Он еще несколько раз шлепнул себя по виску и щеке.
— Э-э, земляк, угомонись, — забеспокоился Бибик. — Смотри на меня! В глаза смотри! Спокойно, дыши, вдох… выдох… еще раз. Полегчало?
— Да, — Мотя судорожно выдохнул. — Простите. Нервы не выдерживают. Зов… А вы заметили, что Зов изменился?
— Нет, — Бибик и Дорогин переглянулись. — Когда?
— Недавно. Он шел откуда-то… оттуда, — Мотя указал за спину, — а теперь будто бы сверху идет.
— Переключили ретрансляторы, — негромко прокомментировал Дорогин. — Замели следы.
— Из-за наших жучков? — удивленно спросил Бибик. — Я, кстати, не знал, что у нас в экипировке жучки имеются.
— Вы многого не знали, — полковник пожал плечами. — Штатное снаряжение.
— Для шпионов, — добавил Бибик. — Получается, даже если ваш Остапенко пришлет в Пятый микрорайон спасательную группу, она ничего не найдет и вернется на базу несолоно хлебавши?
— Получается, так, — спокойно согласился Дорогин. — Но вы не унывайте. Пока живы, шансы есть.
— Сам знаю, — проводник снова обернулся к Моте. — Слышь, парень, ты давно тут сидишь? Что тут к чему, можешь рассказать?
— Я… не знаю… попробую. Скоро, наверное, сутки, как я тут загораю. Только… я ничего толком не видел. Как до центра Припяти дошел, почти не помню. Кажется, с кем-то дрался по пути, мутанты были и люди были… много с кем дрался, а потом вроде бы в парк аттракционов попал. Плохо помню. Только чертово колесо в памяти отложилось. Как во сне все было. А потом включился уже посреди Пятого. Стою вроде бы перед «Фудзиямой», а вокруг наемники. Потом меня куда-то везли… долго… а может, и нет, я не понял. А потом сюда попал. Вот и все.
— Хорошо, допустим, ты не видел ничего, но слышал же.
— Да… слышал… только плохо. Стены толстые. Кричали тут. То есть там… за стенкой.
— Люди кричали?
— И люди, и не люди… это ведь поначалу каждый по-своему кричит, а потом… вопят одинаково, пока не захрипят… — Мотя вдруг скуксился и всхлипнул. — Тут так страшно! А еще Зов… и даже пить не дают. Гестапо какое-то!
— На, лови, — Бибик отстегнул флягу и бросил соседу.
Мотя флягу не поймал, она ударилась о решетку и отлетела почти на середину прохода, но после пяти минут гимнастических упражнений он все-таки уцепил ее кончиками пальцев и подтянул к своей клетке. Напившись, он немного успокоился и даже взбодрился.
— И никто обратно в клетки не возвращается, — проникшись к Бибику, продолжил сталкер доверительным тоном. — Бывает, лаборанты выносят через это помещение черные мешки. Я думаю, с трупами. Наверное, мутантов ими кормят. Я слышал, они говорили, что подопытные в последнее время не голодают, потому и спокойные. Подопытные — это, наверное, мутанты, да?
— Наверное, — Бибик задумался. — Однако поганое тут местечко.
— Точно, точно, — Мотя кивнул несколько раз подряд. — Всех убивают! Кто-то от экспериментов загибается, а из кого-то извлекают все, что нужно, и мутантам на прокорм…
— Хватит! — оборвал его Бибик. — Заговариваешься уже. Мы не глухие, слышали. Дай подумать.
— Подумать? — Мотя преданно вытаращился на проводника. — О чем?
— О чем, о чем… — проворчал Бибик, уже далеко не оптимистично, — как свалить отсюда, вот о чем.
— А-а, — Мотя разочарованно вздохнул и уселся на бетонный пол клетки. — Я думал… о чем-то реальном.
Глава 16
Зона, 06 часов 32 минуты до часа «Ч»
Лунев понимал, что этот момент когда-нибудь наступит. «Амулет» не мог вечно спасать от нарастающей с каждым шагом нагрузки на психику. Все-таки Зов был мощной и плохо изученной аномалией, против которой пока не существовало идеальной защиты.
Сначала Андрей потерял счет шагам, затем перестал ориентироваться во времени, а вскоре и вовсе остановился, не в силах понять, что происходит и куда он попал. В голове звенела пустота, стены коридора покачивались, как морские волны, потолок давил, а внутренний компас указывал сразу на все стороны света. Единственное, в чем был уверен Лунев — источник Зова где-то рядом. «Монолит» это, комп-навигатор внеземного корабля или детище Зоны, не имело значения. Имело значение только одно — прессинг Зова полностью парализовал волю ходоков, несмотря на защиту и «природную невосприимчивость».
Лунев обернулся к Ольге. Девушка стояла, понуро опустив голову, и покачивалась, как те зомби. «Залипла» она не слабее Лунева, так что можно было уверенно сказать, что хваленая «невосприимчивость» девицы оказалась просто высоким порогом восприятия.
По ощущениям, источник располагался где-то над ними. Андрей бросил взгляд по сторонам и понял, почему вдруг остановился, хотя больше не мог сопротивляться Зову. Остановка оказалась не последним всплеском собственной воли, а подсознательной реакцией на все тот же Зов. Продолжив путь по коридору, ходоки начали бы удаляться от источника, вот он их и «зафиксировал» на месте. И не просто на месте, а рядом с очередной лестницей. Осознав, что путь к спасению лежит прямо, а путь наверх — это верная гибель, Андрей тяжело вздохнул и… двинулся к лестнице. Ольга тут же встрепенулась и побрела следом.
«Нельзя, нельзя, — стучало в висках. — Наверху смерть! Черт побери, два „амулета“, а толку меньше, чем от одного. Что за ерунда?!»
Наемник попытался собрать волю в кулак, на какое-то мгновение остановился на середине лестничного марша, но справиться с наваждением так и не сумел. Зов тянул наверх, как мощная лебедка. Андрей сунул руку в карман и вытащил за сыромятный ремешок трофейный «амулет». Вещица выглядела так же, как раньше. Кусок янтаря в металлической оправе, разве что с зеленоватым оттенком. Лунев вытянул из-под комбинезона свой старый «амулет». Он светился мягким, ровным желтоватым светом. Так и должно было происходить в момент, когда «изделие» выполняло свои прямые обязанности — боролось с внешним пси-воздействием на хозяина. Для верности Андрей положил обе вещицы на ладонь. Разница была очевидна. Конфискованное у липовых наемников «изделие» было такой же фальшивкой, как и они сами, потому и не помогало справиться с набирающим силу Зовом. Этот факт явно дополнял картину происходящего сочным мазком, но сейчас Луневу было не до «живописи». В таком паршивом состоянии он был не в силах отойти на пару шагов и увидеть, что же изображено на холсте. Пока он по-прежнему видел только отдельные мазки и фрагменты, не более того.
Выход с лестницы на поверхность был завален кирпичным крошевом, и этот факт доставил массу неприятных ощущений. Мучения были сродни стократно усиленному желанию заполучить нечто очень ценное и жизненно необходимое. Ради достижения цели в таком состоянии человек готов свернуть горы, и Лунев едва не бросился разгребать завал голыми руками, но Ольга оттянула его от кучи буквально за шиворот. Оказалось, что, несмотря на заторможенность, она сохранила остатки воли и критичного мышления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
