меня.
Юля фыркнула и подкатила глаза. Потом на всякий случай спросила:
— А ты в меня?
— А я от тебя не бегал.
— Всю жизнь будешь припоминать?
— Не буду.
Юлька нахохлилась в пледе, как птенец, и улыбнулась. Потом взяла косынку и решительным образом накинула на голову, убирая под нее волосы, которые слегка трепал ветер. Завязала узелок под подбородком и достала из кармана телефон. Включила фронтальную камеру, разглядывая себя, как в зеркале. Изображение ей неожиданно понравилось, и Юля вдруг глянула на Моджеевского.
— Исполнишь еще одну мою мечту?
— Оглашай, — кивнул Бодька, щурясь от солнца.
— Можно я нас в сторис закину? На моей странице. Она не личная, это блог, но… Можно?
— У-у-у-у… — рассмеялся Моджеевский, — мне надо подумать.
— Я так и знала!
— Ну вот а я не знаю, что ты мне там за компанию подобрала.
— Какую еще компанию! Какую компанию! — шутливо возмутилась Юлька. — Это ты вечно в компании… со своими девушками! Джеймс Бонд из солнечногорской гимназии номер двадцать три!
— Мне и Моджеевским неплохо, — пожал плечами Богдан и, повернувшись к Юльке, усмехнулся: — Ладно! Ваяй уже свою сторис. Еще одна блогерша на мою голову.
— Какая это «еще одна»? — сощурилась Юлька.
— Вредная.
— Бодя!
— А?
— Не смей меня сравнивать со своими бывшими!
— Юлька, ты вне конкуренции, — пылко заявил Богдан и торжественно кивнул головой, прижав руку к сердцу. — Клянусь!
— Ну и дурак! Я не блогерша, я — эксперт!
Богдан рассмеялся и снова коснулся губами ее щеки.
— Хорошо, ты — эксперт, а Танька у нас блогерша.
— Таня? Твоя Таня?
— Ну она скорее своя собственная и немного Реджепа, потому что вредная.
Юлька зажмурилась и потерлась носом о его щеку, важно сообщив:
— Ну я тоже Андрюшина и немножко твоя.
— Потому что вредная, — кивнул Богдан.
— Улыбнись, — скомандовала Юля, вытянув вперед руку с телефоном и направляя на них камеру. Моджеевский с готовностью расплылся в самой что ни на есть настоящей голливудской улыбке во все тридцать шесть зубов. Ей сделалось смешно. Телефон издал характерный щелчок. И удалять или повторять этот кадр, чтобы выглядеть хоть немного приличнее, Юля не стала. Но несколько секунд рассматривала этот, получившийся. Первый снимок, на котором они вместе, если не считать снесенных со всех носителей десять лет назад, на которых они еще дети, и тех, что сделал профессиональный фотограф на Жениной свадьбе, где они стояли каждый по свою сторону от молодоженов и будто в разных измерениях.
Наверное, тогда — и правда в разных. Чтобы сейчас оказаться в одном, том, которое… вымечтано.
Юлька положила голову Богдану на плечо и запустила приложение. Директ маячил красным — писали. К черту писали. Она коснулась значка со своим аватаром — фирменным лейблом магазинчика. И добавила туда фотографию. Как была, без фильтров, чуть подсвеченная солнцем, живая.
Подумала, как подписать, не изобрела ничего лучшего, кроме как: Б+Ю=
И отправила ее, свою маленькую мечту, во всемирную сеть. Пусть там заставляет взрываться галактики.
… во дворе абрикосы зацвели
***
Что там с галактиками — черт его разберет, если честно. А вот в их солнечногорской очень скоро все встало с ног на голову. И дело не только в сторис, которую опубликовала Юлька, хотя и та покою не способствовала, буквально в течение суток оказавшись во всех желтых пабликах. К концу недели изо всех щелей полезли имена и откровения Бодиных бывших «подружек», часть из которых он в глаза не видел, и, очевидно, эти девицы не отягченного никакими принципами поведения просто решили хайпануть на известной фамилии. Вторая же часть, конечно, была вполне реальной, но почему-то ни те, ни другие совсем не затронули их маленького мирка, в котором им было хорошо. Того, где Андрюха привыкал к новому детскому саду, а соседский кот — привыкал к Юльке. Да так успешно, что иногда Богдан заставал его сидящим у нее на коленях и позволявшим чесать свою шейку. Можно бы было позавидовать коту, находись он в каком-то ином положении, чем, собственно, в почти статусе почти мужа этой занозы с огромными глазищами.
На ее день рождения они с Царевичем ездили в зоопарк в столицу, вкусно поужинали в довольно демократичном ресторанчике, потому что Юлька сообщила, что это заведение раньше ей нравилось. Естественно, засветились. Выглядело эффектно. Его не особо доставало, а Юля продолжала свое безмятежное пребывание в его доме и делала вид, что их это не особенно касается. Впрочем, как на Богдана — то и вовсе не касалось. Хотя он прекрасно понимал, чего ей стоит ее выдержка.
Пресс-центр гасил все, что можно погасить, но слишком систематичны были вбросы.
А потом грянула она.
У них с Юлей во дворе абрикосы зацвели.
А она — грянула.
Публикация, результатом которой стало то, что прямо сейчас в его кабинете сидела Рита. Финансовый директор.
Риту он знал с Лондона. Она жила в одном кампусе с какой-то из его подружек, и прежде чем между ними возник взаимный, исключительно деловой, интерес, они несколько раз столкнулись на вечеринке, в бассейне и на парочке каких-то конференций. Как оказалось, Рита обладала мегамозгом на миллион опций одновременно, была деятельным, инициативным и очень своим человеком и при этом категорически не хотела жить в большом городе. Ее Богдан притащил в Солнечногорск следом за собой, когда стало ясно, к чему все идет в смысле заброшенных отцом удочек и расставленных капканов.
Сейчас Рита покачивала носком брендовой туфли под столом, чего он не видел, и деловито вещала:
— В целом ситуация управляемая, но меня смущают две вещи. Во-первых, из Министерства спорта пришло письмо, они придумали новую совершенно немыслимую форму отчета, который наши должны отправлять им ежемесячно — докапываются буквально до всего. Ужесточают контроль за расходами. Само по себе — это нормально, но лучше бы они финансировали так, как контролируют. А во-вторых, антикоррупционное бюро. Они там пока молчат, но мне шепнули.
