– Хисп, придурок чертов!
Обалдеть! Опять завис.
Стянув с себя залитую кровью рубаху, я вытер чистой стороной свое лицо и заспешил к основному коридору, где через десяток секунд наткнулся на жутко недовольного вампира. Вот чего он ко мне придирается? Подумаешь, свалил немного в сторону? И чего такой шорох наводить? В чем у меня рубаха? В крови, разве не видно? Откуда кровь? Из носа! И вообще, какой ты на фиг вампир, если даже запах крови не чуешь? Как это понять, что у моей крови нет запаха? Попрошу не морщиться и не оскорблять мою уже не совсем драгоценную жидкость, а то ради чистого эксперимента накормлю тебя ею. Не дашься? Да кто тебя спрашивать будет?!
– Может, мы уже пойдем? – максимально нейтральным голосом предложил Кронд.
– И тебя тоже накормлю, – пообещал я. – Уж больно ты подозрительный стал! Случаем, предать не хочешь, нет? – спросил я, внимательно глядя в расширившиеся от изумления глаза Кронда. – А может, ты прячешь от меня белого коня с мечом-кладенцом, а? – еще более подозрительным тоном осведомился я. – Признавайся, где твоя команда подхалимов!
На этой ноте меня прервал смачный подзатыльник от Канда, и прежде чем я успел ответить, он добавил:
– Это что еще за новый идиотизм с предателем, белым конем и мечом?
– Почему новый? – обиделся я. – С предателем – далеко не новый!
– А с конем и мечом?
– Это да, – нехотя признал я. – Только вчера придумал, много думал.
– Ты думать не умеешь, ты умеешь только болтать, – произнес Канд и двинулся дальше по проходу, следом за ним зашагал Кронд, а затем и я.
– Между прочим, я умею думать, – едва нагнав Канда, заговорил я. – Просто я умею думать и в тот момент, когда болтаю.
– Оно и видно, – фыркнул вампир. – Какую кашу ты хочешь заварить…
– Уже заварил, – деликатно поправил Кронд.
– Верно! – согласилась зубастая нечисть. – Уже заварил, да еще и нас с собой втянул, даже не спросив.
– Ха! – презрительно отозвался я. – Можно подумать, я кого-то силой заставляю. Если тебе так хочется, смело сиди дома или гуляй по Хогарту, не держу.
– Ага! – хмыкнул вампир. – И пропустить такое?
– Вот тогда и молчи, – цокнул я языком. – А то разговорился, зубов ему не жалко.
– Нет, твоих не жалко, – честно признал вампир. – Они у тебя все равно отрастут.
– А мне твоих.
Очередной поворот неожиданно закончился возле небольшого столика, за которым сидел молодой светловолосый и широкоплечий парень.
– Здравствуйте! – вскочил он из-за стола.
– Мне кажется, что нас здесь ждали, – тяжко вздохнул я. – И тебе привет, охранник городских катакомб.
– Наставник давно вас ждет, – отвешивая вежливый поклон, произнес парень.
– Вот! – показал я пальцем на парня. – Канд, учись – видишь, какой вежливый и почтительный юноша? Не то что ты, нечисть зубастая! И где тебя только вырастили такого?
– У вампиров, – недовольно буркнул Канд.
Да-с… с вампирами, конечно, погорячились, сильно так погорячились.
– Да ты не нервничай, – успокаивающе похлопал я резко побледневшего парня по плечу. – Он у меня совсем ручной.
– Тем более бояться тебе надо не меня, – приторно-сладким голосом добавил Канд.
Сволота! Парень сразу же внимательнее пригляделся ко мне, после чего не преминул шарахнуться в сторону, а там оказалась стена.
– Нет, ты посмотри, до чего мальчика довел, – сокрушенно покачал я головой, глядя на Кронда, помогающего парню подняться. – Так нам куда идти дальше, охранник ты наш, не до конца ударенный?
Действительно. Свет магических светильников заканчивался возле стола, а дальше шел очередной перекресток и никакого света не было. Без всякого сомнения, еще одна предосторожность, да и охранник неспроста здесь сидит.
– Вам туда, – махнул рукой уже оправившийся от испуга и удара парень.
Посмотрев на указанный ничем не освещенный коридор, я с сомнением спросил:
– А мы там не заблудимся?
– Нет, – буркнул изрядно помрачневший парень, видимо, злость на самого себя взяла.
Подойдя к указанному проходу, он пошарил руками по стене, и неожиданно магические светильники озарились светом. Заинтересовавшись, я подошел к участку стены, включающему свет, но ничего не увидел и не нащупал. Шероховатая поверхность камней и ничего более. Равнодушно пожав плечами, я кивнул головой Канду с Крондом и двинул по нужному нам коридору.
На этот раз идти предстояло не слишком долго. Я даже не успел вконец разозлиться на свою рубашку. Чего теперь с ней делать? И не наденешь, и таскать с собой лень, и выкинуть негде, а бросать на пол даже мне неудобно, больно чисто.
Сначала стали слышны почти беспрестанные удары железа о железо, а затем и редкие выкрики каких-то людей. Предположил, что изредка покрикивающие люди, скорее всего, являлись непосредственно десятниками и самим Элозисом, что и подтвердилось несколькими минутами позже.
Как-то совершенно неожиданно мы вышли в огромный зал, до дальнего конца которого было чуть меньше двух полетов стрелы. Зал представлял собой нечто вроде огромного средневекового манежа, потолок которого находился в доброй десятке метров над головой, а ширина лишь немногим уступала длине. Пол вымощен небольшими камнями некоего бирюзового оттенка, а обычные каменные стены и потолок отполированы до зеркального блеска, из-за чего и без того огромный зал казался еще больше. Освещение представляло собой некое подобие солнца на потолке. Яркий белый свет не оставлял теням даже малейшего шанса, а моя собственная тень пугливо прижалась к самой подошве. Десятки воинов, разбившиеся на пары, сверкая оголенными по пояс, лоснящимися от пота телами, казалось, рубились в отчаянной схватке со своими противниками. В ярком свете, струящемся с потолка, люди походили на богов войны, сошедших со своего Олимпа.
– Чего застыл? – толкнул меня Канд.
Раз – и наваждение исчезло. Зал как зал, свет как свет, светильник самый обычный, а вовсе никакое не солнце. В гараже друга есть три галогенки, если спаять их в одну кучу, то получится лишь немногим хуже, да и сейчас у меня дома валяется маленький прототип этого солнца, давнишняя коробочка, позаимствованная в доме ростовщика. Пол как пол, видали и красивее, а полировка стен и потолка ничуть не лучше, чем в каком-нибудь аэропорту, возможно, даже хуже. Да и сами воины уже шатаются от усталости и выглядят замученными настолько, что хоть сейчас иди и играй «сирых и убогих», монету подавать будут даже другие бомжи. И ведь привиделось же непонятно чего! Лишь моя тень все так же пугливо прижималась к моему сапогу – пожалуй, единственное, что действительно выглядело тем, чем выглядело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
