Кочегар уже забрасывал в топку вязанки поленьев и колдовал с вентилями и манометрами. Танк полз слишком медленно, и Димка понял, чего опасался танкист. Если сейчас под колесами окажется мут или яма в асфальте, то боевой машине не хватит мощности преодолеть препятствие. Он вскочил с сиденья, хватаясь за рукояти орудия, и взглянул в смотровую щель. По дергающимся на дороге россыпям мутантов рвалась в атаку огромная толпа, разбрасывая брызги. Значит, в бой полезли муты из метро, ведь все подземные тоннели заполнены водой. А это уже очень, очень плохо!
— Прыгуны! — заорал кто-то из солдат. — Сзади! Много!
— Гудок по моей команде! — рявкнул Штурвал.
— Нельзя! — танкист торопливо крутил вентили на паровой машине. — Встанем!
— Они запрыгнут на крышу и свалятся тебе в трубу на хрен! — взъярился Штурвал. — И что ты будешь делать тогда?!! Давай гудок! Две секунды всего! Чтобы прыжок сбить! — Он оглянулся на замерших у картечниц солдат: — Готовьсь!!! — Офицер приник к смотровой щели.
Танкист взвыл от отчаяния и схватился за цепь ревуна. Димка сжал рукояти управления картечницы, выцеливая стремительно приближающихся мутов. Над толпой бегущих Хрипунов то и дело подскакивали двигающиеся на четвереньках монстры — Прыгуны готовились к прыжку, длина которого может доходить до десяти метров. Если муты допрыгнут до танка, то могут не только упасть в трубу, но и повиснуть на стволах картечниц. Труба сверху закрыта решеткой, вес одного Прыгуна она выдержит, но выстрелить прицельно, когда ствол дергают в разные стороны, не выйдет. А если на крышу взберутся десятки мутантов, то бой можно и вовсе не пережить: огромная толпа на крыше может перегрузить танк, и он не сможет двигаться. Или сломают решетку, закрывающую трубу, и набросают туда чего попало, могут даже затолкать в неё кого-нибудь из своих, кто послабее, если будут особенно разъярены на идущий из трубы горячий дым…
Расстояние до рвущейся к танку толпы мутантов сократилось до критически опасного, и в воздух мощными прыжками одновременно взвились десятка два Прыгунов.
— Гудок!!! — заорал Штурвал, и танкист рванул вниз цепь ревуна.
Безжалостный рёв взорвал окрестности, и летящие к танку Прыгуны судорожно задергались прямо в воздухе, хрипя от жуткой боли в ушах и теряя сгруппированность тела. Танк остановился, и по броне застучали врезающиеся в неё оглушенные Прыгуны.
— Огонь!!! — протрубил Штурвал, бросаясь в кормовую часть танка, к боковым бойницам возле паровой машины. Паровая машина занимала заднюю треть танка целиком, и потому никаких бойниц непосредственно в корме боевой машины не было. Обычно в этом необходимости не возникало — силовая установка хорошо бронирована, кроме того клапан ревуна расположен именно в корме. Каждый раз, давая гудок, танк выбрасывал из кормы струю раскаленного пара, запросто сдирающего с мутантов кожу. Пока танк двигался, опасаться тыловых ударов не приходилось, но сейчас, стоя посреди такой толпы мутов, надо было любой ценой не позволить мутантам облепить крышу и орудийные порты.
Димка одним движением зафиксировал картечницу в ограничителях, придавая ей нужный угол прицеливания, схватился за трос спускового рычага и рванул его на себя. Орудие громыхнуло, окутываясь дымом, и облако картечи ударило в набегающую толпу мутантов. С полдюжины голов разлетелось вдребезги кровавыми всплесками, кому-то из мутов оторвало руку, увидеть большего времени не было. Димка распахнул казённую часть орудия, выбросил оттуда гильзу и схватил из рук рабочего новый заряд. Пока он перезаряжал картечницу, работяга забросил гильзу в ящик и достал оттуда следующий заряд. Димка бросил взгляд в смотровую щель, изменил угол прицела, выстрелил, и вновь распахнул казённик. Всё вокруг грохотало орудийной пальбой, танк утопал в дыму, целиться стало тяжело. Вооружение танка составляли семь картечниц, по три с каждого борта и одна в носовой части, и уже после двух одновременных залпов всё вокруг погрязло в клубах сизого дыма. Если бы танк двигался, то дым от выстрелов оставался бы позади, но сейчас всё было иначе, и приходилось палить из орудий почти наугад.
— Прицел выше! — глухо прорычал Штурвал, проносясь по танку. Офицер перебегал от бойницы к бойнице и бил из «Дабла» в мелькающие за бортом головы мутов. — Всем выше прицел!
Димка, стараясь не потерять ни секунды, разблокировал орудие, поднял ствол на одну позицию и вновь зафиксировал картечницу. Он рванул за трос, производя выстрел, и оглянулся на танкистов. Те метались вокруг паровой машины, словно проклятые, совершая множество непонятных Димке высокотехнологичных манипуляций, танк сотрясался, гремя броней, но не двигался с места.
— Мы уперлись! — вопил танкист. — Давления хватает! Машина перегружена, но мы не едем! Муты сломали защитный фартук, он упирается в землю!
— Кувалду! — выкрикнул Штурвал, суя свой «Дабл» в руки ближайшего рабочего. — Гудок по моей команде! — Он сорвал с себя висящий за спиной автомат, бросил его на чьё-то сиденье и выхватил кувалду из рук подбежавшего танкиста: — Гуди и открывай передние двери! Малинин, прикрой!
Димка отлепился от картечницы, выхватил «Дабл» из настенных креплений и помчался к дверям. Сейчас Штурвал произведет «выход в открытый космос», так на солдатском сленге назывался этот самоубийственный маневр, решиться на который может только полностью неадекватный человек. Димка подбежал к передним дверям, вскинул оружие, и танкист дал гудок. По ноющим болью ушам резануло оглушительным ревом, двери распахнулись, и Штурвал с кувалдой в руках выпрыгнул из танка прямо на вяло дергающиеся тела мутов. Офицер побежал по корчащимся мутантам, раздавая удары кувалдой тянущимся к нему монстрам, и добрался до лобовой брони танка. Стальной фартук, защищающий передние колеса, надломился под весом запрыгивавших на него мутантов точно по сварочному шву, упал вниз и уперся в дорожную трещину. Оказавшись зажатым, словно распорка, между асфальтом и боевой машиной, он не позволял танку сдвинуться с места. Штурвал пробился к надломившемуся фартуку через валяющихся всюду мутов и мощными ударами принялся выбивать стальную трубу из заклинившего положения. Копошащиеся рядом с офицером мутанты тут же вцепились ему в ноги, и зубы монстров с громким клацаньем заскрипели по кольчужной защите. После четвертого удара надломленный сварочный шов лопнул, и мешающая движению танка труба отлетела в сторону, исчезая в толпе поднимающихся на ноги мутов. Штурвал несколькими взмахами кувалды с глухим хрустом пригвоздил к земле вцепившихся в него мутантов и бросился к танковым дверям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
