Погруженный в свои мысли, он поэтому не сразу заметил появившихся странников. Путники ехали на лошадях и вели еще запасных, нагруженных различными тюками. Зато Макс сразу обратил внимание на то, что часть из них была одета в не совсем обычные одежды. Вместо привычных штанов и длинной рубахи, а также полушубка или тулупа поверх, прибывшие были завернуты в груды какого-то тряпья и накидок. Дождавшись, когда те поравняются с ним, Макс не спеша подъехал, остановившись перед путниками. После нескольких вопросов Макс уже знал, что это путешествующие маринтийцы и кунавцы возвращаются к себе домой, и он согласился проводить их до княжеского терема. Они благополучно миновали городские ворота, где знавшие Макса еще по первому посещению Танагиря дружинники пропустили их без лишних вопросов. Разговаривая с пожилым, много повидавшим маринтийцем, Макс почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он столкнулся глазами с совсем молодым путником, который смущенно потупил взор. Присмотревшись, Макс с удивлением обнаружил, что он ошибся, молодой путешественник оказался девушкой.
— Это Нáрия, единственная женщина среди нас. — пояснил маринтиец. — Она кунавка.
Кивнув головой в знак приветствия, девушка пришпорила коня, занимая место рядом с ними. Нария оказалась общительной и веселой спутницей, и Макс даже не заметил, как они подъехали к терему. С сожалением прервав разговор, он пожелал им удачи и остался возле крыльца. Привязав коня к ближайшему дереву, он присел в ожидании на край резных перил, время от времени перебрасываясь короткими репликами со стоящими на страже гриднями. Уже начало темнеть, когда странствующие путешественники вышли из терема. Сопровождавший их десятник охраны пояснил, что гости пожелали расположиться на гостином дворе. Макс тут же выказал желание проводить их туда сам, и обрадованный десятник с удовольствием передал ему это право. Видимо его оторвали от куда более интересного занятия, чем сопровождение приезжих.
* * *
Олег с трудом выбирал время, чтобы побыть с Оланой наедине. Княжна грустно вздыхала, когда он в очередной раз, поцеловав ее, с виноватым видом убегал по своим делам, но она прекрасно понимала, что они сами поставили себя в такое затруднительное положение. Днем они виделись крайне редко, больше вечерами, и тем долгожданнее были те короткие ночи, когда они принадлежали друг другу безраздельно, и когда их никто не мог потревожить. Рискуя быть застигнутыми вместе, они проводили их или в опочивальне княжны, или в доме жреца. Но это были самые счастливые мгновения в их жизни. А днем… Днем Олег большую часть времени проводил на советах. До выступления оставались считанные дни и утрясались последние вопросы, а их оказалось немало. Танагорская дружина насчитывала пять сотен воев, почти в полтора раза уступая светлогорской. Поначалу князь Радан предлагал собрать еще и ополчение, но от этой идеи сразу же отказались. От необученных военному делу ремесленников и пахарей толку было бы мало, больше мороки, тем более на чужой территории. Войско и так получалось не малое, к тому же Навáрия и Ролáния так же выставили по одной сотне воев. Сперва Ролания хотела выставить две с половиной сотни, но, узнав о том, что Кунавия приняла сторону Ларконии, ограничилась одной, сосредоточив остальную дружину на границе с соседями. Но даже при этом раскладе было бы сомнительным полагать, что Ларкония с Кунавией выставят больше воинов, чем насчитывало объединенное войско союзников. Оставалось решить, в каком месте переходить границу и где расположиться для принятия боя, а также кому какой фланг занять.
Олег растерянно слушал подобные споры и обсуждения, большей частью пропуская их мимо ушей и почти никогда не принимая в них участия. Единственное, что его возвращало из задумчивости, это был жесткий колючий взгляд ведуна Мирада. Олег еще в их первую встречу невзлюбил старца и попытался всячески его игнорировать. В конце концов, ему порядком поднадоели эти бесконечные «дуэли» глазами, и он решил навестить ведуна у него дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Легко узнав у первого же дружинника где ему искать жилище Мирада, воевода быстрым шагом отправился в указанном направлении. Вопреки ожиданию, дом ведуна оказался небольшим и каким-то неказистым. Маленькие оконца, серые бревна, отсутствие какой-либо резьбы, столь привычной для изб Светлогорья и Танагории, и даже дверь имела какой-то замшелый вид. На стук вышел сам хозяин. Удивленно посмотрев на воеводу, Мирад молча пропустил его внутрь дома. Немного привыкнув к царившему в доме полумраку, Олег огляделся вокруг. В отличие от внешнего вида, внутреннее убранство дома было гораздо богаче, но с таким же мрачновато-серым оттенком. Единственным хорошо освещенным местом был стоящий возле открытой печи стол, на котором чего только не было. Какие-то чашки, сосуды разных размеров, кинжал, свитки, всякая мелочь. «Как в магическом салоне» — подумал воевода, разглядывая жилище ведуна. Мирад спокойно стоял в стороне, наблюдая за Олегом и ожидая, когда тот соизволит объяснить цель своего прихода. А воевода нервничал, не зная с чего начать, и, в конце концов, решил действовать без обиняков.
— Мне кажется, что вы хотели мне что-то сказать, но так и не решились. — обратился он к Мираду на «вы».
— Если бы хотел, то сказал бы. — усмехнулся ведун, продолжая разглядывать воеводу.
— Тогда какого черта на меня пялиться?! — разозлился Олег, не столько на ведуна, сколько на себя самого. Разговор получался совершенно дурацкий.
— Ну, извини, коль обидел. — с прежней усмешкой в голосе ответил Мирад, в его глазах светился огонек ехидства.
Олег собирался было бросить ему что-нибудь жесткое, колкое, но вдруг обратил внимание на таинственный знак, изображенный на небольшом, висящем на стене щите. Память тут же услужливо воспроизвела порядком подзабытые события почти годичной давности, и воевода почувствовал, как взмокла спина под рубахой.
— Что это…? — хрипло спросил он, не отрывая взгляда от знака. Жгучее солнце светило всеми своими восьмью лучами-стрелами, а по середине красовалась красная молния.
— Один из магических знаков, коих предостаточно. — удивленно-настороженно ответил Мирад, с подозрением поглядывая на гостя. — А что за причина такого волнения?
— Мне кажется, я его уже видел. — уклонился от прямого ответа Олег, переводя дыхание.
— Что ж, вполне может быть, хотя подобные знаки скрываются от посторонних глаз. Да и ведунов в наших краях можно на пальцах пересчитать. А где же ты его видел?
— Не знаю, пока не могу вспомнить. — слукавил Олег. — А что он обозначает?
— Силу. — пожал плечами старик. — А точнее могущество, высшее могущество.
— Да, что-то в нем такое есть. — согласился Олег.
— Но если ты не помнишь, где его видел, то почему так заволновался? — снова с подозрением спросил его Мирад.
Олег уже проклинал себя за то, что выдал свои эмоции, но это было так неожиданно для него.
— Просто ощущения с этим связаны не самые лучшие. Но я все равно пока не могу вспомнить, где и когда его видел.
— Что ж, если захочешь потом поделиться своими воспоминаниями, я думаю, мне это будет весьма интересно.
— Не премину это сделать. — уже совершенно спокойным голосом сказал Олег. — Но вам-то для чего этот знак? Чем он служит?
— Скорее как украшение. — делано-равнодушным тоном ответил старый ведун. Но воевода почувствовал, как в нем начинает расти недовольство, и в данном случае это было ему на руку.
— А вы сами не хотите добиться этого высшего могущества?
— Немного найдется людей, которые хотя бы просто не мечтали о нем. Но ты сам понимаешь, что само по себе оно не приходит. Что же касается меня, я всего лишь ведун.
— Хм. Если я не ошибаюсь, Ярдар тоже ведун, к тому же и князь. И останавливаться на этом не собирается.
— Потому я и твержу постоянно, что он опасен, опасен вдвойне. — зло проскрипел старик.
— А может, ты просто хочешь убрать его с дороги? — неожиданно перешел на «ты» воевода.
