4 марта 1960 года зрители на вечернем спектакле чувствовали атмосферу гала-представления. Исполнялась опера Верди «Сила судьбы». Обладательница удивительного голоса, Рената Тибальди выступала первый раз в сезоне; в дуэте из третьего акта Уоррен, исполнявший партию дона Карлоса, и тенор Ричард Такер (дон Алваро) продемонстрировали присущее им мастерство. Затем Уоррен превосходно исполнил сольную арию. Он кончил петь с поднятыми руками — его обычный жест триумфа — и был встречен громом аплодисментов из переполненного зала. Выслушав новость о спасении раненого товарища, которую принес хирург, и обрадовавшись ей, Уоррен повернулся, чтобы уйти, глядя на портрет сестры Леоноры (Тибальди), который держал в руках. Вдруг он уронил портрет и через мгновение упал лицом вниз и остался недвижим. Хирург поспешил к нему! Дирижер остановил оркестр. Врач склонился над Уорреном, затем бросил полный отчаяния взгляд на дирижера. В тот же момент занавес опустился. Такер, старый друг Уоррена, бросился к нему с криками: «Ленни, Ленни!» Домашний врач певца пробежал между рядами и поднялся на сцену. Он осмотрел Уоррена и потребовал кислород. Несколько человек пытались делать искусственное дыхание рот в рот, пока не доставили кислород из медицинского пункта.
Агата Уоррен вышла из своей ложи и поспешила за кулисы. Позже она рассказывала, что заметила что-то странное в лице мужа перед тем, как он упал, и, в отличие от большинства зрителей, не поверила, что он просто оступился. Монсеньор Эдвин Бродерик из собора Св. Патрика, который находился в зале, также прошел за кулисы, чтобы выполнить последние обряды. (Еврей по происхождению, Уоррен принял католическую веру за восемнадцать лет до смерти.)
В половине одиннадцатого вечера, примерно через полчаса после случившегося, главный управляющий «Метрополитен-Опера» со скорбным лицом появился из-за занавеса. «Это один из самых печальных вечеров за всю историю театра», — сказал он. Из зала последовали крики «Нет!», женщины зарыдали, мужчины утирали глаза. Управляющий продолжал: «Давайте почтим память величайшего певца, который умер во время одного из своих лучших выступлений». Затем добавил: «Думаю, вы согласитесь, что продолжать представление невозможно».
Личный врач певца предполагал, что Уоррен умер из-за обширного кровоизлияния в мозг. Он считал, что смерть наступила в десять часов.
Три тысячи людей прошли мимо гроба певца, выставленного для прощания в зале аббатства. Покойный был одет в расшитую золотом белую мантию командора рыцарского Ордена всадников гроба Господня в Иерусалиме. Панихида состоялась седьмого марта в католической церкви Св. Винсента. Уоррена похоронили на кладбище Св. Марии в Гринвиче, шт. Коннектикут, после короткой церемонии.
Уорхол Энди (Warbol Andy)
(1928-1987)
Американский мастер поп-арта, он известен также своими оттисками на шелке банок суповых консервов, бутылок из-под «кока-колы» и портретов Мерилин Монро. 3 июня 1968 года он был тяжело ранен из пистолета душевнобольной феминисткой Валерией Соланас, приживалкой на его фабрике в Манхэттене, на которой было налажено массовое производство его творений. Уорхол пролежал в госпитале шесть недель, и ему вырезали пострадавшую селезенку.
Во время первой демонстрации своего гигантского полотна «Тайная Вечеря» в Милане в январе 1987 года, Уорхол уже страдал мучительными болями. Ранее его неоднократно предупреждали о необходимости удаления желчного пузыря, но больницы пугали его. Когда он проезжал мимо них, он всегда закрывал лицо руками. Саму смерть он называл «самой ошеломляющей вещью», которая может случиться с человеком, и подчеркивал, что каждый волен принять любое решение по поводу того, как поступать с его телом. После возвращения в Нью-Йорк, обедая 5 февраля в ресторане, Уорхол выскочил из-за стола, жалуясь на сильную боль с правой стороны, и немедленно отправился домой. Но он по-прежнему избегал встречи с врачом, посещая только дерматолога, который производил ему подкожные инъекции для разглаживания морщин, и косметолога, делавшего массаж правой стороны живота. Уорхол доверял «лечению кристаллами», когда «врач» проводил кусочками аметиста и кварца по его телу, но теперь кристаллы, похоже, потеряли свою силу. 17 февраля, в холодной раздевалке он дожидался свою натурщицу и вдруг почувствовал сильную боль. Ночью он принимал секонал, вали-ум и аспирин, пытаясь получить временное облегчение, и на следующий день наконец отправился к своему врачу.
Ультразвук показал необходимость в немедленной операции; Уорхол обращался к разным врачам, но все советовали одно и то же — операцию. Но он решил сначала спрятать свое «добро»: огромное количество драгоценностей, большая часть которых оставалась нераспакованной с того времени, как он принес их домой. (Позже драгоценности обнаружили в укромных уголках его манхэттенской квартиры.) Только после этого Уорхол сказал своему наиболее близкому приятелю, что готов делать операцию, большинство же друзей ничего не знали.
Когда он 20 февраля поступил в нью-йоркский госпиталь, медицинский центр Корнелла, то находился в бодром расположении духа. На следующий день инфицированный желчный пузырь удалили после обычной трехчасовой операции. То, что произошло после того, как Уорхол вернулся в свою палату, после полудня и до половины седьмого утра следующего дня 22 февраля 1987 года, когда была констатирована его смерть, стало предметом разнообразных суждений. Официально признали, что он умер во сне от сердечной аритмии, находясь под наблюдением медицинской сестры, кореянки Мин Чоу. Через десять дней после обсуждения случившегося ее отстранили от дальнейшей работы по уходу за больными.
В начале апреля нью-йоркский Департамент здравоохранения выступил с обвинением в неправильном лечении Уорхола в медицинском центре. Обвиняемая сторона опровергала голословное утверждение, и окружной прокурор Манхэттена не нашел достаточных улик для возбуждения уголовного дела. В декабре 1987 года Департамент здравоохранения начал дисциплинарное расследование, а фонд Уорхола обвинил одиннадцать докторов и медсестер госпиталя в небрежном лечении, вызвавшем смерть.
Тело Уорхола перевезли в помещение для гражданской панихиды в его родной Питтсбург, шт. Пенсильвания. Он лежал в белом гробу в черном костюме и ярком галстуке; на нем был его любимый платиновый парик и черные очки, а в руках он держал молитвенник и красную розу. После службы в католической церкви Святого Духа Уорхола похоронили на кладбище Иоанна Крестителя. На поминальной службе в соборе Св. Патрика в Нью-Йорке присутствовало более двух тысяч человек. В первый из десяти дней аукциона по продаже коллекции Уорхола в Сотби результаты торгов составили 5,3 миллиона долларов — только кухонная посуда была продана за 248 ООО долларов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
