Правда ли, что клан Карук ему враждебен?
Этот вопрос его немного успокоил. Он понял, что опережает факты. В Королевстве Многих Стрел появился клан свирепых и агрессивных воинов, самостоятельно ввязался в драку, как часто поступали племена орков, и добился успеха и славы.
Обальд кивнул, признав истинность этих положений, и решил ограничить свои догадки. Впрочем, в душе он уже знал, что появился соперник, причем соперник очень опасный.
Он непроизвольно повернул голову к юго-западу, где стоял лагерем генерал Дакка с самыми надежными и верными войсками. Нужен еще один гонец, понял Обальд. Октул отправился с приглашением для Гргуча, Накклз уехал к королю Бренору с предложением перемирия, а третий, самый быстрый из всех, должен предупредить Дакку и его воинов. Дворфы вскоре могут организовать контратаку, и весьма возможно, что к ним присоединятся опасные и злобные эльфы из Лунного Леса.
Или, что более вероятно, придется преподать урок клану Карук.
Глава 20
О закорючках и гонцах
Днарк одной рукой — он ведь был вождем, а не каким-то простым воином — отодвинул Октула в сторону и подошел к краю обрыва, откуда открывался вид на окруженный горами лагерь короля Обальда. Оттуда только что выехала группа всадников и поскакала на юг, но над ними не реяло знамя Королевства Многих Стрел.
— Вояки в отличных доспехах, — заметил жрец Унг-тол. — Элитная гвардия короля Обальда.
Днарк показал на всадника в самой середине группы. Несмотря на значительное расстояние и большую скорость, его прическа была отчетливо видна.
— Это жрец Накклз, — кивнул Унг-тол.
— И что это означает? — спросил Октул, и голосом, и всем своим видом выражая крайнее замешательство.
Молодой Октул был выбран гонцом за скорость и выносливость, но не обладал ни мудростью, ни проницательностью, чтобы осознать, что происходит вокруг.
Вождь и шаман разом повернулись к орку.
— Это значит, что ты должен передать Гргучу, чтобы он двигался со всеми предосторожностями, — сказал Днарк.
— Я не понимаю.
— Король Обальд может не проявить той дружеской теплоты, о которой говорится в приглашении, — пояснил Днарк.
— Или, наоборот, встреча может быть более горячей, чем обещано! — насмешливо добавил Унг-тол.
Октул уставился на них, изумленно открыв рот:
— А что, разве король Обальд гневается?
У старших и умудренных опытом орков его восклицание вызвало дружный смех.
— Ты знаешь Туугвика Тука? — спросил Унг-тол. Октул кивнул:
— Орк-проповедник. Его слова поведали мне о славе вождя Гргуча. Он всем передал призыв могучего вождя и самого Груумша на войну с дворфами.
Днарк усмехнулся и махнул рукой, остановив недалекого гонца.
— Передай послание вождю Гргучу, как приказал тебе король, — сказал он. — Но прежде разыщи Туугвика Тука и расскажи ему о втором гонце из лагеря Обальда. Короля Обальда, — поспешно поправился он. — И скажи, что второй посланец отправился на юг.
— А что это значит? — опять спросил Октул.
— Это значит, что король Обальд опасается беды, — вмешался Днарк, не давая Унг-толу ответить. — Туугвик Тук знает, что делать.
— Беды? — удивился Октул.
— Дворфы, скорее всего, ринутся в атаку, и она может быть куда более яростной, если станет известно, что король Обальд и вождь Гргуч находятся в одном и том же месте.
Октул с глупым видом кивнул.
— Отправляйся сейчас же! — приказал Днарк, и молодой воин, развернувшись на месте, поспешно убежал.
По сигналу Днарка за ним отправились двое воинов, чтобы охранять гонца на трудном пути.
Как только они ушли, вождь и шаман снова повернулись к всадникам.
— Неужели ты и впрямь считаешь, что Обальд мог послать гонца к дворфам Боевого Топора? — спросил Унг-тол. — Или он действительно струсил?
Днарк кивал, подтверждая каждое его слово, а когда Унг-тол посмотрел ему в глаза, ответил:
— Мы должны это выяснить.
— Ты передашь королю Эмерусу, что мы будем рады всем, кого он приведет, — наставлял Бренор Жаконрея по прозвищу Широкий Кушак и Никвиллиха, посланцев из Цитадели Фелбарр.
— Я слышал, мост скоро будет закончен, — заметил Жаконрей.
— Забудь об этом треклятом мосте! — взорвался Бренор, озадачив всех собравшихся в зале неожиданной яростью. — Следующие несколько дней чародеи Аластриэль будут работать на стене, а не на мосту. Я хочу, чтобы армия была здесь еще до начала работы по строительству моста. Я хочу показать Аластриэль, что Фелбарр заодно с Мифрил Халлом, и, когда мы вместе выйдем за ворота, она должна понять, что время разговоров закончилось и настало время драться.
— Ага, — кивнул Жаконрей, и на его заросшей физиономии появилась улыбка. — Теперь я понимаю, почему Бренор стал королем. Ты оказал мне уважение, добрый король Бренор, и я даю слово, что сам вытолкну короля Эмеруса из ворот, если понадобится!
— Ты очень хороший дворф, твой род должен тобой гордиться.
Жаконрей так низко поклонился, что его борода коснулась пола. Они с Никвиллихом поспешно бросились к выходу, но Бренор тотчас их остановил.
— Выйдите на поверхность через восточные ворота! — с усмешкой приказал он.
— Но через тоннель будет быстрее, — осмелился возразить Никвиллих.
— Нет, выходите наружу и скажите Аластриэль, что я поручил вам немедленно возвращаться с армией Фелбарра, — пояснил Бренор и для пущей убедительности щелкнул в воздухе своими узловатыми пальцами.
Все дворфы вокруг захихикали.
— Никогда не сомневайтесь, что Боевой Топор может оценить хорошую шутку, — добавил довольный Бренор, и хихиканье переросло в хохот.
Жаконрей и Никвиллих, все еще посмеиваясь, припустили бегом.
— Пусть Аластриэль угодит в собственную ловушку, — сказал Бренор, обращаясь к Кордио, Тибблдорфу и Банаку Браунавилу, сидевшему в специально сконструированном кресле рядом с троном, на почетном месте, отведенном для пострадавшего от орков героя.
— Уверен, она сильно нахмурит свое хорошенькое личико, — ответил Банак.
— Конечно, когда увидит, как мимо нее маршируют воины Мифрил Халла и Цитадели Фелбарр, — согласился Бренор. — Она поймет, что нельзя дольше прятаться от псов Обальда. Он хочет воевать, так мы ему предоставим такую возможность и загоним обратно, откуда пришел, даже еще дальше.
Все в зале громкими криками выразили свое одобрение, а Банак крепко пожал руку короля в знак уважения и решимости.
— Оставайся здесь и заканчивай аудиенции, — сказал Бренор Банаку. — А я пойду проведаю Пузана и малыша. Пусть меня считают бородатым гномом, если мы не получим подсказку из тех свитков, что недавно привезли. Я хочу, чтобы все разгадки и хитрости были в наших руках еще до того, как мы ударим по Обальду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
