— Ну, тогда и нам выдай, коли уж мы тебя поймали! — смеюсь я.
— Да без проблем, — майор вытаскивает из солидных размеров брезентовой сумки на боку пару черных номерных знаков, связанных между собой бечевкой, на которых белым шрифтом нанесен номер: «11–16 ТФ».
— Так, кто из вас хозяин машины? Командировочное предписание свое гони!
Взяв в руки мое предписание и достав из кармана ручку, майор некоторое время с сомнением оглядывает мой тюнингованный до неузнаваемости внедорожник, видимо, пытаясь определить его изначальную модель. Потом, махнув рукой на это бесполезное занятие, прямо на капоте УАЗа вписывает в графу «Автотранспортное средство»: УАЗ-вездеход, гос. номер «11–16 ТФ».
— Когда возвращаться будете, снова к нам заезжайте — сдадите, — сообщает майор мне, перенося данные из моего удостоверения в толстенный гроссбух, вытащенный из недр все той же сумки, и исчезает в клубах пыли и выхлопных газов.
— Интересно, Миш, тут весь этот бардак надолго? — задумчиво обращается ко мне Толя.
— Думаешь, успеем ли до банка? Считаю — вполне! Опять же банк тут, ели я все правильно помню, должен быть минутах в пяти езды.
Я не уточняю, что тот банк, о котором я помню, существовал тридцать лет назад. Просто банки — это не палатки со жвачкой и сникерсами, они с места на место переезжают редко. Быстро прикрутив номера, я — передний, Толя — задний, мы снова садимся в машину, и я гоню к ДОСу[118], где некогда располагалось отделение «Сбербанка».
Интуиция меня снова не подвела. Банк стоял на прежнем месте и выглядел почти так же, разве что вывеска над входными дверями поменялась: вместо «Сбербанк» теперь висела «Государственный банк Югороссийской Республики». Хотя, мне-то какая разница, лишь бы деньги приняли. Вклады мы с Толей решили делать по очереди, чтобы не оставлять на улице без присмотра УАЗ с пулеметом и вещами. Первым в гостеприимно распахнутые двери вошел я.
Похоже, девушки-кассирши, увидев сквозь большие витринные окна подъехавший к банку внедорожник с ПК на турели, а потом — вооруженного до зубов посетителя, серьезно напугались. Да и охранник, вооруженный одним ПМом, выглядел не лучше. Но, когда выяснилось, что ограбления сегодня не будет, девчушка-операционистка сразу ожила, бойко объяснила мне правила приема вкладов у граждан, шустренько отстучала данные из моего служебного удостоверения на клавиатуре своей непонятной (то ли кассовый аппарат, то ли компьютер) машины, приняла у меня банковский чек и еще пару минут спустя выдала мне сберкнижку. Совершенно обычную, синевато-серую, с зеленоватого цвета листочками внутри. Только логотип на обложке был тот же, что и на вывеске над дверью.
— Снять или положить деньги можно в любом отделении нашего банка при наличии любого удостоверения личности государственного образца. До свидания, приходите к нам еще! — с почти искренней улыбкой прощебетала она на прощание.
— Давай, Толик, твоя очередь, там ничего сложного, — сказал я напарнику, подойдя машине.
Еще через пятнадцать минут мы снова вернулись к ЦОУ, где продолжался тот самый, хрестоматийный, «пожар в бардаке во время наводнения» с всеобщей беготней, суетой и матерщиной, в которой, впрочем, мы с Толей никакого участия не принимали. Однако, ничто не вечно под луной, и примерно через час колонна все-таки тронулась в путь. Я с наглой рожей пристроился вторым, аккурат между «Хантером» старшего колонны и первым из БТРов сопровождения, а то что-то вообще не климатит мне в открытой машине поднятую грузовиками да бронетранспортерами быль глотать.
Ну, что ж, прощай Терской Фронт, до скорой встречи! И, здравствуй Югороссийская Республика. Не пройдет и двух суток, как мы будем в твоей столице, столь-граде Ростове-на-Дону. Почему так долго? Ну, вы и спросили! Да, согласен, расстояние от Моздока до Ростова прямо скажем — не впечатляет: километров семьсот, нет, скорее — шестьсот пятьдесят. На хорошей легковушке, да с толковым водителем за рулем — часов семь-восемь пути. Откуда ж двое суток-то? А тут надо принимать во внимание особенности движения армейских колонн. Во-первых, им запрещено двигаться в темное время суток. То есть пробили часы восемнадцать ноль-ноль, все, «стоп» колеса» до утра. Во-вторых, это одиночке на легковой машине хорошо — втопил педаль в пол, и гляди, как километровые столбы по обочинам мелькают. А вот скорость армейской колонны определяется скоростью самой медленной в ней машины. Так что может она ехать и на шестидесяти, а то и ползти на сорока километрах в час. А уж если кто закипит, пробьет колесо, или, не приведи боже движок у кого «клина словит» — все, пиши — пропало! Вся колонна выстроится вдоль обочины, ощетинится стволами автоматов часовых и будет стоять, пока не починят сломавшееся. Именно для таких случаев и входят в состав любой колонны, помимо «брони» охранения, еще и минимум пара «Уралов»-«ремлетучек». Вот отсюда и получается, что двое суток на шесть с половиной сотен километров марша для армейской колонны — не такой уж плохой результат.
Дорога после Моздока была уже совсем не такой, как на Терском Фронте. Была она какой-то… мирной, что ли. По ней хоть и редко, но проезжали нам на встречу (обгонять-то явно не решались) гражданские легковушки, в основном «классика» российского, а то и советского еще автопрома разной степени дряхлости. Ничего, в общем-то, странного: все навороченные иномарки с их набитыми электроникой «потрохами» разом погорели в момент первых же ядерных взрывов. Электромагнитный импульс, господа, еще никто не отменял. А от него даже современные линкоры и авианосцы не шибко-то защищены были, что уж там про всякие «Мерседесы» да «Тойоты» говорить… Вот и катается народ на том, что еще ездить может. Латает без конца и катается. Но, не все так плохо: вездеходы, вон, уже свои на «Ростсельмаше» делать начали, глядишь, лет через сорок и до автомобилей премиум-класса дорастут, кто знает… Одним словом, километров через сто пятьдесят я даже разрешил Курсанту снять «броню» и, оставив в покое пулемет, пересесть на переднее пассажирское сиденье, держа, правда, автомат под рукой. Во избежание…
С грузовиками нам повезло: шли ходко, движение не тормозили и ломаться, вроде, не собирались. Быстро промелькнули мимо.
Остановились только один раз и по совершенно уважительной причине. Как сказал некий безымянный, но прославившийся своей мудростью солдат: «Война войной, а обед — по распорядку». Вот на обед-то мы всей колонной дружно и встали на берегу речки Кума, неподалеку от села Левокумка, под Минеральными Водами. Первые несколько секунд я с откровенной завистью разглядывал водителей и бойцов охраны, достававших из кабин сумки и корзинки с домашней снедью. Но тут во всей красе проявился хозяйственный характер Анатолия. Тот недолго порылся среди наших вещей и извлек на свет божий вполне приличных размеров сидор, из которого, стоило только развязать лямки на горловине, одуряющее пахнуло едой.
— Зина передала, сказала, что сами мы один фиг не допетрим, — заговорщицки подмигнул Курсант.
В сидоре оказались аккуратно завернутые в толстую оберточную бумагу здоровенная жареная курица, полтора десятка вареных яиц, вареная же картошка в мундире, каравай хлеба и шмат соленого сала в чистой тряпице. Харч богов, едрена мать! Особенно если под слегка нагревшийся, но все равно очень вкусный квас из больших стеклянных бутылок. Нет, таким женщинам как Зинаида, нужно памятники ставить! Перекусившие и довольные мы снова забрались в машину, причем Курсант, имевший весьма посредственный водительский опыт, уговорил меня пустить его за руль. А почему бы и нет, в конце концов? Ехать в колонне не сложно: знай, держи скорость, да двигайся точно за ведущим… Ребенок справится!
В общем, до Ставрополя мы к вечеру все-таки доехали. Правда, в сам город так и не попали, нашу колонну завернули вправо от трассы на второстепенную дорогу километрах в десяти от окраин, и разместили на ночевку на территории располагавшейся там мотострелковой дивизии. Похоже, подобные гости тут были не в новинку: военные регулировщики из здешней роты РРД и КС[119] в белых касках и портупеях быстро загнали нашу колонну на большой асфальтированный плац, а самих нас разместили на ночевку в стоящей здесь же одноэтажной казарме. Вполне, кстати, приличной: койки одноярусные, матрацы на них новые, постельное белье свежее, в душевой — и горячая и холодная вода. Чего еще для счастья на временной стоянке нужно? Разве что перекусить! Вот тут, врать не буду, дела были похуже: до Четверти и Зинаиды с их кулинарными изысками здешние повара явно не дотягивали. Хотя, чего требовать от солдатской-то столовки? Ну, да мы не привередливые…
Переночевав у гостеприимных военных, долив до верху бензобаки, на следующее утро, обойдя Ставрополь по объездной, двинулись дальше. И вот тут-то и начались у нас всякие мелкие, но досадные неприятности: сначала начало гореть сцепление на одном из «Уралов»-тачанок, потом, чуть не вылетел с трассы «Камаз», у которого отказали тормоза. Времени на исправление этих поломок ушло немало, хотя чинили совместными силами.
