Прости, что я так многословен, это оттого, что не могу дотронуться до тебя. Если бы спать ночью, чувствуя рядом твое тепло, пузырек с чернилами остался бы полным. Да, какое-то время нам придется жить врозь. Но быть может, это сейчас самое мудрое. Только бы не мучили сомнения…
Ладно, не огорчайся… Глупо себя накручивать. Будем верить в наше легкое пламя и в безымянного бога, который хранит его от сквозняков. На самом деле у меня здесь столько тебя, даже жаль, что не вся целиком.
Выбрось из головы сэра Клиффорда. Если он и не объявится, тоже не очень горюй. Навредить по-настоящему он не может. Наберись терпения, рано или поздно он захочет избавиться от тебя, вычеркнуть из своей жизни. А не захочет, и это не беда. Сумеем с ним справиться. Но он захочет, ты для него теперь отрезанный ломоть.
Видишь, я просто не могу остановиться. Залог будущего — то, что мы вместе, хоть и разлучены. И держим курс на скорую встречу.
Джон Томас шлет привет своей леди Джейн, немножко понурившись, но не утратив надежды».
По поводу романа «Любовник леди Чаттерли» (Эссе)
…Несмотря на резкую критику, я считал роман честной, правдивой книгой, которая так нужна сейчас.
Я хочу, чтобы мужчины и женщины думали о сексе честно, ясно и до конца. Даже если мы не можем получать от секса полного удовлетворения, давайте, по крайней мере, думать о нем безбоязненно, не оставляя белых пятен. Все эти разговоры о юных девушках, девственности, чистом листе бумаги, на котором еще ничего не написано, просто чепуха. Невинная девушка, не имеющий сексуального опыта юноша пребывают в состоянии мучительного смятения. Они в плену у разъедающих душу эротических чувств и мыслей, которые только с годами обретают гармонию. Годы честных размышлений о сексе, поражений и побед в конце концов приводят к желаемому результату — истинной, прошедшей все испытания чистоте, когда половой акт и представления о нем начинают существовать гармонично, не мешая друг другу.
В прошлом люди стремились как можно больше набраться сексуального опыта, бездумно предаваясь плотской любви — этому бесконечному, бессмысленному повторению одного и того же. Наш удел — осознать, осмыслить секс. После столетий блуждания с завязанными глазами ум желает знать все до конца. Когда современный человек участвует в половом акте, он зачастую лицедействует, изображает то, чего от него ждут. А он должен вести себя, как подсказывает интуиция, обогащенная разумом. Наши предшественники так долго и прилежно занимались сексом, ни грана в нем не смысля, что это занятие стало скучнейшим, механическим, разочаровывающим. И гальванизировать его может только полное его осмысление.
Интеллект не должен отставать от секса, физиологии организма. Наше сексуальное сознание заморочено, мы подавлены унизительным подсознательным страхом, унаследованным, по-видимому, от наших диких предков. В этом отношении наш ум все еще не развит. Пришло время восполнить этот пробел, сбалансировать сознание эротического опыта с самим опытом. Это значит, что мы должны почтительно относиться к сексу, испытывать благоговейный восторг перед странным поведением плоти. Должны включить в литературный язык «непечатные» слова, поскольку они — неотъемлемая часть наших мыслей и обозначают определенные органы тела и его важнейшие функции. Ощущение непристойности рождается только в том случае, если разум презирает тело и боится его, а тело ненавидит разум и сопротивляется ему.
Пример, иллюстрирующий нынешнюю ситуацию, — история с полковником Баркером. Полковник Баркер оказался женщиной, выдающей себя за мужчину. «Полковник» женился и прожил с женой пять лет во взаимной любви. И бедная жена все пять лет была уверена, что ведет нормальную брачную жизнь, она была счастлива и не сомневалась, что муж у нее, как у всех. Открытие было настоящим ударом для бедняжки. Чудовищная ситуация. Однако найдутся тысячи женщин, которых можно точно так же обмануть, и обман будет длиться годами. В чем же дело? А в том, что они ничего не знают о сексе, никогда серьезно не думали о нем. В любви они — слабоумные идиотки.
Вот так обстоят дела. В сознании гнездится древний, унизительный страх тела и его возможностей. Именно сознание мы должны цивилизовать, освободить. Этот страх довел до безумия, вероятно, гораздо больше людей, чем мы думаем. Безумие, погубившее великий ум Свифта, пожалуй, можно в какой-то мере объяснить именно этой причиной. В поэме, посвященной его любовнице Силии, имеется совершенно чудовищный рефрен: «Но Силия, Силия, Силия… с…т».
Вот что делает с великим умом иррациональный страх!
Великий насмешник Свифт не видел, как смешон он сам. Разумеется, Силия с…т! А кто нет? Было бы гораздо хуже, если бы она не могла с… Просто слов нет. Бедная Силия, виноватая в глазах любовника только тем, что должна отправлять естественные потребности организма. Чудовищно! Этот страх порождается, во-первых, словами, на которые наложено табу, и, во-вторых, неразвитым сексуальным мышлением.
В противовес пуританскому лицемерию, которому общество обязано существованием безмозглых идиотов во всем, что касается секса, появились высокомерные джазовые юнцы, которые всех презирают и делают что хотят. Боясь своего тела, отрицая его важность, эти эмансипированные задиры впадают в другую крайность — они относятся к телу, как к игрушке, немного, пожалуй, непристойной игрушке, но которой можно забавляться… до поры до времени.
Они иронизируют над важностью секса, относятся к нему как к бокалу коктейля, доводя взрослых до белого каления. Это супермены будущего. Они презирают книги, подобные «Любовнику леди Чаттерли». Слишком такая книга проста и банальна для них. Непечатные словечки их не шокируют, а отношение к любви в ней — допотопное. Эта книга, говорят они, свидетельствует о-том, что у автора интеллект четырнадцатилетнего подростка. Но, думается, четырнадцатилетний подросток, который все еще питает священный трепет и естественный страх перед сексом, более нормален и здоров, чем безусый любитель коктейлей, чей ум занят только побрякушками, самая занятная из которых — секс. Он и предается сексу и мало-помалу дичает.
Сам я придерживаюсь принципа, провозглашенного в этой книге. Жизнь только тогда выносима, когда разум и тело существуют в гармонии, в равновесии и взаимном уважении.
Какой же жизнью должен жить организм? Жизнь организма, тела — это жизнь чувств и эмоций. Тело чувствует голод, жажду, его радует солнце и снег, оно получает удовольствие от аромата роз и вида цветущего куста сирени. Гнев, печаль, любовь, нежность, тепло, страсть, ненависть, горе — все это истинные чувства. Они принадлежат телу и осознаются умом. Услыхав самую печальную новость, мы можем вначале почувствовать лишь возбуждение ума. И только спустя время, скорее всего во сне, эта новость достигает нервных центров, и сердце начинает разрываться.
Сегодня многие люди живут и умирают, так и не познав настоящих чувств, несмотря даже на то, что они, как говорится, «жили чувствами». Нас с младых ногтей учат определенному набору эмоций — что: мы должны чувствовать, что не должны и как чувствовать то, что можно себе позволить. Сильных эмоций не существует. Есть только их подделки.
Под сильными эмоциями мы разумеем любовь во всех ее проявлениях: любовь-секс, любовь-дружба, любовь к Богу; разумеем радость, восторг, надежду, праведный гнев, страстное чувство справедливости и несправедливости, истины и лжи, чести и бесчестия, истинную веру во что угодно, поскольку веру ум снисходительно допускает.
В истории не было века более сентиментального, более бедного истинными чувствами, более замороченного ложными, чем наш двадцатый век. Сентиментальность, поддельные чувства стали своего рода игрой, каждый старается изо всех сил перещеголять в этой игре ближнего своего. Радио и кинофильмы без передышки поставляют публике эту фальшь. Не отстают пресса и литература. Люди тонут в фальшивых эмоциях. Захлебываются в них. Живут в них и ими. Пропитаны ими, как губка водой.
Порой кажется, они процветают на такой пище. Но со временем накапливается отрицательный эффект, человек ломается. И все летит к чертям. Рано или поздно сам организм отомстит, и отомстит жестоко. Можно без конца обманывать многих, можно долго обманывать всех, но без конца обманывать всех нельзя, фальшивые чувства себя обнаружат. Фальшивая любовь — красивое пирожное, но очень плохой хлеб. Она вызывает сильнейшие эмоциональные расстройства. Это и есть современный брак и еще более современный развод.
Беда с фальшивыми чувствами в том, что от них никто не бывает счастлив и доволен. Все стараются уберечься от них. Бегут от фальшивой любви Питера к фальшивой любви Адриана, от поддельных страстей Маргарет к поддельным страстям Виржинии; мечутся между кинематографом и радио, между Истборном и Брайтоном; но куда ни беги, везде одно и то же.
