Госпожа Мияги не шелохнулась. Сано видел, как у Рэйко дрогнуло горло, глаза стали стекленеть, дыхание участилось.
— Успокойся, Рэйко, — крикнул он, боясь, что жена умрет от страха. — Все будет хорошо.
— Слушай, что говорит сёсакан-сама, — увещевал жену господин Мияги. — Он нам поможет.
Но покрасневшие глаза госпожи Мияги смотрели сквозь Сано, словно того вовсе не существовало, она видела только мужа.
— Да, Харумэ была воплощением зла, — проникновенно заговорила она. — У нее хватило наглости скрыть от вас вашего ребенка.
— Моего ребенка?! — изумленно воскликнул Мияги. — О чем это ты говоришь?
— Ребенка, которого Харумэ вынашивала перед смертью, — пояснила госпожа Мияги. — Я видела ее в кумирне Авасимы Миёдзин. — Эта синтоистская богиня была покровительницей женщин. — Она повесила молитвенную дощечку у алтаря, прося успешных родов. Я отравила тушь... чтобы убить их обоих.
— Но я даже пальцем не прикасался к Харумэ! — Даймё прополз мимо Сано и припал к коленям жены. — Кузина, ты же знаешь, кто я. Как ты могла подумать, что это мой ребенок?
— Если не вы, то кто же? — спросила госпожа Мияги. — Не сёгун же, этот изнеженный импотент. — Глядя вниз на мужа, она чуть опустила кинжал. — Все эти годы я терпела ваши интрижки с другими женщинами и никогда не упрекала, потому что не думала, что вы к ним прикоснетесь, не считала, что вы на это способны. Я верила, что в душе вы честны со мной.
Не упуская из виду госпожу Мияги с кинжалом, Сано смотрел на Рэйко.
«Еще мгновение, и я спасу тебя!» — говорил его взгляд.
— Я думала, что мы духовные любовники. Связанные навеки, как лебеди на вашем фамильном гербе. Не имеющие секретов друг от друга. — Уголки губ госпожи Мияги опустились, по лицу потекли слезы. — Но теперь я все поняла. Вы тайком переспали с Харумэ и ничего мне не рассказали. Вы предали меня!
— Кузина, я никогда...
— Я знаю, как сильно вы хотите сына. Я не могла позволить ребенку Харумэ родиться. Тогда, воодушевленный, вы завели бы себе еще одного от какой-нибудь из дам. Она бы стала вашей новой женой, а ребенок — вашим наследником. Вы бы выгнали меня. А как я могу выжить без вашей поддержки?
Наконец-то Сано понял истинную причину убийства госпожи Харумэ. Заблуждение разожгло ревность. Будущий ребенок, а не его мать — вот для кого был приготовлен яд. Сано осторожно двинулся в сторону госпожи Мияги и Рэйко.
— Ты убила Снежинку и Птичку, чтобы они не родили детей от меня? — Ошеломленный даймё покачал головой. — Но зачем было убивать торговца снадобьями?
На заплаканном лице госпожи Мияги появилось самодовольное выражение.
— Я сделала это, чтобы он не узнал во мне покупательницу яда. Я собиралась прикончить и владельца безобразного шоу уродцев, который все разнюхал и пытался меня шантажировать, но упустила случай. Разве вы не понимаете, что я делала это, пытаясь защитить нас обоих?
— Кузина, я никогда не выгнал бы тебя, — заплакал даймё. — Ты нужна мне. Быть может, я не говорил этого прежде, но я люблю тебя. — Он умоляюще поднял руки. — Пожалуйста, отдай сёсакану-саме его жену и иди ко мне!
— Не могу. — Госпожа Мияги шагнула к краю пропасти. Сердце Сано упало, он замер на месте, протянув руку, чтобы удержать Хирату. Любое движение могло спровоцировать госпожу Мияги на убийство. — Я видела, как вы смотрели на нее. Я знаю, что вы ее вожделеете. Единственный способ не дать ей родить вам ребенка — это убить ее.
Она подняла кинжал, уперев острие в нежную кожу под подбородком Рэйко. Сано задохнулся от ужаса.
— Послушайте! Ваш муж не отец ребенка Харумэ! — Он старался казаться совершенно спокойным. — И не предавал вас. У Харумэ был другой любовник. А Рэйко моя, а вовсе не господина Мияги. Поэтому отдайте ее мне.
Госпожа Мияги ответила на его мольбу пустым взглядом. Находясь во власти болезненных представлений, она не слышала доводов разума. Медленно повернувшись, она потянула Рэйко к краю пропасти.
— Нет!
Сано бросился к женщинам, но Хирата опередил его.
— Госпожа Мияги, если вы убьете жену сёсакана-самы, я сброшу вниз вашего мужа, — крикнул он, сжимая обеими руками даймё.
Сано затаил дыхание, увидев, как госпожа Мияги резко повернулась. Глядя на даймё, она застыла, с шумом выпуская воздух.
— Помоги, кузина, я не хочу умирать! — Мияги, рыдая, бился в руках Хираты.
— Вы можете спасти его, — сказал Сано, снова обретая надежду. — Просто бросьте кинжал. Потом идите туда. — Двинувшись вниз по склону, он жестом позвал госпожу Миягу за собой. — Приведите мне Рэйко.
Взгляд госпожи Мияги метнулся от мужа к Сано, потом к Рэйко. С ее губ сорвался мучительный стон. Сано почувствовал, что ее решимость ослабевает, но она не двинулась с места.
— Хирата! — бросил Сано.
Вассал потащил даймё к краю пропасти.
— Помоги, кузина! — взвыл Мияги.
Никто не проронил ни звука. Никто не шелохнулся. Тишину нарушали лишь шелест ветра и журчание потока внизу. Казалось, время остановилось. Обезумевшая от ревности госпожа Мияги хотела спасти мужа, но сначала обеспечить себе место в его жизни и, возможно, наказать за воображаемую измену. Сано чувствовал, как подступает ночь, черная и страшная, как черта, у которой они стояли. Его переполняло отчаяние.
Тут из леса донесся треск и послышался топот шагов по склону. За спинами госпожи Мияги и Рэйко внезапно появился какой-то мужчина. На нем было испачканное землей кимоно, в руках он сжимал копье.
— Лейтенант Кусида... — изумленно прошептал Сано. Он увидел удивление на лице Хираты и трагическую маску даймё. Госпожа Мияги чуть повернулась, ее глаза заметались по сторонам, словно она хотела видеть сразу всех.
— Это он шел за нами в лесу, — сказал Хирата. — Что он здесь делает?
Лейтенант не обратил никакого внимания на Сано, Хирату, Рэйко и господина Мияги.
— Убийца! — крикнул он, указав копьем на госпожу Мияги. Его обезьянье лицо было измазано в земле, спутанные волосы свисали до плеч. — День и ночь я выслеживал убийцу моей любимой Харумэ. И вот наконец нашел. Теперь я отомщу за ее смерть, отпущу с миром ее дух и восстановлю свою честь!
Сано понял, зачем Кусида побывал на причале Дайкона. Он выследил Шойэя и заставил умирающего торговца назвать покупателя, приобретшего яд для стрел. Он и был тем мужчиной, голос которого владелец дома слышал в комнате Шойэя. Потом Кусида стал охотиться на госпожу Мияги. Прежде чем Сано успел среагировать, лейтенант бросился на свою добычу. Госпожа Мияги взвизгнула и метнулась по тропе в сторону беседки. Лезвие копья пробило рукав ее кимоно. Выругавшись, Кусида вновь сделал выпад. Госпожа Мияги взмахнула кинжалом, парируя удар, и Рэйко вырвалась на свободу. Она побежала по тропе, стараясь не попасть под жуткие удары Кусиды. Когда Сано бросился ей на помощь, древко копья ударило его по плечу.
Хирата отшвырнул господина Мияги в сторону и, выхватив меч, кинулся на Кусиду.
— Я займусь им, сёсакан-сама. Спасайте Рэйко.
Уклоняясь и нападая, он теснил Кусиду к подножию холма. Сано подбежал к Рэйко, но госпожа Мияги ударила кинжалом в плечо.
— Прочь! — взвизгнула она.
Сано выхватил меч и рубанул по кинжалу, зажатому в ее руке. Рэйко достала из рукава свой кинжал и бросилась в драку. Тут Сано ощутил чье-то присутствие у себя за спиной. Он резко повернулся и увидел господина Мияги, поднявшего меч.
— Я не позволю вам нападать на мою жену! — С перекошенным от страха лицом даймё неуклюже сделал выпад в сторону Сано.
Тот увернулся и ударил по мечу даймё, стараясь поскорее обезоружить его.
— Вам не победить, господин Мияги. Сдавайтесь!
Рэйко нанесла удар госпоже Мияги, та парировала. Их тонкие клинки столкнулись с нежным стальным звоном. Кружась и делая обманные выпады на краю обрыва — создавая причудливую композицию из развивающихся халатов и волос, — они сошлись в жутком танце. Рэйко билась с отточенным искусством, Мияги — с безоглядной яростью. Сано услышал, как со склона горы лейтенант Кусида крикнул Хирате:
— Пустите меня! Я должен отомстить за госпожу Харумэ. Только так я смогу снова обрести покой.
Господин Мияги сражался с превосходящим его противником. На его лице блестел пот. Жизнь в утехах не способствовала хорошей форме. Сано быстро выбил меч из слабых рук. Мияги беспомощно съежился на земле, глядя на жену, чья одежда превратилась в кровавые лоскутья в тех местах, куда Рэйко уже дотянулась кинжалом. С его губ сорвался горестный стон. Сано понимал, каким видится Мияги будущее без его преданной рабыни: тюрьма, изгнание или конфискация фамильного имения в качестве наказания за преступления жены. Даймё поднял руки, показывая, что сдается.
— Я признаю поражение, — тихо и с достоинством проговорил он. — Не откажите в любезности, позвольте мне совершить сеппуку.
Даймё выхватил короткий меч и, держа его дрожащими руками, нацелил острие в живот. Закрыв глаза, он пробормотал молитву. Он либо выбрал легкий выход из сложной ситуации, либо в нем заговорили остатки самурайской чести. Затем он судорожно вздохнул и, страшно вскрикнув, вонзил в себя меч.
