ясно — скоро из меня душу вытрясут.
Что там дальше делали с этим препаратом, я не знала, но вскоре явился Бурек в сопровождении нескольких медсестер. Мне быстро залечили спину и синяк на лице, а вот с Диль пришлось повозиться. Имперка долго не приходила в себя, а когда очнулась, начала визжать, ей дали успокоительное и унесли в лазарет.
Нас с Хельгой вскоре отпустили в общагу, предупредив, что утром мы должны явиться в кабинет лорда Гарса. Если должны, то придем.
По пустым коридорам замка мы брели молча, я прощалась со школой, завтра меня, скорее всего, выпрут отсюда…
Стадион напоминал поле брани, усеянное телами потерявших сознание студентов, лишь некоторые еще шевелились, хрипели какие-то песни… Страшно представить, что творилось здесь час назад! Медсестер на всех не хватало.
Я перевела взгляд на пустой помост, на флаги, их так никто и не достал. Перебравшись через завалы у входа в общежитие, мы поднялись на третий этаж. Люди спали в проходах и на баррикадах в тишине. К своей двери подкрались на цыпочках. Ингрид лежала все в той же позе на постели со связанными руками и громко храпела. Хельга принялась осторожно отвязывать ее.
Баронесса вздрогнула, открыла сонные глаза и непонимающе уставилась на нас.
— Хельга… — протянула она. — Я подумала над твоим вопросом… лучше выбрать зеленый бюстгальтер…
И снова вырубилась.
На следующий день школа преобразилась. За ночь вынесли сломанную мебель, протерли пыль, двери починили.
Погода за окном стояла чудесная, солнечная, но ветер усилился, принес свежесть с гор. Студентов на стадионе было мало — лишь несколько человек выползли на травку, остальные отсиживались в комнатах. Из-за случившегося отменили занятия и сократили дежурную смену, на каждом посту стоял только один второкурсник вместо положенных двух.
Мы с девочками заглянули в столовую. Там собралась вся школа, многим выдали ускоряющий обмен веществ препарат, и голодные адепты сметали еду с подносов, будто не ели пару недель. Нам почти ничего не досталось, да и волновались мы сильно перед предстоящим допросом, так что аппетита не было и в помине. По дороге в замок Ингрид жаловалась на больную голову. Массируя пальцами виски, она рассказала, как Граллер обнаружил их слежку у причальной мачты, схватил Диль и, угрожая ей ножом, приказал отыскать меня и привести в предел ящера.
В учительской нас встретила бледная секретарша, она пила кофе и недовольно косилась на нас. Мы с Хельгой уселись на лавку у кабинета магистра.
— Как думаете, что будет? — Актриса обхватила себя руками.
Ингрид нервно потопталась на одном месте.
— Главное, чтобы не выгнали. — Ее пальцы дрожали.
Настроение катилось под плинтус, в горле застрял ком. М-да… Их, может, и не выгонят.
Вскоре в коридор выглянула Рина Джениз, живая и здоровая. Поприветствовав нас, она юркнула обратно. Может, не все так страшно, как рисовало воображение? Может, обойдется? Сколько еще ждать, нам никто не сказал. Прошел час, второй. Солнце пробивалось через витражное окно, отбрасывая длинные светящиеся полосы на пол. Полосы медленно перемещались. Мы же уже извелись. Походили взад-вперед, посидели с одной стороны коридора, с другой, внимательно изучили мозаику на стене, мисс Критс выпила пятую чашку кофе.
Но вот входная дверь распахнулась и вошли маги. Первой семенила старушка Павс, рядом шагал высокий длинноволосый блондин в дорогом бежевом костюме с чемоданом в руках, за ним следовали два мага неприметной внешности.
Вся эта компания уставилась на нас. Директриса — с раздражением, блондин — с легким интересом, а два мага просто зафиксировали, что мы там сидели. Пройдя мимо, они скрылись в кабинете Гарса.
— Кто эти люди? — забеспокоилась Ингрид.
Как будто мы знали больше нее!
— Это имперская комиссия из Дикельтарка, — просветила нас мисс Критс. — А тот важный лорд — глава Ведомства, Вальтер Хеклинг, член Совета безопасности.
Мы переглянулись.
— Раз все в сборе, ждать осталось недолго, — рассудила я и, как выяснилось, была права.
Через пять минут на пороге возникла Джениз и пригласила баронессу, та судорожно вздохнула, затравленно поглядела на преподавательницу, но все-таки пересилила себя и вошла в кабинет.
— Вообще-то могли бы нас всех вместе позвать. — Я сама начала нервничать и заходила туда-сюда перед злополучной дверью.
Бывшая актриса пожала плечами:
— Наверное, хотят сверить наши показания.
Ингрид отсутствовала почти час. Что там можно спрашивать целый час? Меня било нетерпение, а еще я переживала за подругу, как бы та в обморок не упала от волнения. Изнутри доносились глухие крики со знакомыми интонациями… Но вот наконец малышка вышла, она пошатывалась и всхлипывала.
— Мисс Критс, сделайте девочке чай и поделитесь своими сладостями, — распорядилась леди Джениз. — Мисс Холдар, пойдемте со мной.
Значит, мое выступление оставили на десерт. Хельга отправилась в кабинет с деланой бодростью, хотя только что сидела мрачнее тучи, а я двинулась к Ингрид:
— Ты как?
Баронесса дрожащей рукой схватила печенье с блюдца.
— Одна хорошая новость, — захрипела она, едва не подавившись. — Если не завалим экзамены, не отчислят ни меня, ни Хельгу, ни Диль. Он жутко орал. А ты знаешь, как плохо я переношу его крики.
Девушка абсолютно не по-аристократически вытерла влажные ладони о юбку.
— Я не выдержала, разревелась, но вообще, думала, будет хуже. Яна, ты там все расскажи, не утаивай. Меня еще пропесочили как старшую группы, в общем, загремела на два месяца в ассистентки к леди Павс, но это еще ничего. Я думала, куда-нибудь на рудники сошлет… Ладно, сказали тут особо с тобой не разговаривать, а идти проверять состояние наших девочек в лазарет. И я, — она выразительно вскинула брови, — так и сделаю.
Поблагодарив секретаршу, баронесса ушла. Что ж, хотя бы один камень упал с души — подруг не тронут. Значит ли это, что козлом отпущения стану я? Учитывая мое вечное невезение, так и случится. Если судьба дает мне шанс, спасает от психопата Дина, то только для того, чтобы бросить в перипетию посерьезнее. Почему я не сообщила о своих догадках сразу? Не пришлось бы врать дальше. Посмеялись бы, но этого всего не случилось бы. Я замерла. Нет, не так… Поступить иначе я не могла. Ведь даже Диль не поверила, услышав впервые о яри, что говорить про остальных? И этот колдун. Кто бы мог подумать, что рорцы вновь заявят о себе… К сожалению, белобрысый был прав: мы чужачки и никогда не поймем, как лучше поступить, сколько бы раз ни прочли энциклопедию по истории и традициям Регестора. Имперцы могли хвалиться своим толерантным, прогрессивным обществом до скончания веков, но, если бы не потребность в нашей
