— Ты их… — Я повела пальцем у виска. — Контролируешь? Ройс захохотал еще громче.
— Руку давай!
Обернувшись на Инфора, во взгляде которого читалась готовность убить весь этот табун при намеке на опасность, я протянула руку. Легко подтянув меня к себе, Ройс кивнул наверх. На мои расширившиеся в ужасе глаза он еще шире улыбнулся. Посмотрев вверх, я примерилась. Потянулась к чубу, Ройс подтолкнул вперед и вверх. Оказавшись на голове животного, я улыбнулась. Мир стал меньше и беззащитнее отсюда. Съехав на шею животного, я ухватилась за белый мех. Вблизи он был не такой уж и белый. Более того, он был совсем не белый, сальный и вонючий. Но удовольствия и эмоций это ни в коей мере не уменьшало. Пальцы мерзли под ветром.
— Руки! — Крикнул Ройс, подняв голову.
Я надела варежки и кивнула, широко улыбаясь. Я предполагала, что мы пройдемся пару десятков метров. Но когда животное набрало воздух в легкие и затрубило, я потеряла дар речи и вжалась в жесткую шерсть. В следующее мгновение скала подо мной задвигалась. Впившись руками и ногами в шею, я зажмурилась от страха.
— Ройс!
Ты смерти моей хочешь… Я поняла. Без сомнения!
Открыв глаза, я выглянула вперед поверх мохнатого чуба. Упасть с такого тела было не так уж просто. Больше удивляло то, что он умел бегать! То есть быстро! Очень! Оглянувшись на Инфора, я показа ему язык и засмеялась. Впереди безграничной пеленой сливались в горизонт снег и небо. Стянув зубами варежки, я запустила ладони в шерсть и засмеялась. Огромное животное подо мной замерло на мгновение, разворачиваясь. Впереди оказался цинн.
— Не раздавит? — Крикнула я полукровке.
Ройс не ответил. Я чувствовала, что если он и не абсолютно счастлив, то испытывает те же неописуемые эмоции, что и я. Единственное «но» — казалось, он не думал ни о чем, отдавшись этому дикому белому исполину. Я так не умела, и когда цинн оказался в нескольких десятках метров перед нами, а перед ним — Инфор, я закричала.
— Ройс!
Мамонт сменил направление, обдав мага снежной пылью. Я захлебывалась, смеясь. Я уже влюбилась в них. Безумно и навечно. Минут через не знаю сколько, но мамонт остановился. Ройс поймал меня внизу, как когда-то с крыши дома. Поискал глазами свои снегоступы.
— Подожди. Познакомлю кое с кем. — Улыбнулся, оборачиваясь.
Подобрав снегоступы, всучил мне. Пошел по краю вытоптанной колеи вдоль разбредшейся колонны. Животные обращали на человечка внимания не больше, чем прохожий на сорняк у дороги. Поняв, что я осталась с мамонтом, тянущим ко мне хобот, наедине, я сглотнула и побежала за полукровкой.
— Это Ройси. — Сказал он, дотрагиваясь до уха мамонтенка ростом в треть крупных. — Ей шесть лет. Мы старые друзья.
— Ты назвал мамонта в свою честь? — Рассмеялась я.
— Она, вроде, не против. — Улыбнулся парень в ответ и обернулся к старой подруге.
Я подошла к мамонтенку и потянулась к щеке. Она недовольно повела ушами, фыркая. Хорошая девочка…
— А большого ты успокаивал? — Все же уточнила я.
— Ну, это взрослое дикое животное, Дайан. У них есть понятие человека, но для того, чтобы они привыкли к нам, нужно общаться и присутствовать в их жизни.
Обернувшись, я сглотнула. Вокруг медленно перемещались огромные мохнатые тела. Они даже не заметят, если наступят.
— Не бойся. — Тряхнул головой полукровка, гладя основание хобота своей тезки. — У них нет инстинкта убийства. Сейчас им ничего не угрожает. Они необыкновенно добры и опасно доверчивы. Потому и находятся на грани вымирания…
— На них охотятся? — Догадалась я, грустнея.
— Снежный мамонт… — Ответил он просто. — Почти сказка…
Я опустила взгляд.
— Ты чувствуешь в них какую-нибудь магию?
— Нет. — Пожала я плечами. Даже присутствия подпрограмм… ничего. Даже креацина.
Подняв взгляд к заинтересовавшемуся нами исполину, я отошла за спину Ройса. Парень протянул руку, в которой каким-то неведомым образом оказалось яблоко. Ройси тут же ухватила его хоботом и отправила в рот. Большой потянулся тоже. Ройс вздохнул.
— Кажется, Инфор считает, что нас уже затоптали. — Подумала я вслух.
— Тебе не все равно?
— Нет. — Тряхнула я головой.
— Где варежки посеяла? — Полукровка мгновенно ухватил мои руки.
— В них держаться неудобно было… — Оправдалась я. — Пойдем.
Ройс медлил, оборачиваясь на тезку. Я нахмурилась.
— Пойдем. — Повторила, вынимая руки из горячих ладоней.
— Иди. — Проговорил, кивая на снегоступы у меня подмышкой. — Я сейчас.
Неловко отступив с дороги, Ройс дал мне проход между тезкой и большим мамонтом. Сдерживая волнение, я проскользнула между ними и наклонилась пристегнуть снегоступы. Я побоялась обернуться, неуклюже ковыляя к цинну. Если полукровка кого-то и любил на свете, кроме матери, так это были они… Огромные белые исполины, замученные когда-то опытами и практически вымершие. Стало больно. Понимание того, что в следующий их проход мимо города Ройса в табуне может не оказаться Ройси или вожака, ножом скребло по сердцу. И Ройс это понимал. И не мог защитить. Просто любил. Просто наблюдал. Просто…
Кинув взгляд на Инфора, я забралась в цинн. Животные степенно ковыряли хоботами сугробы, пытаясь отыскать под слоем снега растительность. Медленно перемещаясь, они казались вечными и совершенными. Рядом с ними человек был лишь букашкой, по недоразумению оказавшейся чуть выше на лестнице эволюции. И это недоразумение давало нам право убивать…
Ройс показался через несколько минут, найдя в себе силы распрощаться с мамонтенком. Перемещаясь через сугробы мгновенными незримыми прыжками, через минуту он был уже возле цинна. Обернулся, наблюдая за табуном, тянущимся далеко влево. Хлопнув его по плечу, Инфор, неуклюже вытаскивая из снега ноги, начал пробираться к колбе. Я не смела окликнуть полукровку. Руки и лицо уже потеряли чувствительность, ноги тоже начали подмерзать. Но один взгляд на парня отрезал все права на нытье. Взглянув на меня, он нахмурился и снова отвел взгляд на живые белые скалы. В какой-то момент я все же увидела блеск в его глазах и вжалась вглубь цинна, закусывая губы. Ну, не можешь ты быть таким. Не должен…
Позволив небу вздохнуть, облака пропустили на снежную пустыню солнечные лучи. Поехали. Пожалуйста. Иначе я сама зареву… Я и так реву через день. Ну, поехали! Выглянув из цинна, я встретилась взглядом с полукровкой. Он молчал, кусая губы и вытирая нос. Улыбнулся как-то жалко и сразу нахмурился. Не сдержавшись, я отвернулась.
Ройс залез в цинн и закрыл дверь. Водитель тут же тронулся. Взяв мои ладони в свои, он начал греть. Молча, тихо. Лишь бы не смотреть на удаляющийся табун. Лишь бы не думать о них. Не видеть. Забыть до следующего раза, пока кто-то не скажет, что они идут мимо. Пока сам не почувствует их приближения. Пока…
Смотря на полукровку во все глаза, я не могла поймать его взгляд. Он был везде: на моих пальцах, на водителе, сзади, сбоку!
— Я не хотел портить тебе день. — Проговорил тихо.
Я отклонилась назад, как от удара. Много ли в моей жизни было таких дней?
— Они основа земли, они просты, добры и почти вечны. Ты знаешь, что мамонты живут столько же, сколько ланиты? В веках мы с Ройси почти ровесники. Каждый раз я боюсь не увидеть ее…
Я почувствовала, как по оттаивающей щеке потекла слеза. Перестань. Это просто мамонты.
— Они не сомневаются, не играют и не предают. И уходя, они всегда возвращаются. — Шептал он, сжимая мои ладони и глядя куда-то туда…
— Перестань. — Прошептала я, шмыгая носом и вырывая руку.
Серые ледяные глаза были наполнены слезами, но они так и не пролились. Остановив, наконец, взгляд на мне, Ройс сжал губы.
— Мы не стоим их. Мы уничтожаем их. Почти истребили. Потому мне совсем не жаль тех, кто попался под ноги в сентябре…
Глубоко вздохнув, я отвернулась к окошку, облокотилась. Вот, значит, как… Подложив руку под щеку, я тихо плакала. Как же это сложно. Как же можно решиться на это? Как можно с этим жить? Как можно держать в себе эту любовь и эту ненависть? Как можно терпеть, когда слезы уже готовы пролиться?
