Двери захлопнулись, автобус отъехал от тротуара и покатился, набирая скорость.
Водитель в такой же броне как у всех крутил руль, почти не убирая ногу с педали газа. Тонированная громада летела посередине дороги, скрипела тормозами, резко выскакивала на встречку, если по ходу движения возникал затор. Встречные машины еле уворачивались и, огрызаясь длинными сигналами, проносились мимо многотонной махины.
Благодаря виртуозности водителя и счастливой звезде, под которой он родился, отряд добрался до точки назначения менее чем за час, чудом избежав двух крупных и более десяти мелких аварий.
Едва автобус затормозил перед резиденцией Председателя, двери распахнулись и на асфальт, бряцая бронёй и оружием, посыпались спецназовцы. Они ворвались в ворота, протопали по дорожкам и зелёным лужайкам, выворачивая шипами комья земли, взбежали на крыльцо и быстро рассредоточились по фойе, перекрывая пути возможного отступления или контратаки.
Лейтенант последним вышел из салона, неторопливо проследовал к колоннам, за которыми виднелся вход в белое здание с куполом на крыше. Когда он переступил порог резиденции, охрана уже лежала на полу, под прицелом пяти спецназовцев. Остальные бойцы поднялись на второй этаж и заняли позиции, позволяющие контролировать многочисленные коридоры и одновременно удерживать фойе в поле зрения.
Пронзая шипами ковровую дорожку, Рой поднялся по широкой лестнице, за ним шагали трое спецназовцев с оружием наготове. Четвёрка преодолела ступени, прошла в украшенный картинами коридор, и остановилась напротив двери в Овальный кабинет.
Председатель услышал тяжёлые шаги за стеной, отложил проект закона и посмотрел на белую дверь с позолоченным декором. Внезапно она распахнулась, Скиннер увидел четырёх огромных солдат в тёмной броне с опущенными забралами.
Гигант с лейтенантскими звёздами шагнул через порог, закрыл за собой дверь, поднял руки к голове, повернул шлем и снял его. Потом отцепил проводок от разъёма скафандра, зажал шлем под левым локтем и сделал несколько шагов по кабинету.
— Что это значит? — спросил Председатель спокойным голосом. Он старался держать себя в руках, не показывая, каких усилий ему это стоит. — Вы бунтовщики устроившие государственный переворот?
— Всё не так, господин Председатель, мы те, кто помогает вам в трудный час.
— А разве он уже наступил? — Скиннер позволил себе слегка улыбнуться, чувствуя натренированным чутьём, что его жизни ничто не угрожает. Организм моментально отреагировал на перемены, уменьшил пульс и интенсивность дыхания. — Пока я ничего не заметил, кроме вашего вторжения, разумеется.
Рой подошёл ближе к столу, поставил на него шлем.
— Господин Председатель, вы окружены предателями и врагами. Федерация под угрозой, как и ваша жизнь…
— Стоп! — Альберт Скиннер поднял руку, призывая к тишине. Рой замолчал, в этот момент за дверью раздался бой часов. Когда затих последний отзвук колокола, Председатель заговорил: — Что за бред вы несёте? Сейчас я вызову полковника Бэйли, он всё расставит на свои места.
Скиннер занёс руку над пультом, нацелился пальцем в квадратную кнопку.
— Сэр, пожалуйста, выслушайте меня, — Рой нажал на грудную пластину, та подалась вперёд и сдвинулась в сторону, открывая доступ к небольшому тайнику. — Попросите доставить сюда кристаллофон.
Пока Рой извлекал из ниши телефон полковника и кристалл с записью его разговора с Йодли, Председатель нажал на кнопку.
— Зиберт, принесите, пожалуйста, кристаллофон и чашечку чая. — Отдав распоряжение, Скиннер посмотрел в глаза лейтенанту: — Вам я не предлагаю.
Рой кивнул и пододвинул телефон.
— Что это? — Председатель посмотрел на аппарат, не решаясь взять его в руку.
— Телефон полковника Бэйли. Час назад он застрелился у себя в кабинете при попытке ареста.
— Это вы его хотели арестовать?
— Да.
— А за что, позвольте спросить?
— За измену Федерации, сэр.
В этот момент открылась потайная дверь, в кабинет вошёл Зиберт с подносом в руках, составил на стол электронный прибор, чашку чая, сахарницу, блюдце с тонко порезанным лимоном и вышел с невозмутимым видом, словно и не заметил солдата в бронекостюме.
Рой протянул на раскрытой ладони коробочку с кристаллом.
— Сэр, послушайте запись, многие вопросы отпадут сами собой…
— Как бы не появились другие, — пробормотал Скиннер и указал взглядом на кристаллофон.
Хадсон вставил носитель в углубление, коснулся кнопки с чёрным треугольником. Кристалл засветился голубоватым светом, из динамиков полилась запись телефонного разговора. Чем ближе она подходила к концу, тем мрачнее становился Председатель.
Когда кристалл потух, а из динамиков послышалось какое-то шипение, Скиннер повернулся к лейтенанту:
— Как давно вы это узнали?
— Сегодня, сэр, и сразу же принял меры. К сожалению, Бэйли уже предупредили о нашем визите.
— Кто это сделал?
Председатель взял чашечку чая, Рой заметил, как дрожали его руки. Немудрено, не каждый день узнаёшь такие новости. Он и не знал, что тот не доверял Йодли и отдал приказ тайно следить за ним. Заговор вице-председателя не стал для него открытием, а вот предательство Бэйли было как удар ножом в спину. Председатель ожидал это от кого угодно, только не от него. Скиннер доверял полковнику как самому себе, а тот, оказывается, строил козни у него за спиной.
— Интересный вопрос, сэр. Последний с кем говорил Бэйли — это полковник Боткинс. Можете сами убедиться в этом, если просмотрите список входящих звонков. — Рой потянулся к телефону полковника: — Вы позволите?
— Не надо, я верю, — Председатель поставил чашку на стол, так и не попробовав чаю, откинулся на спинку кресла, прикоснулся обеими руками к вискам. — Значит, они были вместе. Мерзавцы! Неблагодарные! Я всё для них делал, а они так мне отплатили.
— Поэтому, сэр, я и решил после самоубийства полковника предупредить вас о грозящей опасности.
— Молодец, лейтенант. — Альберт Скиннер поднялся с кресла, обогнул стол, подошёл к спецназовцу. — Тебя как звать, сынок?
— Рой Хадсон, сэр!
— Спасибо, Рой, — Альберт пожал твёрдую как камень перчатку бронескафандра. Хадсон не смел шевельнуться, стоит ему чуть сдвинуть пальцы и рука Председателя окажется в могучих тисках. — Если бы все были такие как ты, — Скиннер ударил лейтенанта по плечу, с шипением затряс отбитой ладонью. — Я и забыл о твоей броне…
— Извините, сэр.
— Тебе не за что извиняться. Ты и твои ребята герои, такие подвиги нельзя оставлять без внимания.
Председатель вернулся к столу, нажал кнопку коммуникатора:
— Зиберт, немедленно принеси сюда… — Скиннер вдавил соседнюю клавишу. Она удерживала вызов, но не позволяла помощнику слышать, о чём говорят в кабинете. — Сколько вас всего, лейтенант?
— Со мной двадцать два, сэр.
Председатель убрал палец с кнопки удержания.
— Двадцать два ордена «За честь и доблесть» и пять… нет семь бутылок канторианского вина из моих запасов.
— Слушаюсь, — прошелестел динамик и кнопка погасла.
— Зови сюда орлов, лейтенант. Пришла пора отметить ваши заслуги перед Федерацией.
Рой не стал надевать шлем, а просто вышел за дверь и передал приказ сержанту. Тот оповестил всех по внутренней связи. Через минуту двадцать бойцов стояли за спиной лейтенанта. Только водитель остался в автобусе. По правилам он всегда должен быть за рулём, даже если вокруг камни сыплются с неба.
Вскоре в кабинете появился Зиберт. Пока Председатель вручал ордена в сафьяновых коробочках, он открывал бутылки и разливал вино по бокалам.
Когда церемония награждения закончилась, а коробочки с орденами заняли места в нагрудных тайниках спецназовцев, Скиннер поднял бокал с пузырящейся жидкостью золотистого цвета.
— За вас, моих верных и преданных солдат.
Бойцы дружно крикнули: «Служу Федерации!» и пригубили драгоценный напиток. После этого по знаку патрона секретарь устроил небольшой фуршет. Бойцы мгновенно образовали стихийные кучки по интересам, а Рой подошёл к Председателю.
— Сэр, пожалуйста, ознакомьтесь с этими документами, — он протянул распечатки с найденного Уилкисом КПК. — Здесь подробный план захвата власти.
Председатель бегло просмотрел бумаги.
«И почему плохие новости всегда приходят в последний момент? Через пять часов Йодли объявит о начале войны. Я не успею перебросить войска к мятежным планетам. Имеющиеся там гарнизоны уничтожат в считанные дни, почти треть Федерации выйдет из-под контроля. Это конец».
Он почувствовал, как ноги стали ватными, ещё немного и они откажутся держать его. Стараясь не допустить возможный конфуз, залпом выпил вино, потребовал ещё. Рядом тут же возник Зиберт, наполнил бокал и вернулся к фуршетному столу.
