надеяться, что дальше будет лучше, не следовало.
Учитывая сложившуюся ситуацию, единственным выходом было как можно быстрее стать сильнее и влиятельнее, чтобы всякие там Распутины побоялись даже лаять в мою сторону, не то что кусать.
Я устало потер лицо ладонями. Сама мысль о предстоящем забеге уже утомляла. Нужно было выспаться и, может быть, подойти к Разумовскому с просьбой о какой-нибудь ускоренной программе…
А еще стоило обсудить произошедшее с Иваном. Потому что это был единственный человек, кто мог бы меня сориентировать во всех хитросплетениях родов и фракций, не преследуя мелкую личную выгоду.
— При… — цесаревич окинул меня растерянным взглядом, но все же договорил: —…вет.
— Привет, — кинул я, оглядев себя в зеркале.
Да-а-а, такими темпами у меня ни один костюм не задержится.
— Прям боюсь спросить, — сказал Иван, наблюдая, как я вытряхиваюсь из пиджака.
— Да ты не бойся, спрашивай, — усмехнулся я.
— Вообще, я хотел поделиться с тобой, как весело и бодро сегодня метелились имперцы с леваками, но, чувствую, твоя история даже получше.
— Метелились? Серьезно? — округлил глаза я.
— Ага, — протянул Иван и тут же уточнил: — На полигоне, правда. На котором, вот неожиданность, опять что-то не сработало.
— И кто кого? — живо заинтересовался я. — Ермаков Меншикова или Меншиков Ермакова?
— Ты не поверишь, — усмехнулся цесаревич, — эти двое разнимали толпу. Успешно, впрочем.
— Ты прав, верится слабо, — кивнул я.
— Итак? — Иван выразительно посмотрел на меня, требуя рассказа.
И я честно хотел начать грузить цесаревича историей про прекрасный тандем Дантеса и Распутина, половину из которого я уже угомонил навсегда, но потом мне в голову пришла идея. Гениальная, не меньше! Правда, ничем, кроме как просветлением воспаленного от усталости мозга, назвать это было нельзя, но… Я все же был полон уверенности, что идею уважаемые господа поддержат.
— Слушай, Твое Высочество, — проговорил я. — А можно сюда как-то Ермакова с Меншиковым организовать? У меня есть отличное решение, как угомонить молодецкую дурь их птенчиков.
Том 2
Глава 15
Российская империя, Москва, ночь, общага. Левый Меншиков, правый Ермаков, цесаревич под прикрытием и я.
Наверное, никогда еще стены императорского университета не видели столь разношерстую и удивительно дружественно настроенную компанию.
— У меня есть предложение, подкупающее своей новизной, — заявил я, когда парни кое-как устроились в моей комнате.
Ермаков приподнял брови, а Меншиков же сохранял равнодушное выражение лица.
— В Москве есть один закрытый клуб, — начал я, — может, вы про него слышали… Бойцовский клуб.
Судя по прищурившимся глазам, парни были в курсе. Один только Иван почти что натурально изобразил удивление и спросил:
— Первый раз слышу! До нашей Сибири такие сплетни не долетают. А что это?
И оскалился так радостно, как будто Нарышкин ему не отчитывался обо мне в подробностях и красках.
— Это подвал, — кинув на цесаревича выразительный взгляд, произнес я. — В подвале бар, тотализатор и небольшой полигон для боев.
Меншиков вежливо кашлянул:
— Кхм! — привлек мое внимание глава левых. — Насколько я знаю, это не совсем легально.
— Вообще нелегально, — подтвердил я, отчего лица у обоих княжичей слегка вытянулись, и добавил: — было. Теперь это очень даже честное заведение. Там будут продолжать проходить бои, но уже на принципах добровольного участия всех бойцов. Документарно это будет выглядеть, как боевые соревнования в смешанных техниках.
— И ты хочешь, чтобы члены наших фракций бились там? — догадался Меншиков.
— Верно, — согласился я. — Они все равно будут находить повод схлестнуться. После последней потасовки наверняка начнут закручивать гайки на проведение дуэлей, и агрессию выплеснуть станет некуда. Кто-то, преследуя личные интересы, все равно продолжит разжигать.
— Что скажешь? — спросил Ермаков, посмотрев на Меншикова.
— Скажу, что звучит в целом разумно, — медленно кивнул Максим. — Если мы не можем остановить всеобщее буйство, стоит попытаться ее контролировать.
— Говори за себя, — скривил губы Ермаков.
— Да что ты? — усмехнулся Меншиков, глядя на оппонента с улыбкой. — То-то я смотрю, твоих вчера было не меньше моих.
— Господа, господа! — вклинился Иван, тонко почувствовав назревающий скандал. — Здесь все хотят решить проблему, а не усугубить ее. Мне нравится идея Алекса. Если бы я принимал решение, я был бы в восторге от такого предложения.
— Меня устраивает, — ответил Максим мне, демонстративно отвернувшись от Алексея. — Я смогу организовать своих для упорядоченного конфликта.
— И меня устраивает, — Ермаков не был оригинальным и также разговаривал исключительно со мной. — Но нужно обсудить с владельцем заведения.
— Да, не всякий согласится предоставить площадь для таких, кхм, остро конфликтующих сторон, — кивнул Меншиков.
— Ну, это просто, — улыбнулся я. — Владелец шкурно заинтересован в высокой прибыли заведения. А что может быть прибыльнее, чем политический конфликт на ринге?
— И кто же этот удивительно продуманный человек? — подозрительно прищурился Максим.
Вместо ответа я указал на себя большим пальцем правой руки.
— Ты⁈ — обалдели оба княжича.
— Но… Но как? — растерянно спросил Ермаков.
— Ну-у-у… Так получилось, — уклончиво ответил я. — Но если в общих чертах, то мы тогда прекрасно посидели в твоем баре. Собственно, начало истории как раз где-то там.
Несколько секунд Алексей Ермаков соображал, о чем я говорю, а затем выдал:
— Вот ведь Змий!
— Не без него, да.
Меншиков, кажется, не был расположен слушать веселые истории и поднял руки:
— Избавьте меня от деталей.
— Пожалуй, на этом мы действительно можем закончить встречу, — произнес я, кинув красноречивый взгляд на часы. — Я сообщу об открытии бара.
— Благодарю, — кивнул Меншиков и вышел первым.
Ермаков тоже не стал задерживаться и, выждав некоторое время, чтобы разминуться со своим вечным оппонентом, попрощался.
— Спасибо за участие, — поблагодарил Алексей с серьезным видом. — Это действительно очень ценно, учитывая все происходящее.
Когда за ним закрылась дверь, Иван хмыкнул:
— Так, глядишь, подружатся.
— Не того ли добивался Его Величество, назначая Нарышкину в жены Меншикову? — усмехнулся я.
— Ну, скажем так… — Иван помедлил с ответом. — Такого результата точно никто не ожидал.
— Думаю, просто никто не мог оценить потенциал Максима по-настоящему, — высказал свое мнение я. — Полезный ресурс. И полезнее он будет главой рода и лидером Свободной фракции.
— Иллюзия оппозиции? — удивился Иван.
— В точку, — щелкнул я пальцами.
— Хм, — задумчиво протянул наследник престола.
— Кстати, о Свободной фракции. Что ты можешь рассказать мне про Распутиных?
— О-о-о… — протянул цесаревич. — А что тебя конкретно интересует? Или это ты с Николаем так тесно пообщался? — Иван кивнул на мой потрепанный пиджак.
— Не с Николаем, — покачал я головой. — Скорее с последствиями его творческой деятельности.
— Надо же. Хм. Думаю, здесь стоит начать с того, что технически Распутины не принадлежат ни к Царской, ни к Свободной фракции.
— Центристы? — удивился я.
— Говно в проруби, — буркнул Иван себе под нос, а затем в полный голос ответил: — Да, что-то типа центристов. Официально они заявляют, что не принадлежат ни к одной из партий, но по факту ты и сам видишь, что Распутин-младший трется возле Свободной фракции перманентно.
— Ну, к ним же, наверное, проще всего попасть, — пожал я плечами. — Достаточно на входе рассказывать, как ты мечтаешь свалить из Россеи на благословенные Британские острова, и все, считай, клубная карточка получена.
— Э, не, — усмехнулся цесаревич, покачав головой. — Меншиков-старший всякую бесполезную шушеру для массовки на баланс брать не станет. Если ты внимательно посмотришь, то заметишь, что основной костяк Свободной фракции это довольно сильные, старые рода. Кто-то из них бережно хранит недоброе слово государя, сказанное с десяток поколений назад, как повод быть в оппозиции. Кто-то имеет призрачные права на престол, но очень этим гордится и считает, что сделает все лучше. А что может быть лучше, чем быть в оппозиции? Ну а кто-то просто имеет с этого приличный доход, и им выгоднее быть там, чем здесь. А есть такие, как Распутины. Они наживаются на том, что сталкивают одних с другими, и пока стороны грызутся, утаскивают в свою крысиную нору чужую добычу.
Я потер затылок, обдумывая сказанное.
— Знаешь, это все равно как-то непрозрачно, — подвел итог я. — Я тут побеседовал с Дантесом…
— А-а-а, — понятливо протянул цесаревич. — Выжил?
— Ну что ты, как можно, — усмехнулся я и тут же вернулся к теме. — Так вот, побеседовал
