– Лихо! – восхищенно воскликнул Ленька. – Только случайно все это – расстояние слишком маленькое. Вот если бы ты на пять шагов назад отошел.
Бесков не дал себя уговаривать дважды. Он отошел ровно на пять шагов назад и снова установил мяч себе под удар. А Ленька опять водрузил слегка помятую коробку «Дели» на тот же кирпич. Бесков снова разбежался и ударил, причем на этот раз крученым ударом. Мяч стремительно преодолел расстояние до коробки и вновь опрокинул ее на землю.
– Да ты прям как Колька Старостин! – снова восхитился Ленька, назвав имя бомбардира московской команды «Пищевики», которая недавно стала чемпионом Москвы. – А если еще на пять шагов отойти – попадешь?
Бесков и здесь не стал спорить. Однако с этого места увесистая коробка «Дели» превратилась в спичечный коробок и попасть в нее было весьма проблематично. Поэтому Бесков ударил не сразу – в течение минуты он прицеливался, стоя на одном месте. Наконец, его нога ударила по мячу и тот взмыл в воздух. На этот раз удар был из разряда навесных. И снова пришелся точно по цели, но в этот раз мяч ударил папиросную коробку не по горизонтали, в картинку, а упал на нее сверху, раздавив в лепешку.
– Нет, ты не Старостин, ты – Бесков! – не скрывая своего восхищения, воскликнул Ленька и извлек из кармана металлический рубль.
Костя поначалу хотел отказаться от награды, но Ленька насильно сунул ему рубль в руку и произнес:
– Держи, ты же его честно заработал. А вообще-то тебе червонец полагается за то, что ты меня легавому не сдал. Но нет у меня с собой червонца, только рубль. Но я добро не забываю, Коська Бесков – будет случай, отплачу.
И потрепав мальчишку по шевелюре, Ленька ловко перемахнул через забор и был таков. А случай для того, чтобы расплатиться, представился Леньке уже очень скоро.
Как-то осенью Бесков с двумя своими сверстниками по двору оказался вовлечен в компанию, которой заправлял трамвайный вор по кличке Гуливан. Мальчишек он приметил давно, замышляя использовать их в своих воровских делишках. Он работал «суматошником» на Бухаринской улице, грабя пассажиров трамвая № 24. Работал он не один, а именно компанией, в которую входили пацаны 10–13 лет. Их задачей было втиснуться утром в переполненный трамвай и начать толкаться, пробираясь в середину состава. В этой сутолоке Гуливан и работал, ловко опустошая карманы и сумки беспечных пассажиров, которые отвлекались на суматошных подростков (за это их и называли «суматошниками»). А потом, на пустыре за станцией «Москва-Товарная», Гуливан производил расчет с мальчишками – вручал им определенную сумму в рублях за старания.
Бесков попал в компанию Гуливана случайно. Был у него дружок, Митька Захаров, который дважды помогал Гуливану опустошать карманы трамвайных пассажиров в компании еще с тремя мальчишками. Но в тот день один из пацанов прийти не смог и Митька уговорил Бескова выручить Гуливана.
– Тебе и делать ничего особенно не надо будет, – убеждал приятеля Митька. – Знай себе расталкивай пассажиров. А за это Гуливан нам по рублю каждому обещал – купим себе настоящий кожаный мяч.
Собственно, именно этот мяч и перевесил чашу весов у Бескова – о таком подарке они во дворе давно мечтали, да денег не было. Мяч продавался в спортивном магазине на Таганке, выставленный на витрине во всей своей красе: с гладкой кожей и белой шнуровкой. Чтобы его заиметь, Бесков и согласился войти в компанию Гуливана. Хотя узнай об этом его мать – женщина очень строгих правил – ему бы за это, ох, как досталось.
Они шли всей ватагой на Бухаринскую улицу, предвкушая, что сразу после дела рванут на Таганку и купят вожделенный мяч. Как вдруг впереди они заметили Леньку Гороха. Он стоял на углу дома, где красовался здоровенный щит с рекламой пудры «Коти», с неизменной папиросой в зубах. Увидев Гуливана, он жестом подозвал его к себе.
– Куда топаешь, Гуливан? – спросил Ленька.
– Ясно дело куда – на Бухарчика, трамвайщиков трясти, – последовал ответ.
– Отменяй свой поход – сегодня на «двадцать четверке» легаши из МУРа «арканить» будут.
– Ты туфту не гонишь? – насторожился Гуливан.
– Ботало попридержи, – выплевывая папиросу, пригрозил Ленька. – Сказано тебе: арканить вас будут. Так что не дрочи судьбу – объявляй выходной. Кстати, кто это у тебя там среди малолеток?
– Какой? – спросил Гуливан.
– Вон тот – в перелатаном пальтишке.
– Это Коська Бес.
– Кликни его сюда.
Гуливан позвал Бескова и, когда тот подошел, Ленька спросил:
– Ты на кой ляд с Гуливаном связался, Бесенок?
– Нам деньги нужны, чтобы мяч кожаный купить, – честно признался Бесков.
– Мяч дело хорошее, но сегодня Гуливан вас не в магазин приведет, а прямиком в мильтярню.
Сказав это, Ленька перевел взгляд на Гуливана:
– Значится, так, кореш, слушай меня внимательно. Бесенка больше в свою гоп-компанию не привлекай – ему другая маза светит. Он футболистом хорошим будет, а ты его хочешь в «суматошники» записать. Я ясно ботаю?
Вместо ответа Гуливан сплюнул себе под ноги, что означало – он хоть и недоволен словами кореша, но спорить с ним не станет.
– Где твой мяч продается? – вновь перевел взгляд на Бескова Ленька.
– На Таганке, рядом с фабрикой Володарского.
– Ну, тогда пошли за твоим мячом – у меня сегодня гроши завелись. Заодно я с вами в футбол погоняю – давненько я мячик не пинал.
И обняв Бескова за плечи, Ленька повел его в обратную от Бухаринской улицы сторону. Так Ленька Горох отдал свой должок Косте Бескову, или Бесенку, как он его ласково называл.
8 октября 1973 года, понедельник, Москва, Шоссе Энтузиастов
Вспоминая теперь о тех событиях, Бесков вышагивал по улице своего детства и никак не мог избавиться от ощущения, что все это происходило много лет назад не с ним. Что тот Бесенок, который гонял здесь когда-то в футбол, это не он вовсе, а совсем другой человек, который так и остался там, в прошлом, где Москва была преимущественно деревянная, где все удобства были во дворе, где местом для дворовых баталий служил пустырь, а любимым развлечением мальчишек, помимо футбола, было жонглирование тряпочкой, в которую завязывали монету или пломбу и били ее не переставая ногой, кто больше сможет. В разгар этих размышлений Бескова кто-то окликнул по имени. Он обернулся и увидел рядом с собой пожилого мужчину, выгуливавшего собачку – карликового пуделька абрикосового цвета. Вглядевшись в лицо этого человека, Бесков ахнул – это был никто иной, как Митька Захаров, с которым они когда-то жили в одном дворе. В последний раз они виделись сразу после войны на стадионе «Динамо»: Бесков тогда играл за динамовскую основу, а Захаров, вернувшись с фронта по ранению (у него была перебита левая рука), работал в «Москабеле» и специально пришел на матч «Динамо» – ЦДКА, чтобы увидеться с Бесковым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
