Городская черта уже была позади, неподалеку от дороги у автобусной остановки водитель заметил одиноко стоящий телефон-автомат. Притормозив, мужчина взглянул на спящую девушку. Мокрая одежда облегала стройное тело, длинные волосы, собранные в конский хвост, сзади делали ее похожей на усталую, маленькую девочку. Она крепко спала, чуть приоткрыв рот, выдыхая размеренно, бесшумно. Осторожно прикоснувшись к ее щеке, мужчина тихо сказал: – Девонька, мы приехали, просыпайся. – Даша медленно открыла глаза, непонимающе уставилась на него, а потом скривилась, прижав ладони к лицу. Сон показался ей минутной паузой, отделяющей пережитый ужас от предстоящего. – Телефон, как ты просила, возьми карточку.
– Я сейчас позвоню, подождите, пожалуйста. Вы не думайте, с вами рассчитаются, обязательно. Я не обманываю, – медленно выходя из машины, произнесла Даша. Она остановилась, боясь закрыть дверцу машины. Ей было страшно остаться на окраине города без этого незнакомого мужчины с такими понимающими глазами. – Вы не уедете?
– Я жду. Иди звони.
Даша сняла трубку и, услышав гудок, вдруг испуганно оглянулась на выручившего ее водителя. Дождь закончился, и он вышел из машины, прикуривая. Ветер унес в сторону струю серого дыма, мужчина снова сделал глубокую затяжку и посмотрел в сторону Даши. Встретив ее взгляд, вопросительно кивнул. Даша покачала головой, отвернулась и прижалась лбом к холодному металлу телефонного автомата. Какой еще помощи она от него ожидала? Может быть, того, что он будет говорить вместо нее? Слова не желали выстраиваться в логический, ровный ряд фраз. Даша не представляла, что сможет даже кратко описать все то, что с ней произошло. Одна только фраза: «Меня изнасиловали.» Она скажет обо всем и ни о чем не скажет. От Стаса она ничего скрывать не собирается. Он единственный, кто всегда умел здраво мыслить, собираться силами и действовать. Он сумеет найти слова, которые докажут ей, что жизнь не закончилась, что она еще сможет видеть в ней хорошее и чего-то ждать.
Даша выпустила из внимания, что он тоже как-то отреагирует на происшедшее. Она была вся во власти собственных ощущений. К тому же нестерпимо болела голова и, кажется, у нее поднялась температура. Тело было ватным, движения замедленными, людская речь доносилась словно сквозь толщу воды. В этот момент к массе неприятных, болезненных ощущений добавился страх: Стас отвернется от нее. Ведь не может же случившееся быть ему безразличным? Даша смотрела на цифры телефонного диска, не решаясь набрать нужный номер. «Пусть, – говорила она себе мысленно, – пусть он откажется от меня, но только потом, не сразу. Сейчас я просто умру, если не услышу и не увижу его». Она должна увидеть его и попросить спрятать куданибудь от людских глаз. Даше казалось, что все смотрят на нее, догадываясь о происшедшем. Они даже шли, чуть посторонившись, наверное, грязь повсюду, где она ступает, и оставляет она несмываемые, грязные следы.
Даша подумала, что нельзя испытывать терпение незнакомого человека. Дрожащими пальцами она набрала номер Стаса. В трубке послышался женский голос, но это не остановило Дашу.
– Здравствуйте, будьте добры, пригласите Стаса. Это Даша Черкасова его беспокоит, – она удивилась, что смогла быстро собраться и выстроить такую четкую фразу, полную вежливости.
– Здравствуйте, одну минутку, – раздался звук, будто трубку резко положили на что-то твердое, а голос женщины послышался в отдалении. – Стас, тебя.
Стас в этот день пришел с работы раньше обычного и устроился в своем кабинете со свежей газетой. Он просто хотел занять себя чем-то кроме телевизора и дежурных разговоров с Тамарой. Выполняя последнюю просьбу тестя, Дубровин доживал с ней последний месяц. Федор Сергеевич вот-вот вступал в новую должность и в связи с этим перестраховывался – никаких скандалов, связанных с его именем, его семьей быть не должно. Он слишком долго шел к этой последней ступени своей карьеры, чтобы оступиться и из-за чего – из-за глупости собственной дочери! Дубровин сумел красочно описать ему свою совместную жизнь с ней за последние годы. Он сгущал краски, добавлял того, чего на самом деле не было, но в конце показал свежие фотографии и добил тестя окончательно.
Теперь Федор Сергеевич разговаривал по-другому. Из его властного голоса вечного начальника исчезла диктаторская нотка, сменившись тонким мотивом исключительно просительного характера. Дубровин сумел убить двух зайцев: во-первых, он снял с себя ответственность и груз вины за разрушение семьи. Измена Тамары была только поводом, а причина заключалась в том, что Стас давно мечтал разрушить ставший ненавистным союз. Во-вторых, он не получал подножки от всемогущего тестя, потому что тот окончательно уверовал в то, что Тамара – легкомысленное создание и с годами стала его точной копией в этих вопросах. Он не отличался верностью чувств, изменяя Алле, ее матери. И хотя это делалось не явно, ей удавалось узнать о его приключениях. Дочка всегда выручала его, за что получала постоянные выражения признательности от своего влюбчивого отца. Потом Алла скоропостижно умерла, и в душе неверного мужа остался вечный осадок вины. Так всегда бывает, но вовремя остановиться дано избранным. Получается, его манера поведения Тамаре нравилась и, выйдя замуж, она решила вести себя точно так же. Федор Сергеевич был недоволен. Он не мог понять, почему она никогда не рассказывала ему о своих проблемах. Ему было обидно, что все эти годы он ошибался, думая, что у них нет друг от друга секретов. Она умоляла его разрешить ей выйти замуж за этого красавчика, чуть не погибла, чтобы показать глубину своих чувств и серьезность намерений. И что же в итоге? Красавчик оказался хорошим супругом и отцом, а его любимая доченька подставляет ему подножку, поддавшись сладостной истоме! Двое детей скоро пополнят армию подростков, которые проводят выходные с папой, а остальное время – с мамой, превращающейся в нервное создание без постоянного мужчины рядом. И надо заметить, это один из лучших вариантов. Останется ли Дубровин внимательным отцом Федору и Валерке? Он обязательно создаст новую семью, а о старой может и позабыть.
Федор Сергеевич никогда не думал, что на старости лет придется столкнуться с такими проблемами. Нужно было как-то постепенно свыкнуться с надвигающимися переменами. Это было нелегко. Особенно раздражало его поведение дочери, которая просила сделать что-нибудь, чтобы не потерять Дубровина. В этом, по его мнению, проявлялась истинная сущность женщины – она никогда не знает, чего действительно хочет. Он дал ей понять, что никогда не унизится до подобных разговоров со Стасом. Федор Сергеевич дал Дубровину слово выполнить все данные тому обещания, касаемо его продвижения по службе, поставив единственное условие – никаких разводов до определенного момента.
