– И вы пошли к Солу за деньгами. Или он с вами в доле? – спросил Уокер.
– Он и Джо, – сказал Дэвис и закрыл лицо руками. – Никто не одолжил бы мне денег, а все остальное уже дважды заложено. Землю могли лишить права выкупа по закладной, если бы я не заключил сделку. Все сработало бы, если бы…
– Земля продалась быстрее, – нетерпеливо закончил за него Уокер. Он не узнал пока ничего нового, – Все пошло не так, как планировали, и ваши партнеры требовали потерянные деньги. Сколько?
– Четверть миллиона. Плюс проценты. Полмиллиона, в общем.
Джефф метнул на отца убийственный взгляд:
– Ссуда под сто процентов годовых?
– Это бандиты, – сказал Уокер. – Ты занимаешь у них двадцать баксов, а будешь должен сорок.
– Если бы участки земли продались… – начал Дэвис.
– Они не продались! – жестко сказал Джефф. – Они никогда не продавались, ты ничему не научился! – Потом он посмотрел на своего избитого, окровавленного отца, и ему стало его жалко. Джефф отвернулся. – Не бери в голову, так или иначе, мы выживем. Мы сумеем.
– Но не на деньги от страховки рубинового ожерелья, – заметил Уокер. – Вы хорошо все рассчитали: сняли с себя ответственность за страхование на время, когда Сол его украдет.
Дэвис не отвечал.
– Сол собирался поделиться с вами деньгами от продажи ожерелья? – спросил Уокер. – За вычетом дополнительного процента, конечно.
Дэвис со вздохом кивнул.
– Господи, папа, почему ты не продал рубины и не заплатил Солу?
Дэвис закрыл глаза.
– Ты пытался уклониться от уплаты налогов? – упорствовал Джефф.
Дэвис даже подскочил, чтобы ответить сыну.
– Да. Налоги. Честному человеку ничего другого не остается.
– Из-за налов здесь топчется ФБР? – спросил Джефф Уокера.
– Думаю, нет, – сказал Уокер. – Кажется, у твоего отца есть иная причина не продавать рубины.
– Они были на консигнации, – внезапно сказала Фейт. – Вы не можете продать то, чем не владеете. Но вы можете способствовать их краже. Вы не имеете права на деньги, полученные с продажи краденых камней.
Уокер посмотрел на нее.
– Это не вопрос, – холодноватым тоном сказала она. – У меня не нулевой показатель интеллекта.
Пока Уокер осмысливал ее слова, Джефф сказал:
– Любые драгоценные камни проходят через бухгалтерские книги ювелирного магазина. Я бы заметил их. Отец сказал, что это фамильные старинные камни Монтегю, те, что исчезли с ларцом.
Дэвис не говорил ни слова.
Уокеру пришла в голову мысль, которая объяснила ему, каким образом Эйприл Джой пересеклась с двумя парнями из банды Атлантик-Сити.
– Вернемся к рубинам, – мрачно сказал Уокер. – Поговорим о Соле. Всякий раз, когда он пытался украсть ожерелье и оставался с пустыми руками, вы указывали ему на Фейт?
Дэвис устало кивнул.
– Чья идея была отменить свадьбу в Саванне и устроить ее в Руби-Байю? – спросил Уокер. – Ваша или Сола?
– Моя, – сказал Дэвис. – Сол велел мне заманить Фейт в Руби-Байю.
– Ясно. Он дал вам инструменты для кражи, чтобы инсценировать здесь ограбление?
– Да. Боже, как болит колено!
– Выпейте аспирин, – коротко сказал Уокер. Он посмотрел на Джеффа:
– Когда тебя вовлекли в эту игру? Или ты участвовал в ней с самого начала?
Джефф остановил свой взгляд на бутылке бурбона, словно хотел выпить.
– Он ни при чем, – сказал Дэвис, пытаясь сесть. – Все один только я.
– Но ведь не вы предложили Фейт оставить драгоценности у вас в сейфе, – заметил Уокер.
– Я велел Джеффу это сделать, и он это сделал. – Несмотря на ушибы и рассеченную губу, Дэвис был дерзким. – Он не знал, что случится.
– Значит, это вы усыпили Бумера, сломали французские двери и открыли сейф? Джефф вздрогнул-
– Да, – процедил Дэвис сквозь зубы. – Идите и позовите федералов, скажите им, что я ограбил собственный сейф.
– У тебя такая же версия? – спросил Уокер Джеффа. Джефф налил отцу бурбона.
– Хорошая версия, – сказал Уокер. – Не учли только то, что от Дэвиса так разило алкоголем, что он едва смог бы проползти по холлу, не говоря уже о том, чтобы открыть сейф.
Фейт посмотрела на Джеффа и вспомнила его слова, которые он сказал, когда она положила драгоценности в сейф:
«Если что-то случится, то пострадает страховая компания, а не мы. Господь знает, что у них есть деньги, чтобы заплатить».
– Это был ты, – сказала она Джеффу совершенно уверенно.
– Это был я! – настаивал Дэвис. Она не обращала на него внимания и продолжала сверлить глазами Джеффа.
– Ты сыграл на моей симпатии к тебе, беспокоясь о своем отце-пьянице, поэтому…
– Хватит! – прорычал Джефф. Он поставил графин на стол с такой силой, что тот закачался. – Почему отец должен заботиться о таких мошенниках, как ты?
– Что это значит? – требовательно спросила Фейт.
– Сейф был пуст, когда я его открыл, вот что это значит, – парировал Джефф. – И ты, черт побери, хорошо это знаешь! Так что покончим с этими рассуждениями насчет морали.
– Мое сердце обливается кровью от жалости к тебе, – ёрнически сказал Уокер. – Не набрасывайся на Фейт. Ожерелье у меня. Я его храню. Бедное дитя, ты украл сто тысяч, позарившись на миллион.
Джефф внимательно посмотрел на Уокера, потом надсадно засмеялся. Его густые волосы затряслись.
– Она добралась и до тебя. Большие грустные глаза, длинные ноги и хорошенький лживый рот. Хорошо, слушай, дурак. Не было ничего в том сейфе, кроме бумаг и семейной Библии! Вот ее страховая компания-то обрадуется, когда это услышит.
– Это ложь! – крикнула Фейт. – Я оставила там три вещи, и они исчезли.
Джефф с отвращением посмотрел на нее:
– Ты настаиваешь, милочка? Мы еще посмотрим, кто из нас лжет. Я знаю, что в сейфе ничего не было. Отцу пришлось вывернуть все карманы, чтобы подкупить Сола, а они его бьют до полусмерти.
Фейт перевела взгляд с Джеффа на Уокера.
– Я положила драгоценности в сейф.
– Чер… – начал Джефф. Резкое движение Уокера заставило его замолчать.
– Давай-ка на полтона ниже, – предупредил Уокер. – Если ты обвинишь Фейт в чем-то еще, ты рискуешь. Понял?
– Значит, ты с ней заодно, – сказал Джефф. – Я удивлен.
– Удивление – хорошее дело, – тихо сказал Уокер. – Пока ты не выскажешь его вслух.
Джефф с ненавистью посмотрел на него:
– Сейф был пустой.
Уокер боялся, что начинает ему верить.
– Кто еще знает комбинацию цифр?
– Отец. Я. Всё.
Уокер посмотрел на старшего Монтегю.
– Забудь об этом, – сказал Джефф. – Когда я отговаривал его от ограбления нашего собственного сейфа, он храпел так, что дрожал дом.
– Хорошо. Давай вернемся к более интересному для нас вопросу, – сказал Уокер.
