья из его хватки, понимая, что история, которую, как я думала, мы наконец начали, не будет полноценным романом. Мы были не чем иным, как коротким рассказом; он написал конец ещё до того, как мы изучили нашу первую главу.
– Пожалуйста, не надо, – умоляла я. – Пожалуйста, не бросай меня.
– Надеюсь, однажды ты поймёшь, почему я так поступил, – взмолился он, и его каре-зелёные глаза смотрели глубоко в мою душу.
Я тоже посмотрела на него прямо, надеясь, что он сможет осознать, какую боль причинил, и понять слова, которые вот-вот вылетят из моего рта.
– Пошел ты, Майло Корти. Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу.
* * *
Я вошла в комнату общежития с ощущением, будто моё сердце вырвали из груди. Я не знала, что любовь способна на такое… разрезать каждую частичку души человека и при этом позволить ему продолжать жить, будто бы он не был ходячим мертвецом.
– Привет, соседушка, – сказала Уитни со своей кровати, оглядываясь через плечо.
Она была завёрнута в одеяло и смотрела реалити-шоу, которое быстро выключила.
– Привет, соседушка, – ответила я, бросая ключи на стол.
Уитни нахмурилась.
– Сердце? – спросила она.
– Разбито, – ответила я.
– Обнимемся?
– Да.
Она вытянула руки и широко раскрыла их. Я подтащилась к ней и рухнула в её объятия. Уитни больше ни о чём меня не спрашивала. Она не спрашивала, что произошло, когда я ушла к Майло. Она не спросила о последних словах, которыми мы поделились. Главным образом потому, что она знала: всё это не имеет значения. Случившегося не исправить. Два факта оставались реальными: Майло оставил меня, а я отпустила его.
Теперь нам обоим придётся собирать себя по кусочкам.
Нам обоим придётся научиться жить друг без друга.
Это было странное чувство: в один прекрасный день Майло был для меня чужаком, а в другой – он был для меня всем.
Я любила его, и он любил меня. Я совершенно не сомневалась в этом.
И всё же нам пришлось отпустить друг друга.
Я предположила, что слухи были правдой. Любви было недостаточно, чтобы что-то длилось вечно. Иногда жизнь мешала этому. Завтра я соберусь. Завтра я попытаюсь существовать в мире, где Майло больше нет.
И всё же той ночью я плакала.
* * *
Я появилась в тату-салоне, не предупредив отца. В тот момент, когда я вошла внутрь, команда взволнованно приветствовала меня. Сеанс был в разгаре, и ещё час папа не мог выйти, чтобы встретиться со мной в холле.
Однако, как только увидел меня, он спросил:
– Что случилось?
Я встала со стула и приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но слов не вышло. Я залилась неконтролируемыми слезами. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы шагнуть вперёд и заключить меня в объятия.
– Всё в порядке, малышка, – прошептал папа. – Всё нормально.
Всё было не нормально. Ничего не было в порядке. Вся моя жизнь перевернулась, и я понятия не имела, как вернуться на правильный путь. Я отстала в колледже, потеряла преподавательскую должность и Майло.
У меня не было ничего.
Я даже больше не знала, кто я такая.
Маме было бы так стыдно за женщину, которой я становилась. Я ненавидела выбор, который сделала этой зимой. Моя жизнь внезапно перевернулась.
Как только мне удалось успокоиться, папа отвёл меня в свой кабинет и закрыл за нами дверь. Я села и рассказала ему всё. Всю историю целиком, не утаив ни капли.
Мне даже не хватило смелости посмотреть отцу в глаза. Всё время рассказа мой взгляд был сосредоточен на ковровом покрытии, а миллион слов, которые я никогда не думала, что скажу вслух отцу, слетали с языка.
Закончив, я откинулась на спинку стула, чувствуя себя полной дурой. Я подняла голову и увидела взгляд отца.
– Чёрт, – сказал он, выдохнув.
– Я всё испортила, папа. Я всё испортила. Вся моя жизнь разрушена, и я не знаю, что делать.
– Давай сделаем шаг назад, малышка.
Он провёл рукой по бороде и прищурился.
– Ты… влюблена?
Что?
Именно на этом он решил сосредоточиться?
