В любом случае подготовка уже была почти завершена, отступить колдун не мог, а как именно собирался уничтожить прииск… Ответы могли найтись в другом логове, но его еще предстояло найти.
Посоветовавшись на ясную голову, решили не заниматься в этом вопросе самодеятельностью и отдать колдуна вместе с его экспериментами специалистам, для чего предстояло вызвать оных из Рождественска. Передать им все найденные в заимке записи для детального изучения, по возможности — отыскать второе убежище и добавить все, припрятанное там, на чем историю наконец закрыть.
От опасений Дмитрия, что там могут найтись какие-то записи о двоедушии Анны и ее особых талантах, девушка попросту отмахнулась, заверив, что эта тайна прекрасно сохраняет сама себя и никто в эти записи не поверит, даже если они найдутся. Посчитают очередными бреднями обезумевшего колдуна.
Послание, излишне не мудрствуя, решили отправить в сыскную полицию от имени Косорукова, заодно и о раскрытии дела отчитаться.
Дмитрий не стал откладывать в долгий ящик и другое дело, с которым, обсудив колдуна и его безумие, обратился к священнику не сходя с места.
— Отец Алексий, у нас к вам будет еще один вопрос, но личного характера. Мы с Аней собираемся обвенчаться, и мне бы не хотелось с этим вопросом затягивать…
— Дим, ну что ты вот так сразу?.. — смущенная Анна нервно вцепилась в его локоть.
— Ты сама сегодня согласилась, разве нет? — насмешливо уточнил он. — И вчера, помнится, тоже утверждала, что после всего…
— Дима, — прошипела она, украдкой косясь на врача — все же посторонний человек. Собственно, именно его присутствие при этом разговоре ее и смущало. — Я, конечно… Но все равно…
— В любом случае вряд ли это произойдет завтра, — со смешком подбодрил ее охотник, поймал ладонь и поцеловал пальцы, отчего девушка только больше смутилась. — А откладывать такое важное дело не хочется.
— Да уж, откладывать точно не стоит, — рассмеялся священник, с интересом за ними наблюдавший. — Я люблю таинство крещения, это вообще самый светлый обряд, но лучше в более традиционном порядке. Сначала — венчание, а уже потом, через положенный срок…
— Отец Алексий, — возмущенно ахнула Анна, сообразив, на что тот намекает. — Как вам не стыдно?
Обычно ее было довольно трудно смутить, потому что, например, в телесной близости она не видела ничего постыдного и неуместного. И про то, что от этого бывают дети, и у них с Дмитрием они тоже, конечно, будут, она прекрасно знала и думала совершенно спокойно.
До сих пор. Пока предположения не обратились в действительность. А вот теперь, когда речь шла не просто о каком-то возможном мужчине, а о ее мужчине, вкус поцелуев которого остро ощущался на губах, спокойно слушать все эти шутки не получалось.
— А что же в этом стыдного? — улыбка у священника стала теплой и немного лукавой. — Самое естественное и чудесное, когда из любви двух людей рождается новая жизнь, разве нет?
— Ну полно вам, — помощь Анне пришла с той стороны, откуда она не ждала: высказался врач. Он тоже улыбался уголками губ, но на пунцовую хозяйку поглядывал с сочувствием. — Совсем девочку засмущали. Давайте, Дмитрий, я вам нежить покажу, да надо уже другими делами заниматься. Только трупы в холодной, пойдемте в обход. Тут прямая лестница есть, но она жутко неудобная.
Смотреть нежить пошли втроем, отец Алексий от щедрого предложения отказался и ушел по своим делам, попросив зайти к нему вечером, чтобы определиться со временем венчания.
В холодной было сумрачно и… холодно, да. Больше даже не от стылого подвального воздуха, а от беловатого, яркого и резкого света газовых фонарей. Жестяные столы-каталки стояли тесным рядом вдоль вытянутого прямоугольного помещения со сводчатым потолком и темными кирпичными стенами, лежащие останки были прикрыты старыми серыми простынями. Здесь тоже остро и резко пахло хлоркой и чем-то еще химическим.
Нужный объект находился в самом дальнем конце, каталка с ним стояла отдельно под большой лампой, сейчас погашенной. Там же имелся и стол с жутковатыми прозекторскими инструментами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нежить определенно была химерой. Незнакомые с механизмом создания подобных тварей, охотник с врачом сообща пришли к выводу, что в основе лежали человеческий и волчий трупы, сшитые сначала просто так, нитками, после — чарами, а потом измененные с помощью некоего ритуала. Даже окончательно мертвая, тварь производила давящее и тревожное впечатление. Противоестественная, жуткая, с острыми длинными когтями и крупными зубами, а если прибавить еще быстроту и неуязвимость…
Анна, глядя на нежить, поежилась и подалась ближе к спутнику. Трупов она никогда не боялась, но при виде окончательно мертвой химеры заныло бесследно затянувшееся уже плечо, да и пережитый страх всколыхнулся.
Дмитрий в этот момент внимательно рассматривал труп, обсуждая детали с Антоном Алексеевичем, но движение ее заметил и молча приобнял за талию. Он хоть и отвлекся на обсуждение практической части, но в голове все равно занозой засела тревожная мысль о том, на что была способна эта тварь и как ему повезло быстро оклематься после ритуала. От острого осознания, что Аня была на волосок от смерти, делалось жутко и холодно.
Когда они вдвоем поднимались по лестнице, заверив хозяина царства мертвых, что выход найдут сами, Дмитрий хмурился и крепко держал девушку за руку. Не заметить эту резкую перемену в нем было невозможно, поэтому, когда они вышли из больничных коридоров под открытое небо, Анна заговорила:
— Ты помрачнел. Думаешь, мы могли что-то пропустить?..
— Не в этом дело, — отмахнулся он, а когда они остановились у коновязи, привлек девушку в объятья. — Пообещай мне никогда больше не лезть в опасные места в одиночку, — попросил тихо и серьезно.
— Я надеюсь, что больше и не понадобится… — начала она, но под строгим и тяжелым взглядом мужчины она осеклась и поспешила заверить: — Обещаю, больше никаких авантюр без тебя. Ну что ты?.. — она ласково погладила его по небритой щеке и улыбнулась — было щекотно.
— Я мог не успеть всего на несколько минут, — медленно, раздумчиво проговорил он. Поймал ее ладонь, поцеловал. — Вчера как-то не до этих мыслей было, живы — и ладно, а сейчас глянул на эту тварь… А если бы он не планировал использовать тебя в ритуале?..
— Все уже хорошо, — улыбнулась Анна, подалась ближе, прижалась щекой к его груди. — Зачем переживать о том, что не случилось?
— Да, действительно, — охотник вздохнул. — Этот младший шаман с непроизносимым именем тоже ворчал, что мы, белые, любим рассуждать о том, что не случилось. Глупо, конечно. Просто… Знаешь, я ведь влюблялся в молодости. Ну до войны еще, конечно…
— "В молодости", — передразнила она ворчливо, не поднимая головы. — Нашелся, тоже, старик… Тебе тридцати еще нет.
— Да, пожалуй. Но я не о том. Там, у реки, когда ты сказала, что любишь… Я растерялся. Разве можно за несколько дней так привязаться к человеку? А теперь вот думаю, что, выходит, и нет в этом ничего странного?.. Ты чего? — пришла его очередь задавать этот вопрос, потому что Анна тихо засмеялась. А когда он спросил, подняла веселый взгляд.
— Знаешь, Дим, ты замечательный. Самый лучший. Но признаваться в чувствах — не твой конек. Куда только все красноречие с рассудительностью девается? — фыркнула она от смеха, приподнялась на носочках и поцеловала его в уголок рта. В утешение. — Достаточно трех слов.
Он растерянно засмеялся в ответ, вернул легкий поцелуй и проговорил с расстановкой, загибая пальцы:
— Я люблю тебя. — Продемонстрировал результат девушке, а после того, как она с улыбкой кивнула, обнял обеими руками и продолжил тихо: — И очень боюсь потерять, едва встретив…
Конечно, без поцелуя такое признание не обошлось, но, на взгляд Анны, возмутительно легкого и короткого. Пришлось утешать себя тем, что никуда от нее этот мужчина теперь не денется, и довольствоваться малым.
Хотя вечером он все же попытался деться, упрямо отказавшись перебираться к ней в дом до венчания, которое назначили без малого через месяц. До тех пор он собирался квартировать в трактире, тем более Милохин принимал его уже как родного, да и котел ждал опытной руки. Объяснял Косоруков это свое нежелание здраво: неприлично же — неженатым в одном доме. Ладно то, что было между двоими где-то там, где никто не видел, а шаманы не в счет, они как священники — свято хранили чужие тайны. Но столь откровенно компрометировать девушку он не хотел.
