Рейтинговые книги
Читем онлайн Железный волк - Сергей Булыга

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 89

Князь лежал, смотрел на сына. Тот, оробев, спросил:

— Куда ж тогда?

Князь взглядом показал на потолок.

— Отец!

Всеслав закрыл глаза. Борис немного подождал, встал, заходил туда–сюда, остановился, посмотрел на лик, перекрестился… Долго стоял неподвижно, смотрел на лик, хоть губы у Бориса и не шевелились, но знал Всеслав, сын молится. Во здравие отцово. А тихо» в тереме. И тихо во дворе. Крепок Борис, плечист, разве что сутулится немного. Давыд над ним за это насмехается, ты, говорит, словно холоп, где голова твоя, в ногах?

А где твоя, Давыд? А Глебова где? А Ростиславова? Один Борис пришел, вас всех опередил… А начинал–то как! Такая же весна была, тепло, и вышли мы во двор, народ кругом, шум, гам, Альдона еще была жива. И брат твой Ратибор жив, да ты того не знал… Лепке здесь был! И подошел он, пес, поднес Альдоне в дар постав паволоки, жемчужный повой и рукавицы готские перстовые, как паутина тонкие, тебе, князь, — сарацинский нож весь в самоцветах, а сыновьям — кому что, безделицы.

И вывели коня. Спустился Борис с крыльца, мать оттолкнул, сам шел. Смешной он был тогда. В постриги все смешны! И то: еще с утра волосы были до плеч, как у девочки, а теперь муж и князь уже, это трех–то с половиной лет! Ты подвел его к коню, подсадил, сел Борис, шлепнул ты коня по крупу, и пошел он, все закричали:

— Князь! Князь Борис!

А Борис смотрел на всех, как на рабов своих, и весь светился, горд был, смел. Впервые он с мечом и на коне! И вдруг поехало набок седло! Ты кинулся, не удержал. Упал Борис. Притихли все…

А он сидел на земле, смотрел на вас испуганно…

Засмеялись старшие, Глеб да Давыд. А ты к ним гневно повернулся, закричал:

— Чего смеетесь?!

Замолчали. А ты, князь, поднял Бориса и громко, чтоб все слышали, сказал:

— Да, сын, вижу, не быть тебе находником, будешь сидеть, где посажу. Но также крепко сиди, как ты сейчас сидел на коне. Вот крест на том. Целуй! — И дал ты ему свой нательный крест, он целовал, ты целовал, люд кричал:

— Князь! Князь!

А после, как вошел Борис в года, дал ты ему Друцк, И уже двадцать ль г он там сидит, крепко сидит, один лишь раз к нему приходили, зато сам Мономах. А через кого? Да через Давыда же!

…А сейчас стоит Борис и смотрит на тебя. Хочет что–то сказать, да не решается. Скажешь ведь! Я спрашивать не буду, сам обо всем расскажешь, ты и так о том сказал, однако думаешь, вдруг я не понял, понял, сын! И кабы мой язык ворочался, я б пособил тебе, а так… сам говори!

И он сказал:

— Ну, соберемся мы, ну, сломим их. А дальше что? Они опять поднимутся. Сгнил Полтеск–град, осатанел. Уйдем. Отец, я заберу тебя.

Всеслав отвел глаза. Смотрел на стену серую, на трещины. Раньше–то здесь были ковры. И на полу ковры. Ел ты, князь, на золоте, накрывался одеялом горностаевым, а не овечьей шубой. Потом не стало ни того, ни этого… И что? И в Друцке люд живет. Живут и в пещерах — Антоний ведь жил. Разве ты за что цепляешься, Всеслав? Да и цепляться уже некогда, завтра уйдешь, нагим уйдешь, как все, как и Борис когда–нибудь уйдет — без жалости, ибо ему Полтеск и впрямь не нужен, он не кривит душой.

А род? Ведь здесь, в этой земле, отец твой, пращуры твои.

Затопали по гриднице! Открыли дверь. Борис руками замахал, чтоб не входили. Немного погодя кивнул. Кому, не видно. Сам прошел к окну, открыл его, глянул во двор. Кто–то приехал, слышен говор… Борис закрыл окно, нахмурился, сказал:

— Ты погоди, отец, я скоро. Прислать кого?

Князь не закрыл глаза, смотрел на потолок. Борис

вздохнул, опять заговорил:

— Пустое это все. Только себя травить. Град жечь. Ну и пожжем, а дальше что? Над кем тогда стоять? Над пеплом! Вот пусть они, Давыд да Глеб… — В сердцах махнул рукой. Предупредил уже в дверях: — Я скоро.

Затопали по гриднице. Ушли. И на крыльце затихли. Те, что приехали, вошли, должно быть. Или же уехали… Нет, не уехали, вон конь сбруей бренчит. Значит, вошли. Не сыновья то — о них Борис бы не промолчал. Выходит, это от Любима… Вот опять все на Бориса, опять ему за всех ответ держать, как и тогда, когда еще был сват живой и звал тебя, а ты не шел и сыновей своих держал… Да одного не удержал, Давыда. Кинулся Давыд вверх по Двине, по волокам, вверх по Днепру — к Смоленску. А ты, узнав о том, — за ним! То был последний твой поход, Всеслав, на Русь, бесславнее похода не было. Пришел, Смоленск еще дымился. Давыд, как тать в ночи, накинулся и сжег: слаб оказался Смоленск, хозяин отлучился. Сын — тать! Весел был Давыд и горд, встречал тебя — сошел с коня, подошел, шапку снял, успел только сказать:

— Отец!..

А ты его — наотмашь плетью по щеке! И кожа лопнула! Шрам у Давыда по сей день!..

Устоял Давыд, только ухмыльнулся. Даже кровь не стер. А ты кричал:

— Коня ему! Всем уходить! Добра не брать!

Не стали брать, так ушли. Давыд ни слова не сказал. На Полтеск не пошли — к Люкомлю двинулись, и Глеб туда к вам заодин спешил из МенсКа. Борису же в Друцк послали гонца, чтоб затворился, не выходил, ждал, готовился к встрече, если не сможем Мономаха удержать, и побежим тогда уже на Друцк. Юн был Борис, ты пожалел его.

И Мономах на то не покусился! Шел, гневен был, жег так, что и пней, и головней не оставалось. Но до Лукомля одного перехода не дошел, — а вы уже и приготовились все трое, — неожиданно повернул и кинулся на Друцк.

Юн был Борис, кроток. А отца ослушался! Пришел брат Мономах под Друцк, а друцкая дружина уже в поле, стоят и ждут. И выехал брат Мономах под стяг, и выкликал Бориса, и грозил…

Не вышел Борис! Стояла его рать щитом к щиту. Да сколько рати той было? У Мономаха ее вчетверо больше. Стояла рать, а князь не выходил. Видит Мономах, отрок вошел в шатер Борисов, вышел, другой вошел, котел дымящийся несет…

А друцкие стоят, переминаются. Мономах не выдержал, поскакал, один, к шатру Борисову. Расступились друцкие, пропустили Мономаха, спешился он, вошел в шатер…

Борис сидел в кольчуге, при мече… и ел, из рога запивал. Увидел Мономаха, кротко улыбнулся, сказал:

— Винюсь! Ты так, брат, быстро подступил, что я и пообедать не успел. Но если погодишь, то я…

Не дослушал Мономах, взревел как зверь! И вышел — молча. К своим пришел, так же молча сделал знак рукой, увел дружину. И только, говорят, уже в Смоленске посмеялся вдоволь. Отходчив Мономах, он — князь. А затворился бы Борис… Что стены друцкие? Плечом толкни — повалятся. И по сей день они стоят благодаря Борисову уму. Умно поступил Борис, когда ятвягов мирил. Взял у Зебра дочь, теперь она крестилась, ее зовут Евфимия, и родила Евфимия Борису трех сыновей, сыновья все в отца, разве что они тебя, Всеслав, чураются, а так все хорошо у них на Друцке, любо.

А у Давыда шрам и по сей день горит. И третий год он вдов. Без детей, один. Таков твой сын Давыд. Таков твой сын Борис. И если б кто и смог взойти на Место Отнее, так это он, Борис. Только ему и Полтеска не надо! И братья ни во что его не ставят: мол, не князь ты.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 89
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Железный волк - Сергей Булыга бесплатно.
Похожие на Железный волк - Сергей Булыга книги

Оставить комментарий