преступление. Всё дело только в цене вопроса.
Так что рассказ сиротки не то, чтобы не тронул меня — он не вызвал удивления. Мы в боли и криках рождаемся, нам сразу бьют по жопе, чтобы поняли — в какой мир мы попали. Чтобы сразу осознали всю прелесть и полноту нового мира!
Существовал в тепле и уюте девять месяцев? А ну, сукин сын, вылазь наружу! На тебе по сраке, да с прихлестом! Чего? Орешь? Пищишь? Трепыхаешься и пытаешься слинять? А вот и хорошо! Вот и будешь трепыхаться всю жизнь, пока не сдохнешь в муках.
И только на смертном одре поймешь, что жизнь — всего лишь секунда, пролетевшая незаметно. А от удара по сраке до последнего моргания проходит лишь миг. Каким бы долгим этот миг не был — он всего лишь миг. И соткан он из воспоминаний. Вроде как ученическая линейка — на ней нанесены небольшие деления, отмечающие тот или иной отрезок времени. Чем длиннее линейка, тем более стертыми оказываются деления, которые были нанесены в самом начале.
Вот и наша черточка сексуальных утех оказалась нанесена на линейке жизни. Зазовка упала мне на плечо, тяжело дыша и содрогаясь от очередного бурного оргазма.
Я с облегчением выдохнул. Всё-таки сил она выпила из меня немало. Если бы я не умел контролировать своё тело, то остался бы лежать морской звездой на крыше до полудня. А так… только слабость и пустота в голове.
— Ты мне поможешь, ведьмак, — наконец произнесла она.
— Помогу, — ответил я.
Почему я так ответил? Да потому что не только я умею добавлять всякую херню в компот. Меня тоже попытались снова развести на зелье Неприкосновения, но… Я уже воробей стреляный, поэтому сразу ощутил еле слышимый запах лесного ореха. Стаканы с компотом были заряжены с двух сторон. Но вот я знал про зелье Неприкосновения, а моя собеседница не могла знать про Истинную Чистоту — это зелье никаким образом не распознается и не чуется. Пока не произнесешь заклинание, оно неактивно. Да и выветривается быстро и безболезненно.
Но мне надо было показать, что я сейчас вообще послушен и согласен на многое. Поэтому и бить не стал, чтобы зазовка ничего не заподозрила. А что она сама животом на меня наскочила, так это не противоречит воздействию зелья. Да и нож я выбил, ударив по рукояти, а не по руке.
Эдгарт Южский находится под влиянием зелья, так что он согласен на всё и на всякое… И не может напинать зазовке. Зато может спросить кое о чем…
— Скажи, ты называла себя Оксаной… Зачем? Ведь я искал тебя под именем Маргарита.
— У меня было много имен, — покачала зазовка головой. — И я отреклась от настоящего, чтобы оно не связывало меня с прошлым.
— Да? Обычно отрекаются от прошлого, чтобы оно не влияло на настоящее, — хмыкнул я в ответ.
— Не докапывайся до слов, ведьмак, — покачала головой зазовка. — Ты же тоже отказался от своей фамилии, чтобы стать лучше. Чтобы прикоснуться к аристократии…
— Ха! Туше! Так как тебя называть-то?
— А как хочешь, так и называй. Мне всё равно. Ведь после Комовского у меня не останется сжигающей мести, не останется внутреннего огня, что сжигает меня изнутри. Знаешь, порой в треске пламени мне слышатся голоса девчонок. Они призывают меня к отмщению. И я сделаю это, а там… Там я возьму себе новое имя, сделаю новые документы и заживу где-нибудь в глухой деревне. И никто никогда меня не найдет. Даже если будут очень сильно искать, — вздохнула зазовка.
— Ты думаешь, что императорские опричники не смогут тебя отыскать?
— Не всё так просто, ведьмак, — усмехнулась зазовка. — Не так всё просто…
— Темнишь? Ведь я сказал, что помогу тебе.
— Поможешь, это да… Но не всё тебе дано знать, Эдгарт Пахомов. И я не могу тебе рассказать всего…
Вот тебе и здрасте. Только что трещала и разливалась соловьем, а теперь уже не может рассказать всего. Это может быть только одно — действие зелья Истинной Чистоты заканчивалось.
Я решил закинуть удочку на проверку:
— Может быть ты просто не знаешь?
— Знаю, ведьмак, знаю. Но тебе не скажу, — потянулась зазовка за разбросанной одеждой. — Светает уже, надо собираться. Сегодня случится моя последняя месть. И ты мне в этом поможешь…
— Да я сказал, что помогу, — отмахнулся я. — Но вот что скажи… Как так получилось, что отцы семейств, у которых ты забираешь сыновей, молчат и не ищут тебя? Почему эти аристократы не поднимают на уши весь город?
Зазовка улыбнулась в ответ. Она поцеловала меня мягко и нежно, даже голова слегка закружилась.
— А это мои покровители сверху дали указание отцам молчать в тряпочку. Я же говорила, ведьмак, что тут не всё так просто. И аристократам легче пожертвовать своими сыновьями, чем целым родом, который в случае чего вырежут под корень. Вставай, ведьмак, тебе пора возвращаться в комнату общежития…
— Сейчас встану, — лениво потянулся я в ответ. — Вот только если скажешь ещё… Ты же девчонок не убиваешь? Как же…
— Зелье Небесной Пустоты, — пожала зазовка плечами. — Они не помнят ничего, когда просыпаются. Как будто время прошло как обычно. Так что все хвосты подчищены, все следы подметены. И я никого не убиваю, кроме заветной шестерки…
Опаньки, а вот это уже явное указание на то, что моё зелье закончило воздействие. Как же она не убивает никого, если…
— А тот повар? Как его… Колька?
— Не знаю никакого Кольку, — помотала головой зазовка. — И вообще, ты задаешь очень много вопросов, ведьмак! Расслабься! Приведи себя в порядок, и будь готов сегодня отправиться на концерт.
Не знает никакого Кольку-повара… Значит, точно зелье закончило своё действие, иначе она бы не смогла удержаться от правдивого ответа.
А ещё на концерт какой-то надо отправиться…
— Какой концерт? — недоуменно уставился я на неё. — Я вроде бы никуда не собирался.
— А придется. Так что подготовь костюм получше, побрейся и помойся.
— Прямо как в гроб готовлюсь.
— Кто знает, ведьмак… кто знает… — загадочно сказала зазовка.
— Что хоть за концерт-то такой будет? Надеюсь, нормальный рок? Можно и с голозадыми эльфийками — я не против.
— И не надейся. Будет органная музыка. Она как нельзя лучше подойдет для моей последней симфонии…
Орган? Вот вообще никогда не любил пафосного звучания. Мне почему-то казалось, что орган похож на аристократа среди остальных музыкальных инструментов. Вроде как огромный круизный лайнер, что движется по музыкальным волнам среди мелких корабликов и миниатюрных лодочек. Движется вальяжно, заглушая легкие визги скрипок и валторн.
И где сейчас может проходить подобный концерт? Вряд ли эту громадину станут перетаскивать с места на место — при переезде обязательно что-нибудь повредят, а при сборке окажется куча ненужных деталей. Значит, где-то стоит капитально. И если будет концерт, то…
Ну не при всей же массе народа зазовка собирается трахать Комовского?
Это глупо — раз. Это некультурно — два. Это вообще из ряда вон выходящее — три.
И в конце-то концов — под органную музыку трахаться вообще невозможно! Это только в порнофильмах вампиры в кружавчиках жарят под торжественную музыку белокожих самочек. Сам я не видел, но мне рассказывали…
Не так уж много мест, где у нас находится эта бандура. Кафедральный собор, музей и ещё пара зданий. Но те пара зданий не подходят для обряда, да и концертов там никогда не проводилось. Так что либо музей, либо собор. Если нужно наряжаться на концерт, то там будут приглашены гости высокого ранга. Иначе можно было бы и в свитере с джинсами припереться.
Значит, нужно срочно приготовиться к вечеру. А под словом «приготовиться» я вовсе не имею в виду нарядиться и надеть чистые трусы. Конечно, Комовский заслужил свою участь, да и насрать мне на него по большому счету, но…
Всё-таки император дал задание, а если я его не выполню, то плакала моя деревенька и небольшой титул. Так и останусь ведьмаком без рода и без племени. Пусть даже и помолодевшим.
К тому же что-то мне подсказывает, что на финал этой шестиактовой пьесы прибудут другие силы. Те самые, которые стоят за зазовкой и о которых она умалчивает. Вот с ними-то я бы пообщался…
За время моих раздумий зазовка полностью оделась. Восток ещё больше посветлел, угрожая скоро выпустить на небосклон привычные тучи цвета сухого асфальта.
— Ты приказываешь помочь и почему-то я не могу воспротивиться твоему приказу, — я решил напоследок сыграть в игру с повиновением. — Но зачем я тебе? Не проще ли приказать прыгнуть башкой вниз, и тем самым избавиться от одного симпатичного ведьмака?
— Не проще,
