– Вы ясно дали понять, что для снижения темпов роста населения потребуются решительные меры. И я надеялся, что вы не ограничитесь общими словами, а предложите какие-то конкретные шаги.
– Пожалуй, тут вы правы, однако это очень сложный и противоречивый вопрос, решать который нужно осторожно. Слишком часто люди путают контроль за численностью населения с евгеникой.
– Это когда кто-то решает, кому можно заводить детей, а кому нельзя?
– Совершенно верно. Это право нельзя доверять тем, кто связан соображениями политической целесообразности или общественным мнением. Вот почему государственные органы никогда не решат данную проблему. Здесь главное – воля и точный расчет времени. – Карлсен взглянул на часы. – Кстати, о времени. К сожалению, мне нужно спешить на другую встречу. Но я с удовольствием вернусь к этой теме, когда мы завтра снова увидимся у меня в кабинете.
– Замечательно. И еще раз спасибо за вашу познавательную речь.
Кивнув, Карлсен направился прочь. Его мысли уже были заняты следующими делами.
Пейнтер проводил его взглядом. Когда Карлсен подходил к выходу из зала, директор «Сигмы» нащупал в кармане сотовый телефон и нажал кнопку сбоку. Короткий узкополосный сигнал, поданный телефоном, активировал приемник из полисинтетических материалов, вживленный Пейнтеру в ухо.
Тотчас же послышался гомон голосов и звон посуды, убираемой со столов. Эти звуки усиливались передатчиком, который Пейнтер только что закрепил на рукаве пиджака Ивара Карлсена, когда пожимал ему руку. Устройство электронного наблюдения размером не больше рисового зернышка – новейшая разработка специалистов УППОНИР – было создано по эскизам самого Пейнтера. Пусть сейчас он являлся директором «Сигмы», но начинал простым оперативным работником. И его специальностью были микроинженерия и системы наблюдения.
Пейнтер проследил, как Карлсен вышел в банкетный зал и вдруг остановился, пожимая руку седовласому мужчине, нисколько не уступающему ему ростом. Пейнтер узнал сенатора Гормена. Стараясь разобрать их разговор, он прислушался, отсекая фоновый шум и сосредоточившись на голосе Карлсена.
– …вас, сенатор. Вы слышали мою речь?
– Только самый конец. Но мне хорошо известны ваши взгляды. И как вас приняли?
Карлсен пожал плечами:
– Боюсь, я обращался к глухим.
– Все это переменится.
– К сожалению, тут вы правы, – печально промолвил Карлсен. Он похлопал сенатора Гормена по плечу. – Кстати, должен вам сообщить, я только что встретился со следователем из Вашингтона. Он произвел на меня впечатление толкового парня.
Пейнтер усмехнулся. Главное – произвести хорошее впечатление при первой встрече…
Сенатор обвел взглядом зал. Отвернув лицо в сторону, Пейнтер затерялся в толпе. Форма допуска сенатора не позволяла ему знать о существовании «Сигмы». Для него Пейнтер был лишь следователем Министерства обороны. И все же Пейнтер предпочитал анонимность. Генерал Меткалф предостерег его, посоветовав не гладить сенатора против шерсти. Гормен отличался вспыльчивостью и нетерпением, что и демонстрировал сейчас.
– Какая глупая расточительность – направлять людей в такую даль, – раздраженно проворчал сенатор. – Следствие должно полностью сосредоточить свои усилия в Мали.
– Не сомневаюсь, это просто свидетельство чрезмерной дотошности. Я не вижу никаких неудобств.
– Вы чересчур великодушны.
С этими словами они вышли.
Не выключая приемник в ухе, Пейнтер не спеша направился к выходу, продолжая подслушивать разговор.
Он радовался тому, что в кои-то веки у него на руках были козыри.
Криста Магнуссен сидела перед раскрытым переносным компьютером в крохотной комнатке рядом с банкетным залом. Она с любопытством изучала изображение мужчины, застывшее на экране. Поразительно красивый, с черными как смоль волосами и ярко-голубыми глазами; тело поджарое, упругое, в котором чувствовались твердые как сталь мышцы. Во время обеда Криста наблюдала за всеми, с кем общался Ивар Карлсен. Маленькая беспроводная видеокамера, установленная в углу, была направлена на переднюю часть зала. Звукового сигнала не было, однако система позволяла пропускать все изображения через программу распознавания лиц и сравнивать результат с базой данных «Гильдии».
Криста ждала, пока программное обеспечение выделит в оцифрованном лице все несколько сотен характерных точек и осуществит процедуру сравнения. Через минуту на экране замигали тревожными красными символами одно-единственное слово и цифровой код, предписывающий необходимые действия.
При виде этого слова Кристу прошибла холодная дрожь.
«Сигма».
Код также был хорошо ей известен.
При обнаружении немедленно ликвидировать.
Криста вывела на экран изображение, поступающее в реальном времени от видеокамеры, и прильнула к компьютеру. Черноволосый мужчина исчез.
День у Антонио Гравела не задался.
После окончания обеда генеральный секретарь стоял в коридоре, намереваясь подкараулить Ивара Карлсена, чтобы попытаться в последний раз уговорить взять его с собой на Шпицберген. Гравел даже готов был пойти на некоторые уступки, чтобы завоевать расположение Карлсена. Но вместо этого Карлсен наткнулся на американского сенатора. Гравел тщетно ждал, что его представят, но мерзавец, как всегда, сделал вид, что не заметил его. Карлсен и сенатор удалились, погруженные в беседу.
После такого оскорбления у Гравела сдавило дыхание. Его охватила испепеляющая ярость. Резко развернувшись, он столкнулся с женщиной, поспешно выходившей из двери. На ней была длинная меховая шуба, волосы скрывал платок. Гравел налетел на нее с такой силой, что у нее с лица свалились большие солнцезащитные очки. Ловко поймав очки на лету, женщина тотчас же водрузила их на нос.
– Entschuldigen Sie bittе[18], – извинился Гравел, от неожиданности и волнения переходя на родной швейцарско-немецкий, тем более что лицо женщины показалось ему смутно знакомым.
Кто это может быть?..
Проигнорировав его, женщина быстро прошла мимо, заглянула в банкетный зал, затем устремилась по коридору, не обращая внимания на развевающиеся полы длинной шубы. Очевидно, она опаздывала на какую-то встречу.
Гравел проследил за тем, как женщина скрылась на ближайшей лестнице. Раздраженно тряхнув головой, он направился в противоположную сторону.
И вдруг он вспомнил.
Вздрогнув, Гравел резко обернулся.
«Невозможно».
Он наверняка ошибся. В конце концов, он видел эту женщину-генетика лишь однажды, на организационном собрании, посвященном исследовательскому проекту «Виатуса» в Африке. Фамилию ее Гравел не мог вспомнить, но он был уверен, что это та самая женщина. В течение всего того собрания, умирая от скуки, он таращился на нее, мысленно раздевая, стараясь представить, как она ему отдается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
