сыночка. С бандитами надо было как-то договариваться, а вот этого бывший воевода не любил, да и сказать честно, просто не умел делать.
Поэтому он буркнул:
– Ты, женщина, мне про это не голоси. Вон у нас Вовка переговорщик известный, к нему и обращайся.
Ванча вскинула заплаканное лицо ко мне:
– Владимир! Помоги!
Ага! А еще спаси и сохрани! Нашла, понимаешь, святого! Но она мне собаку помогла вылечить, и я женщину тоже в беде не оставлю.
– Не шуми, – поморщился я, – что могу, сделаю, главное стой помалкивай и мне не мешай.
Ванча умолкла. Люблю разумных женщин!
Я тронул поводья своего коня и выехал на полкорпуса вперед Славы.
– Деспот, давай поговорим перед смертоубийством.
– Говори, – позволил разумный атаман.
– Мы ведь вас сейчас всех перебьем. Не доводи до греха, отдай нам мальчишку.
Тут он снова не полез на рожон, а осторожно спросил:
– Что же вы за бойцы такие невиданные? Нас ведь гораздо больше, все вооружены, и биться, в случае чего, будем не в первый раз.
– Бойцы на саблях мы средние, – признался я, – ловок у нас один Богуслав, вон к которому безутешная мать жмется. Он всю жизнь то мечом, то саблей махал, и никакого врага поэтому не боится. Но дело не в этом. Кроме того, что мы русские боляре, мы еще и русские волхвы. Как это по-вашему? Колдуны, кудесники, маги…
– Я знаю ваше слово волхв, – отмахнулся Деспот. – Так чем пугать будешь? Судьбу недобрую предскажешь, или золота чугунок сотворишь, да и откупишься?
– До сотворения золота мы в своих знаниях еще не дошли, – отказался от владения необычным умением я. – А страшными предсказаниями, обычно лживыми, опытного человека не запугаешь. Речь о другом. Мы взглядом убивать умеем, и делаем это легко и уверенно.
Атаман задумчиво пожевал губами.
– А много ли времени у вас на это уходит?
– Мгновение, много два, на пять-шесть человек трачу я. Другие поопытнее, за них не скажу. В общем, перерезать нас вы точно не успеете – мы вас всех слишком быстро поубиваем.
Деспот опять пожевал губами.
– А вы не такие же ловкие рассказчики из Лесичарска, как ваш лживый паренек? Проверить твои слова можно?
– Давай проверим, – с готовностью откликнулся на это предложение я. – Выставляй, кого не жалко, а я на них посмотрю.
– Да мне, кроме горбуна, всех жалко, – отговорился вожак разбойников. – А он, хоть и мразь известнейшая, в бою уж очень ловок. Как пойдет своим грозным топором длинными руками махать, с врагов так стружка и летит, а в нашем деле это немаловажно. И смел: ни черта не боится – одинаково нагло и на обозных охранников, и на боярских ратников прет. Никому не уступает и ни перед кем труса не празднует! А ты какого-нибудь зверя завалить сможешь? Нас бы и это убедило. Есть тут у нас одна животина, в кустах прячем.
Пришлось задуматься и мне.
– Опыта у меня в этом деле маловато, – повинился в своей неловкости я, – кроме крыс никого не убивал. На людей у меня смертельный взгляд уже довольно-таки давно поставлен, и в нем я уверен, а вот против крупных животных никакого опыта нет. На змей и ящериц мой взгляд почти не действует, а на волка или медведя не ходил, врать не стану.
– А на что тебе змеи и ящерицы сдались? – поинтересовался Деспот, – ползают себе да ползают.
– Слишком велики выросли, – объяснил я, – русских людей поедать стали.
– Ну и местечко эта ваша Русь! – поразился атаман, – небось и просто в лес зайти страшно.
– Летом еще ничего, – не согласился я, – такие выродки, как громадная ящерица или слишком большая змея у нас в редкость, а вот зимой звери могут человека и сожрать, это дело обычное. Против волчьей стаи в одиночку не выстоишь, да и от медведя-шатуна далеко не убежишь.
Ванча подергала Богуслава за штанину, и когда он к ней нагнулся, что-то ему нашептала.
Старый воин опять подбоченился и рявкнул:
– И долго вы свои лясы точить собираетесь? У меня тут мамаша волнуется! Давайте кого-нибудь быстренько убьем, и дальше поедем.
Спорить мы не посмели.
– Выводи зверя, – сказал я. – Не жалко убивать?
– Да ему вечером так и так в наш котел отправляться, устали мы его караулить, – объяснил Деспот. – Мясо же все равно нам останется?
– Это да, – согласился я. – Выводи свою овцу или поросенка, кто там у тебя?
Атаман рявкнул на своих, и два разбойника с выраженной натугой на лицах с трудом выволокли на дорогу здоровенного козла. Здесь они с облегчением бросили веревки, держащие вредную животину за шею, и отскочили подальше. Серо-черный козлище со здоровенными рогами, почуяв долгожданную свободу, взревел и подбросил задок. Потом он мерзко и зычно заблеял, повертел бородатой башкой и подпрыгнул вверх передней частью, совершив в воздухе копытами что-то вроде балетного антраша. После приземления исторг из себя особо громкое ме-е-е! – и начал озираться в поисках достойного противника. Гляделся этот дерзкий на характер парнокопытный не смирным домашним козликом, а просто каким-то испанским боевым быком для корриды!
– Где ж вы такого злобного зверя добыли? – удивленно спросил я. – Специально что ли вырастили? Какая-нибудь особая порода – разбойный сторожевой?
– Да вот этот идиот и добыл! – ткнул кулаком вниз Деспот. -Обязательно ему нужно было простого селянина ограбить! «А то бандитской удачи не будет…», – передразнил он свергнутого самозванца, заодно давая ему невидимого пинка.
– Я больше не буду! – послышался знакомый плачущий голосочек.
– И стало у нас в ватаге два козла, – продолжил Деспот. – Один всех глупыми распоряжениями донял, другой, кого смог, рогами запырял. И не стало у нас покоя. Людмил велит проезжающих так грабить, что чуть ли не догола раздевать, а это разве по уму? Обычно, если удавалось мирно, без большой драки столковаться, мы особо-то и не грабили: так, изымем у купца кошель с деньгами, а лошадь, товар, одежду и нательный крест не трогали. Купчина душой отойдет после встречи с нами, прикинет: сам цел, основное при нем, стало быть убыток плевый, и никуда жаловаться не идет.
Простых селян в жизни не грабили! Постоишь с ними, поболтаешь о том, о сем, и отпустишь. Они по этой дороге всю жизнь спокойно ходили и ездили. Про нас, как про погоду говорили – совершенно беззлобно. И значит тоже защиты у властей просить не станут.
А этот мерин приказал всех обдирать до последней нитки! Никому ни в город, ни в соседнее село спокойного проходу нет! Ну прямо стихийное бедствие какое-то! И ладно еще лошадь или корову отнимешь, не
