беднягой, который сошёл с ума! А что касается Стеллы…
- Может, она тоже сошла с ума? – граф пристально посмотрел мне в глаза. – Разве кто-то в здравом уме будет выцарапывать проклятия в адрес собственной сестры?
- Тогда я должна узнать это наверняка, - я не отвела взгляд, и несколько секунд мы с графом смотрели друг на друга, одинаково кривя губы.
Первым опомнился граф.
- Как же с вами сложно, - проворчал он, отворачиваясь. – Вроде бы только что говорили с вами по душам, всё решили…
- Вам показалось, - упрямо ответила я. – И напоминаю, что вы мне не муж, да и жених - фиктивный. Поэтому не имеете права удерживать меня. Эту ночь я проведу дома. Это традиция… Никто не поймёт, если перед свадьбой я буду в одной квартире с мужчиной… Пусть даже назавтра мы собираемся пожениться.
- Мечтаю, чтобы это произошло как можно скорее, - сказал королевский эмиссар, поудобнее устраивая голову богини Соль под мышкой и отправляясь в обратный путь, по дороге к городу. – Тогда у вас не останется доводов, почему я не могу запретить вам сделать очередную глупость.
Насчёт «очередных глупостей» я промолчала, потому что не хотела ссоры. Всё-таки, граф не раз приходил ко мне на помощь, он – единственный, с кем я могу открыто поговорить о тех страшных делах, что происходят в Солимаре, и он единственный, кто знает все мои тайны. Почти все.
По дороге граф методично и довольно нудно приводил доводы, почему мне не нужно ночевать сегодня дома, а тем более – встречаться со Стеллой, но я хранила мрачное молчание. Можно говорить что угодно, но я должна поговорить с сестрой. Я должна узнать правду, даже если после этого у меня больше не будет сестры, а будет только непримиримая врагиня на всю оставшуюся жизнь.
- И всё же, мне это не нравится, - сказал Бранчефорте, когда мы поднялись на торговый мост.
Граф со своей ношей тут же привлёк всеобщее внимание, но он совершенно не замечал удивлённых взглядов и хмурился всё больше.
- Не волнуйтесь, со мной ничего не случится, - я постаралась произнести эти слова как можно увереннее. – Если за столько времени она не зарезала меня ножом для бумаг, то и сейчас точно не сделает ничего подобного. А если сделает…
- Если сделает? – почти зло переспросил граф.
- Тогда у вас будет ещё одно доказательство её вины, - ответила я бодро, - и вы отомстите за мою смерть.
На это Бранчефорте лишь скрипнул зубами.
Он проводил меня до дома, и пока я поднималась по ступеням крыльца смотрел мне вслед.
- Всё будет хорошо, - сказала я ему на прощанье, прежде чем закрыть за собой дверь. Выглянув в окошко, я увидела, что граф некоторое время стоял напротив нашего подъезда, глядя на собственные сапоги, а потом медленно, словно нехотя, пошёл по улице.
- Это вы? – из кухни выглянула Мэри-Анн, и я кивнула. – Как прогулялись? Хотите чаю? Или, может, перекусить?
- Ничего не надо, благодарю, - отказалась я и спросила: - Где все?
- Господин Тенби ушёл в департамент, - принялась перечислять служанка, - младшая леди в вашей комнате, госпожа графиня у себя, пьёт успокоительные капли.
- Замечательно, - сказала я бодро. – Пойду к себе, расскажу Стелле, как гуляла с графом.
- С женихом, - с улыбкой поправила меня Мэри-Анн. – Если что-нибудь будет нужно - дёрните колокольчик, леди. Я принесу чай и пирожные.
Ещё раз поблагодарив её, я прошла по коридору, свернула за угол и остановилась перед дверями нашей со Стеллой комнаты. Мы жили здесь с детства. Вместе. Всегда рядом. И до недавнего времени я думала, что у меня нет человека родней и ближе.
Глубоко вздохнув, я повернула дверную ручку и переступила через порог.
Сестра сидела у окна, глядя в сад, и обернулась, когда я вошла.
- Как всё было? – она вскочила, забрала у меня перчатки и помогла развязать ленты на шляпке. - Надеюсь, граф наговорил тебе кучу комплиментов, и растопил твоё сердце?
- Да, он был очень галантен и любезен, - признала я, останавливаясь у стола. – А ты чем была занята?
- Ничем, - она пожала плечами. – Так… думала о всякой чепухе…
- Точно о чепухе? – я поправила покосившуюся свечу в подсвечнике. – Или ты думала, какое проклятие написать на следующей восковой табличке?
Стелла ничего не ответила, но нежный румянец с её лица сразу исчез, и это было лучшим доказательством вины.
- Что ты такое говоришь? – голос у сестры дрогнул. – Какие проклятия? Какие таблички?
- Фальшиво, - покачала я головой и села на стул, глядя на Стеллу снизу вверх. – Очень фальшиво. Не притворяйся, что не поняла. Вы просчитываетесь на раз-два-три, ведьмы-конспираторши. Во-первых, розы. Юлиана могла бы придумать версию поумнее. Она не рвала цветы у церкви. Розы у церкви уже распустились, лепестки начали опадать. А вот у развалин на холме розы ещё только-только начали открывать бутоны. Их сорвали там и принесли всем адептам. Как оповещение. Три цветка – встреча в три часа дня. Ты ведь туда бегала, Сти? На холм? Чтобы поколдовать в кругу единомышленниц?
- О чём ты… - начала она, но тут же замолчала, и губы у неё жалко задёргались.
- Во-вторых, - продолжала я безжалостно, - твоя шпилька была выпачкана воском. Я случайно это обнаружила, но только сегодня догадалась, что ты писала ею на восковых табличках. Чтобы у меня выпали волосы и зубы, и я стала бы уродливой. Во имя справедливости.
- Я… - снова начала Стелла, отчаянно затеребив платочек, который достала из-за манжеты.
- Во имя какой справедливости, Сти? – спросила я с напором. – Наверное, во имя небесной? Это ведь такая чудовищная несправедливость, что небеса дали мне волосы немного потемнее, а зубы – немного побелее. Это точно надо исправить. Но, как видишь, колдовство не действует. Может, попробуешь средства понадёжнее? Нож или отраву?
Сестра вскинула на меня отчаянный взгляд, всхлипнула, а потом разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.
Я не мешала ей плакать, задумчиво подперев голову рукой и глядя в окно, как только что смотрела Стелла.
Сколько раз я смотрела в это окно, видя старые платаны, декоративную оградку и край арки, выходящей на улицу, и всё было точно так же, как сейчас
