"Арон”, - вспомнил Сол. У них по-прежнему была назначена встреча в субботу, после обеда, в Вашингтоне. Сол почувствовал, как все у него внутри сжалось: еще одного человека он вовлек в этот кошмар, и совершенно напрасно. Да еще родственника. “Что ему удалось разузнать?"
Молодые родители и девочка вышли из клиники; следом за ними появился доктор. Он пожал руку главе семейства, и они уехали. Сол только сейчас заметил, что дождь прекратился. Из двери вышли Джентри и Натали Престон, обменялись несколькими фразами со старым доктором и быстро пошли к машине.
- Ну? - спросил Сол, когда шериф уселся за руль, а Натали устроилась на заднем сиденье. - Что там?
Джентри снял шляпу и вытер платком лоб. Он опустил окно со своей стороны до упора, и до Сола донесся запах мокрой травы и мимозы. Джентри глянул назад, на Натали.
- Расскажите ему, ладно?
Натали глубоко вздохнула и кивнула. Видно было, что она потрясена и обескуражена, но голос ее звучал твердо.
- В кабинете доктора Кольхауна есть небольшая комната для наблюдения, с зеркальным окном, сквозь которое видно только с одной стороны. Родители Алисии и мы могли наблюдать за всем, ничему не мешая. Шериф Джентри представил меня как своего помощника.
- В рамках данного расследования это именно так, если вдаваться в технические детали, - тут же вмешался Джентри. - Я мог бы сделать вас представителем шерифа, но это разрешено лишь тогда, когда в округе объявлено чрезвычайное положение. Тогда бы вы были Престон, представитель шерифа. Престон.
Натали улыбнулась.
- Родители Алисии не возражали против нашего присутствия. Доктор Кольхаун применил небольшой аппарат, чтобы загипнотизировать девочку, - нечто вроде метронома с лампочкой...
- Да-да. - Сол пытался подавить в себе нетерпение. - Так что сказала девочка?
Взгляд Натали, казалось, был обращен внутрь, когда она вновь представила эту сцену.
- Доктор заставил ее вспомнить тот день, прошлую субботу, во всех деталях. До гипноза, когда девочка только вошла в комнату, лицо ее было застывшим, бесчувственным, почти вялым, а тут она загорелась, стала оживленной. Она разговаривала со своей подружкой Кэтлин - с той девочкой, которую убили - .. Они с Кэтлин играли в гостиной миссис Ходжес. Сестра Кэтлин, Дебора, сидела в другой комнате, смотрела телевизор. Вдруг Кэтлин бросила куклу Барби, с которой она играла, выбежала из дома, пересекла двор и заскочила в дом миз Фуллер. Алисия кричала ей что-то, стоя во дворе... - Тело Натали пронзила волна крупной дрожи. - А потом она замолчала. Лицо ее снова стало вялым. Она сказала, что больше ей не ведено рассказывать.
- Она была по-прежнему под гипнозом? - спросил Сол.
Ответил Джентри:
- Да, но она не могла описать, что случилось потом. Доктор Кольхаун пытался разными способами помочь ей, но она просто смотрела перед собой пустым взглядом и только отвечала, что ей не ведено больше ничего рассказывать.
- И все? - спросил Сол.
- Не совсем, - сказала Натали. Она посмотрела в окно на умытую дождем улицу, затем снова взглянула на Сола. Ее полные губы были теперь напряженно сжаты. - Потом доктор Кольхаун сказал: “Ты входишь в дом, который стоит через двор от вашего. Скажи нам, кто ты”. И тут Алисия, не медля ни секунды, произнесла совершенно не своим, старушечьим, надтреснутым голосом: “Я - Мелани Фуллер”.
Сол выпрямился. По коже у него пробежали мурашки, словно кто-то дотронулся до спины ледяными пальцами.
- Тогда доктор Кольхаун спросил ее, может ли она, Мелани Фуллер, сказать нам что-нибудь, - продолжала Натали. - Лицо маленькой Алисии вдруг постарело: на нем появились морщины и складки, которых не было несколько секунд назад... И она сказала, тем же мерзким, слабым старушечьим голосом: “Я доберусь до тебя, Нина”. А потом она повторяла эту фразу, с каждым разом все громче: “Я доберусь до тебя, Нина”. Под конец она уже кричала.
- Бог мой! - простонал Сол.
- Доктор Кольхаун был тоже потрясен, - продолжала Натали. - Он успокоил девочку и вывел ее из состояния гипноза; он сказал ей, что она будет чувствовать себя довольной, счастливой и отдохнувшей, когда проснется. Только она вовсе не чувствовала себя счастливой. Выйдя из транса, она стала плакать, пожаловалась, что у нее болит рука. Ее мать признала, что это был первый случай, когда девочка пожаловалась на боль в сломанной руке - с тех самых пор, как ее нашли на улице в ту ночь.
- А что сказали ее родители про этот сеанс с доктором Кольхауном? - спросил Сол.
- Они очень расстроились, - ответила Натали. - Когда девочка стала кричать, мать Алисии с трудом удержала себя, чтобы не броситься к ней. Но когда все кончилось, похоже, они испытали огромное облегчение. Отец Алисии сказал доктору Кольхауну, что даже боль в руке и слезы - это лучше, чем совершенно пустые глаза и отсутствующий вид всю прошлую неделю.
- А доктор Кольхаун? - спросил Сол. Джентри положил руку на спинку сиденья.
- Док говорит, что это похоже на личностный перенос, индуцированный травмой. Он порекомендовал обратиться к психиатру, своему знакомому из Саванны, который специализируется на детских болезнях такого рода. Потом они подробно обсудили, хватит ли на это денег, полученных Кайзерами по страховке.
Сол кивнул, и все трое немного посидели в полном молчании. Лучи вечернего солнца прорвались наконец сквозь тучи и осветили деревья и листву, покрытую каплями дождя, похожими на драгоценности. Сол вдохнул запах свежескошенной травы, и ему трудно было поверить, что сейчас декабрь. Он чувствовал себя подвешенным в пространстве и времени, во власти течений, которые несли его все дальше и дальше от знакомого берега.
- Предлагаю пообедать где-нибудь, а заодно обсудить это дело, - сказал вдруг Джентри. - Профессор, вы вылетаете завтра в Вашингтон утренним рейсом, верно?
- Да, - подтвердил Сол.
- Что ж, тогда поехали, - улыбнулся Джентри. - Обед за счет округа.
***
Они пообедали в отличном ресторане на Брол-стрит в Старом Городе, где подавали блюда из даров моря. У дверей стояла очередь, но когда метрдотель увидел Джентри, он моментально провел их к боковому входу, где как по волшебству появился незанятый столик. Зал был битком набит, так что они говорили на нейтральные темы - о погоде в Нью-Йорке, о погоде в Чарлстоне, о фотографии, о кризисе с захватом иранцами заложников, о политике в округе Чарлстон, о недавних событиях в Нью-Йорке и в Америке вообще. Только что прошедшие президентские выборы никого из них особенно не порадовали. Покончив с кофе, они вернулись к машине Джентри за своими плащами и свитерами, а потом пошли вдоль стены Батареи.
Ночь была прохладная и ясная. Остатки облаков развеялись, и на зимнем небе стали видны созвездия. К востоку, за гаванью, сияли фонари Маунт-Плезанта. Небольшое судно с зелеными и красными навигационными огнями прошло мимо мыса вдоль дорожки, отмеченной буйками. Сзади светились желтые и оранжевые окна десятка великолепных домов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
