А в своей каморке по-прежнему стоял факир и спокойно смотрел на весь этот беспорядок. И глаза его, казалось, говорили: «Зачем люди суетятся, беспокоятся, если у каждого есть возможность найти покой и счастье, как нашел я?…»
В поисках хода наверх Нонг, как прежде Пип, наткнулся на яму со змеями. Зажег спичку и с минуту простоял, пораженный жутким зрелищем…
В это время наверху приспособили, наконец, пулемет и начали поливать наступающих свинцовым дождем. В ответ стали рваться снаряды: все ближе, ближе… Один снес маленькую башню на церкви… Второй пробил стену…
Словно муравьи, солдаты ползли к церкви со всех сторон. При виде такого множества их Гейса охватил ужас.
Солнце склонялось к западу, когда выяснилось, что держаться дальше нет ни смысла, ни сил. Салул приказал отходить. Послал сообщить об этом Гейсу, но по дороге посыльного сразила пуля.
Не успел Гейс разобраться в обстановке, как увидел, что весь поселок уже в руках врага. Лишь церковь, словно остров, высилась среди вражеского моря. С Гейсом кроме Нонга были еще два партизана.
– Распрощаемся, товарищи, – начал бледный как полотно Гейс, и спазма волнения перехватила ему горло. – Нам…
– Подождите немного! Стреляйте! – перебил его Нонг и бросился куда-то вниз.
Он выломал по дороге несколько досок, подбежал к яме со змеями, опустил туда доски одним концом и вернулся назад.
– Теперь следите и подготовьтесь к спуску, – сказал юноша.
Грохот выстрелов, взрывы снарядов, сотрясение стен так разозлили змей, что они, словно сумасшедшие, бросились во двор и клубком покатились по земле. А увидев создания, натворившие все это, с яростью набросились на них.
Охваченные смертельным ужасом, солдаты побросали оружие и с нечеловеческими воплями разбежались кто куда. Гейс с товарищами сразу прекратили огонь, подождали, пока победители уберутся подальше, а потом незаметно спустились вниз и скрылись в темноте.
Но не только этот штурм подготовило голландское командование. Много войск разными путями было направлено в горы, в тыл повстанцам. Целый месяц продолжалась охота на инсургентов. И многие из них за это время попали в руки врагов.
XI. ЦЕПОЧКИ ЖЕРТВ
Океан был спокоен. Команда корабля «Дандэль», направлявшегося к острову Новая Гвинея вдоль южного берега Явы, наслаждалась хорошей погодой и чувствовала себя отлично.
Но некоторые из моряков были хмуры, точно какие-то угрызения совести мучили их. Два матроса-туземца, боязливо озираясь, изредка перебрасывались грустными фразами. То один из них, то другой время от времени ненадолго спускался вниз.
А внизу находились «цепочки повстанцев». Действительно цепочки, так как все они были прикованы по десять человек к одной цепи.
Всего тут было пятьсот человек, и загнали их в такое помещение, где в обычных условиях не смогли бы разместиться сто пассажиров. На каторгу в Новую Гвинею так отправили в общей сложности две тысячи человек, – всех, кого не расстреляли на месте.
В одной цепочке находились Пуан, Гуран и некоторые матросы из прежней команды «Саардама». В другой – Селим с несколькими батавскими товарищами. В третьей – Пандо и члены комитетов из Сурабайи и Батавии.
Высоко блестит маленький глазок иллюминатора. Только на несколько сантиметров поднимается он над водой. Временами волны заливают его, и тогда в трюме становится темно. Но и благодаря ему пленники узнают места, мимо которых проходит корабль.
– Кажется, тут мы встретили английский дредноут, – говорит матрос с «Саардама». – Салютовали друг другу, помните?
– А нашего обшарпанного капитана пришлось спрятать, чтобы не срамил уважаемую публику, – невесело усмехнулся другой.
– Где-то теперь наш корабль? – вздохнул третий.
– Бродит в океане и, может быть, еще задаст голландцам хлопот!
– Никак это Ласточкины Гнезда? – сказал Пуан, указывая на чуть заметную точку на берегу Явы.
– Да, они! – уверенно ответили матросы. – Помните «машину» Сагура? Хорошо поработала! Сохранилось ли наше оружие?
– Пожалуй, сохранилось, – кивнул Пуан. —
Кстати, так и не было слышно, чтобы его нашли. И во дворце Гиранг-Ту-Уна сохранилось.
– Значит, еще пригодится! Не нам, так нашим товарищам!
– Хорошо, что Салул и Гейс спаслись, – произнес Пандо. – Что-нибудь они еще сделают.
– Нонг помог, – сказал один из пуановцев. – Когда солдаты наткнулись на них, Нонг один ринулся в ту сторону и поднял такую стрельбу, словно там находился целый отряд. Солдаты бросились к нему и потеряли след Гейса и Салула. А Нонг погиб…
– Как горько сознавать, что все дело проиграно из-за нескольких случайностей! – начал рассуждать Пандо. – Провал в Сурабайе и Суракарте накануне восстания… Арест руководителей в Батавии… Преждевременное выступление…
– И главное – в Батавии горячие головы слишком поспешили! – добавил Пуан. – Но наибольшей нашей ошибкой было то, что мы слишком мало агитировали в армии. Склонить братьев на нашу сторону не составляло большого труда.
– Ну что ж, – как бы подытожил Гуран, – для первого раза и это хорошо, а на будущее – наука. Пусть знают, что и самый тихий, покорный народ может потерять терпение, и его может охватить всеобщий амок!…
Спустя год «Саардам» видели вблизи Филиппинских островов. Попытки голландцев захватить корабль не увенчались успехом. Он опять исчез, и с тех пор о нем ничего не слышно.
1928 г.
Когда эту книгу сдавали в печать вторым изданием, пришли известия, что в том же Зондском проливе произошли события, очень похожие на описанные выше.
На этот раз восстал голландский броненосец «Де Цевен Провинсион». Офицеры и преданная им часть команды были изолированы. В числе восставших было уже пятьдесят белых матросов. Командиром броненосца избрали малайского матроса Тугумена. Против героического броненосца из Сурабайи выслали эскадру в составе крейсера «Ява», двух миноносцев и подводных лодок. Но восстание вспыхнуло и на них. К сожалению, вскоре оно было подавлено.
А «Де Цевен Провинсион» тем временем господствовал на море. Тогда против него выслали самолеты. От бомб с воздуха броненосец не мог защищаться: корабль получил повреждения, 43 человека из команды его были убиты и ранены, начался пожар. Героический броненосец вынужден был сдаться.
Февраль 1933 г.
* * *
Прошло еще тринадцать лет. Опять готовим мы эту книгу к переизданию. И опять на Яве идет освободительная борьба. На этот раз она приняла совершенно неожиданный оборот. Победа над Японией освободила от японцев всю Индонезию, в том числе и Яву. Яванцы создали свое правительство и приступили к организации своей жизни. Однако англо-американские союзники заявили им, что освобождение от японцев отнюдь не означает освобождения от голландцев, и хотя голландцев не было там три года, надо подождать, пока они вернутся.
