Каждый из этих матчей внес свою добавочную лепту в прославление Яшина – единственного, кстати, участника всех перечисленных игр, который мог пополнить этот почетный перечень еще двумя, но не пустили раз руководство, другой – травма. Все шесть выступлений в «интернациональных» сборных были для Яшина незабываемы, но первое, лондонское впечатление так и осталось самым ярким.
1963 год пополнил хрестоматии по истории футбола красочными описаниями и фотосвидетельствами противоборства Яшина с Джимми Гривсом и Бобби Смитом. Эти признанные бомбардиры наносили такие удары, которые принято называть верными голами. Но голы так и не состоялись – только благодаря Яшину. Он был полным хозяином положения в своей штрафной. Джимми Гриве, такой же идол английской публики тех лет, как совсем еще недавно Дэвид Бэкхем, особенно хотел одолеть советского вратаря, чего только для этого не предпринимал – бил издали и в упор, ногами и головой, но не тут-то было. Местная печать отмечала, что никогда прежде не доводилось видеть Гривса таким одержимым игрой – это был его лучший матч, и победу хозяевам торжеств (2:1) принес за четыре минуты до конца игры именно его удар, но уже в ворота, вынужденно оставленные Яшиным на попечение Милутина Шошкича.
Матч сборная Англии – сборная ФИФА. Лев Яшин забирает мяч из под ног Джимми Гривза. 1963 г
Известный английский обозреватель Джефф Эллис, с чьей легкой руки пошло гулять по белу свету определение «матч века», писал: «Персональную славу этого матча разделили прежде всего вратарь сборной мира в первом тайме Лев Яшин и англичанин Джимми Гриве. Последний нанес больше ударов по воротам, чем сделали все остальные вместе взятые… Сейчас всем ясно, что Яшина прозвали «спрутом» не для красного словца. Его предвидение просто сверхъестественно. Его ловкость превосходна. Его храбрость поразительна. И нет ничего удивительного в словах Гривса, сказанных мне после матча, что Яшин был просто великолепен. Кстати, русский вратарь вернул комплимент, высоко оценив своего главного противника…».
Яшин произвел такое впечатление на Гривса, что суперфорвард, все чаще прикладывавшийся к бутылке (и потом еле излечившийся от алкоголизма), как-то был узнан в пабе двумя посетителями – они оказались русскими. Те пригласили футбольную знаменитость к своему столу и когда провозгласили тост за английскую королеву, Гриве ответил спичем в честь советского лидера Н.С. Хрущева. Но только дипломатическая вежливость уступила место расслаблению, в искреннем порыве тут же призвал выпить за «выдающегося русского вратаря Льва Яшина».
Первый (правильнее сказать – старший) вице-президент ФИФА председатель Федерации футбола СССР Валентин Гранаткин наблюдал за игрой из ложи почетных гостей, сидя рядом с президентом сэром Стэнли Роузом и другими членами исполкома. Весь первый тайм получал от них поздравления с удачными действиями советского вратаря. Эти пожилые люди, повидавшие на своем веку тех еще игрочищ, не скрывали восхищения. Гранаткин только успевал благодарить и в шутку заметил:
– Не вижу ничего мудреного в том, что у нас такой страж ворот, поскольку председатель советской федерации футбола тоже в прошлом вратарь.
Этому непроницаемому человеку с суровым лицом несамостоятельное предводительство в советском футболе доставляло не так много положительных эмоций, и он не мог нарадоваться, что порция счастья привалила от младшего собрата, родственной души.
Кто только Яшину не был благодарен! Послушаем, что сказал своему давнему русскому знакомому на прощание «черный бриллиант» бразильской защиты в мировых чемпионатах 1958 и 1962 годов Джалма Сантос:
– Я уже заканчиваю играть, но если бы не встретился с вами в одной команде, не получил бы самого сильного впечатления в жизни.
К слову, совсем недавно, во время работы над этой книгой о Яшине, спартаковский соперник и партнер по сборной Анатолий Исаев начал свой ответ на мои расспросы о герое книги с признания, перекликающегося со словами Джалмы Сантоса: «Мне крупно повезло – я играл в одно время и в одних матчах с Яшиным». А Юрий Семин, чья тренерская известность давно заслонила игровую, в свое время очевидную, в ответ на вопрос, какой самый яркий эпизод в его карьере футболиста, ответил: «Выход на поле вместе с Львом Яшиным».
Уж сколько за плечами Яшина осталось зарубежных поездок, но это была совершенно необычная, из ряда вон выходящая. По Лондону мегазвезд возили в навороченном, сверкающем зеркальными стенами автобусе с эскортом сопровождения: впереди расчищал путь огромный черный лимузин, по обе стороны и позади автобуса следовали на мотоциклах полицейские в парадных мундирах. Кавалькада двигалась под вой сирен и приветствия с тротуаров – люди догадывались, кто внутри. Перед матчем на поле спустился из королевской ложи, чтобы приветствовать футболистов, герцог Эдинбургский, супруг королевы Елизаветы. На торжественном банкете в присутствии членов кабинета, палат общин и лордов, разной прочей знати участников «матча века» громогласно представлял специальный спикер в парике и средневековом одеянии. Всем гостям праздника дали понять, что футбол в Англии больше чем футбол и его чествование по случаю такого юбилея может быть приравнено только к визиту глав государств.
Яшину не меньше запомнилась теплота и непринужденность отношений супермастеров футбола, ему по душе пришлась межзвездная доброжелательность и солидарность. Организаторы позаботились, чтобы Яшин не остался без переводчика (остальные худо-бедно знали языки). Добровольцем вызвался знаменитый французский форвард Раймон Копа – этнический поляк, урожденный Копачевский, чей отец в свое время удрал от безработицы, чтобы пополнить легион французских шахтеров. Копа немного лопотал по-русски и в ресторане, где питались звезды, был усажен за один стол с Яшиным. На ломаном русском мог общаться и его старый венгерский знакомый с испанским паспортом Ференц Пушкаш.
Просмотрев по возвращении наши газеты, Яшин не обнаружил Пушкаша в составе сборной мира ни в текстах, ни на групповом фото, но уже давно перестал удивляться. В самой Венгрии эмигрант не вылезал со страниц печати, а у нас имя «предателя социализма» даже упоминать было запрещено, с фотографии его убрали ретушью. Так продолжалось до времен горбачевской перестройки.
В один из трех прекрасных дней пребывания на футбольном празднике Пушкаш явился в гостиничный номер к Яшину в сопровождении защитника сборной ФРГ Карла Хайнца Шнеллингера, чтобы пригласить его в ресторан на вечеринку сборной мира. А когда Лев внес ответное предложение «посидеть по-русски» у него в номере и, не успели посетители оглянуться, стал доставать из кофра водку, икру и прочее, они быстро сообразили, что поставили в неловкое положение безденежного советского вратаря, которому нечем расплачиваться в ресторане. Не забывший социалистических порядков, но сам никогда не испытывавший финансовых затруднений, Пушкаш легко вспомнил о валютной недостаточности советских спортсменов, и лучший вратарь мира не был исключением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
