– Купер, если получишь это сообщение, пожалуйста, пожалуйста, дай знать, что с тобой все в порядке, – сказала я и нажала отбой.
Меряя шагами веранду, я попыталась просчитать возможные варианты. Я могла бы помчаться к Алану, броситься в гущу ликующих охотников и... что? Что я буду делать, если это Купер в волчьем обличье? Начну биться в истерике, возможно, кричать, лупить горе-стрелков, и меня упекут в кутузку. Будет ужасно трудно растить ребенка в тюремной психушке. А если волк вовсе не Купер? Я вытерла слезы, неуклонно катившиеся по щекам. Что если это кто-то из сородичей Купера? Что тогда делать? Что если это простой, самый обыкновенный волк? Как я объясню свое внезапное непреодолимое желание взглянуть на его труп?
Нет, здесь я бессильна. Я вытащила сотовый и набрала единственный номер, который приходил в голову.
– Эли?
Глава 22
Нам понадобится усыпляющий пистолет побольше[43]
Где же носит Дженнифер Гарнер[44], когда она нужна?
Супершпионка Сидни Бристоу сумела бы просочиться через лес к дому Алана, разведать обстановку и отыскать своего возможно мертвого возлюбленного оборотня, а потом скрыться без каких-либо осложнений. Если бы у Сидни Бристоу имелся возлюбленный оборотень. Но тогда это был бы уже некий гибрид с сериалом «Сверхъестественное»[45].
Мне же пришлось звонить Эли и просить его тайком провести меня к Алану, поддерживая в этой авантюре. Я оставила Куперу около десяти голосовых посланий, одно истеричней другого, с требованием перезвонить. В последнем, я сообщала, где встречаюсь с Эли и умоляла избавить от необходимости лицезреть вблизи первого в моей жизни мертвого волка. Купер так и не перезвонил.
К тому времени, когда я съехала с дороги, ведущей к лесничеству, по щекам уже катились горькие слезы. Эли ждал меня на полянке, так что мы могли пройти через лес и проникнуть в сарай. На этом мои идеи заканчивались.
Эли с сочувствием глядел, как я выхожу из грузовика. Он развел руки, словно хотел заключить меня в объятия. Когда же понял, что я не намерена подходить ближе, благополучно свел их и положил мне на плечи.
– Спасибо, что откликнулся. Я боялась, что не справлюсь одна, и не знала к кому еще обратиться. И если это Купер, не хочу, чтобы Самсон или Грэйси видели его таким.
– Если тебе тяжело, я все сделаю сам.
– Нет, мне кажется, я не поверю, пока сама не увижу, – отказалась я, качая головой.
– Одна из худших обязанностей, – вздохнул Эли и повел меня в чащу. – Быть тем, кто приносит недобрые вести.
– Еще не известно, что вести недобрые, – возразила я слегка раздраженным тоном.
Он улыбнулся, но, как мне показалось, лишь из желания угодить.
– Конечно, нет. Прости, Мо.
Я пожала плечами. Эли быстро и бесшумно двигался по лесу, оставив меня далеко позади. Пришлось поднажать, чтобы не отставать. Примерно в миле от дома Алана, я была вынуждена согнуться пополам, чтобы перевести дыхание.
– Подожди, – окликнула я. – Прости, я не могу держать такой темп.
Эли скорчил кислую мину и пошел обратно.
– Ты больна?
– Нет, беременна. – Я глубоко дышала, набирая полные легкие воздуха.
– Что? Почему мне никто не сказал? – воскликнул он, и все краски сошли с его лица.
– Я попросила Грэйси никому не рассказывать, пока мы с Купером не расставим все по местам.
Эли, видимо, не понравилось, что его обошли стороной. Трудно сказать, что больше пострадало — его самолюбие или альфачья гордость. Являясь де-факто главой, он, очевидно, хотел знать все, что происходит с членами его стаи.
– Черт, Мо! – Он неспешно пошел по лесу. Казалось, он восстановил обычные вкрадчивые повадки. – Жаль, что я ничего не знал. Я не позволил бы тебе приезжать. Тебе не следует на это смотреть. Не таким ты должна помнить Купера.
– Не факт, что это Купер, – опять возразила я, начиная злиться на своего провожатого, который словно зациклился на наихудшем варианте. Эли взял меня за локоть и галантно поддерживал всю оставшуюся дорогу. Добравшись наконец до опушки, мы успели увидеть, как охотники направляются к своим машинам, похлопывая друг друга по спине в пресловутой манере «сошлись настоящие мужики». Я услышала несколько реплик. «Увидимся в баре. Ты проставляешься!» Алан уехал последним, надежно закрыв сарай и захватив с собой ключ.
Мы с Эли побежали к постройке. Он поднял ржавый разводной ключ, валявшийся возле бетонного фундамента, и сбил висячий замок с двери. Я заморгала в тусклом свете сарая, осаждаемая клубами пыли и слабым запахом моторного масла. Мой спутник бросил импровизированную отмычку на верстак. Когда глаза привыкли, я различила завернутый в одеяло силуэт на разборном деревянном столе. Неловко ступая, я двинулась к нему. Эли откинул одеяло, и я закричала, желая заслонить глаза, но не в силах отвести взгляд.
Я закрыла лицо руками, бормоча нечто вроде «Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе». Мех был чересчур светлым, а тело слишком худым. Это не Купер.
На меня нахлынули все чувства разом: и облегчение, и смятение, и смущение из-за того, что втянула Эли в эту историю. Я вытерла глаза, опять принимаясь гадать, где же Купер и все ли с ним хорошо.
Эли уставился на мертвое тело, и зрачки его сузились до крошечных точек, а сами глаза становились все более и более золотистыми. Рот сомкнулся в суровую, печальную линию.
– Это кто-то из твоих знакомых? – спросила я, немедленно устыдившись своего равнодушия. – Оборотень?
– Нет, самый обычный, заурядный волк, – ответил Эли бесцветным голосом.
– Эли?
– Сукин сын! – крикнул он и перевернул стол. Тело волка с глухим стуком упало на пол.
– Эли, что ты...
– Если хочешь что-то сделать, сделай это сам! – бушевал он, багровея лицом. – Ты хоть представляешь, сколько времени я ухлопал на эту затею? А чертовы тупые мужланы убили настоящего волка!
Теперь глаза Эли стали совершенно желтыми, а скулы заострились. Он начал изменяться, и окутавшая его тень, разительно отличалась от уже привычного света, сопутствующего превращению Купера. В этом обращении было нечто первобытное и зловещее. И когда до меня наконец дошел смысл сказанного, я поняла в какой переплет угодила.
Эли замахнулся и ударил меня рукой, которая все больше становилась похожей на лапу, так что я отлетела к ящику с инструментами.
Дженнифер Гарнер, безусловно, предугадала бы такой поворот событий.
Я осторожно села и бережно обхватила руками живот.
– Почему, Эли? Зачем ты это делаешь?
Он выгнул шею и вытянулся в струнку, желая повернуть обращение вспять, а потом сбросил одежду, чем, признаюсь, вызывал у меня беспокойство. Эли снова стал человеком с темно-карими глазами.
