внешность. Жизнь у чародеек устраивалась сама собой. Могла бы выйти замуж за отпрыска какой-нибудь могущественной династии и ни в чём не нуждаться. Чего ей не хватило? Свободы выбора?! Да кому он нужен, если выбор этот заключается в том, потратить последние деньги на еду или на оплату счетов?!
— Послезавтра ночью недалеко от восточных ворот будет сделка с орками, — выпалила девица. — Они поставляют какие-то травы или корешки. Я не знаю точно, что именно.
— Нгуа, — всплыло в памяти название из той самой книги, которую когда-то они «делили» с Калебом в библиотеке. — Они покупают нгуа…
Корнелия проявила неожиданную для того, кто только что сотрясался в агонии, прыть. Она подскочила, как перепуганная кошка, и одним быстрым движением выхватила конвертик у неё с ладони. За считанные секунды чародейка высыпала порошок себе в рот и откинулась на пол, блаженно зажмурившись. Осознание обмана пришло довольно быстро. То, что порошок был похож внешне, не гарантировало нужного вкуса. Лия мало того что понятия не имела, каким на вкус должен быть пепел ангела, она и не планировала имитировать его. По ее замыслу, достаточно было и внешнего сходства.
— Что?! — чародейка подскочила с пола. — Что ты мне дала?!
— Муку с сахаром, — честно ответила ведьма.
Аргус едва слышно хмыкнул — видимо, оценил её находчивость. Интересно, оценит ли он учиненный на кухне кавардак? В спальне, гостиной и ванной у соседа был порядок. Кухню она особо не рассматривала — не до того было, но, почему-то казалось, что порядок там такой, что любой аптекарь уважительно покивает, а у этой братии всё строго по полочкам.
— Нужно придумать, что с ней теперь делать, — Аргус посмотрел на пленницу, и та съёжилась, поджимая ноги к груди. Лия бы вообще сбежала, если бы на неё так посмотрели.
— Да пусть сидит связанная, — отмахнулся инквизитор. — Пару дней всего.
— Пару дней её тут крутить и ломать будет, — пекарь перевёл тяжелый взгляд с девушки на её скорей всего уже бывшего жениха. — Её бы в столицу, да в лечебницу какую.
— Вообще-то, у меня есть идея, — Лия нервно теребила локон. — Но она вам не понравится.
— Это что-то опасное? — Аргус устало вздохнул.
— Незаконное, — ведьма виновато улыбнулась.
Глава 21. Лаванда
До чего довела её жизнь? Она нарушает закон едва ли не каждый день. Говорила мать, что толку от неё не будет. Накаркала. Слово ведьмы, сказанное в сердцах, тоже вес имеет, пусть и не сразу проявляется. Мало Лие было ложных обвинений, так она решила пополнить «послужной список» парочкой новых, на этот раз вполне обоснованных. Да ещё и подвела под статью о соучастии соседа и приблудного инквизитора. Только Корнелия всем своим видом демонстрировала несогласие с планом. Мнения пленницы не только не спрашивали, но и слушать не желали — кляп вернули на место, чтобы остановить поток грязных ругательств, который мог исторгаться разве что из портового грузчика, но никак не из молодой леди. И чему магов в их колледжах учат? Явно не этикету.
Кристофер и Аргус помогали как могли, а могли они в сложившейся ситуации немного. Один удерживал невестушку, второй тяжело вздыхал на кухне в поисках лаванды. Бардак, учиненный Лией, был основательный. Ломать, как известно, не строить, а выгрести всё содержимое полок на столы получается быстрее, чем потом найти нужное и убрать всё на место. Сама ведьма под настороженным взглядом пленницы чертила на полу колдовскую печать. Бальтазар сидел, отрешенно смотря в стену, копил энергию. Ему предстояло погасить все сопутствующие проклятию эманации. Ей же предстояло это самое проклятие наложить.
«Спящая красавица» — довольно редкое и, куда без этого, запрещённое проклятие. Суть его была в том, что жертва погружалась в колдовской сон. Беспробудный, как у той самой красавицы из сказки. На самом деле состояние это не было именно сном. Скорее ближе к стазису, так как все жизненные процессы останавливались, даже дыхание и сердцебиение. Человека вполне могли счесть мёртвым, если не окажется рядом способной ведьмы, чтобы распознать проклятие. Случалось, что несчастных хоронили… Но одно дело распознать. А вот снять – совсем другое. Тут то и всплывала самая гадкая часть проклятия. Ведьма, его создавшая, обязана была вложить условие для пробуждение.
Далеко не всегда это было что-то сказочное, вроде поцелуя. Порой условия были невыполнимы или не совместимы с жизнью. Помнится, Лия читала историю об одном рыцаре, который предал невесту и сбежал с новой возлюбленной. На его беду, брошенная невеста была ведьмой. Ночью, накануне свадьбы, новая зазноба рыцаря уснула, а по утру не проснулась. Казалась она мёртвой. Так бы и похоронил опечаленный жених свою невесту, но на пир, обернувшийся поминками, явилась бывшая возлюбленная и жестоко посмеялась над тем, кто разбил ей сердце. Страшное условие для пробуждения девушки вложила ведьма в проклятие. Сам, своей рукой рыцарь должен был горло себе перерезать, чтобы возлюбленную спасти. Версий о том, что же было дальше, было много. История была древняя, произошедшая в те времена, когда не рождались ещё маги в их мире. Каждый сказитель пересказывал на свой лад, и в итоге правда затерялась в волнах времени. Даже версий о том, что именно должен был сделать рыцарь для спасения любимой от чар злой ведьмы, было много, но суть у всех была одна — он должен был умереть. Жестоко отомстила брошенная ведьма — что бы ни выбрал мужчина, с возлюбленной ему не быть. Единственное, что в этой истории было однозначным, так это то, что ведьме отрубили руки за наложение проклятия.
Лия никого убивать не собиралась, хотя такие тонкости инквизицию мало волновали. Проклятие числилось в списке запрещённых. И, несмотря на это, один конкретный инквизитор с любопытством наблюдал, как она чертит на полу печать, аккуратно вырисовывая мелком руны. Поборник законов из Кристофера был самый что ни на есть посредственный. У него под носом творилось беззаконие, а инквизитор лишь улыбался. Если Лия хоть что-то понимала в светской жизни, так, пожалуй, лишь то, что пагубная привычка Корнелии была веским поводом разорвать помолвку. Девушку было жалко. Кроме того, её снова начинал бить озноб. Вариант купить для неё наркотик даже не рассматривался.
— Вот, всё, что есть, — Аргус поднялся с банкой бутонов лаванды.
Лаванду знали все. И это растение во все времена было не только красивым, ароматным букетом, хотя лаванду
