Свет уже вышедшей на вечернее небо Селены озарял весьма непривычное зрелище - у ног внимательно и задумчиво слушающей нимфы сидел паладин церкви Хранителя в серебрящейся лунным светом кольчуге. Он негромко что-то рассказывал, иногда с жаром, положив десницу на сердце, в чём-то клялся. Но в его широкой и надёжной ладони покоилась рука красавицы, которую та отчего-то не спешила или попросту забыла забрать. И мужчина нежно гладил её, ласкал словно возлюбленную или мать.
И не такие уж и редкие парочки влюблённых, неизменно забредающие сюда за благословением морской девы, несказанно удивлялись - нимфа вовсе не гневалась. Иногда что-то спрашивала у сурового паладина, чей заскучавший у пристани конь равнодушно подрагивал ушами в полудрёме, и даже скупо улыбалась.
- В общем, сестра, лучше бы тебе этой ночью в Тарнаке поотсутствовать, - негромко убеждал красавицу брат Фелер. - Право, не стоит тебе глядеть на то, что тут будет твориться...
Нимфа в сомнении покрутила прелестным носиком. Затем капризно прищурила один глаз, а другим лукаво посмотрела на затаившего дыхание человека.
- Вообще-то, не хочется мне никуда сегодня уходить... но давненько меня не приглашали на свидание... - и в тот же миг сиящая бронза непостижимым образом обратилась в живую и желанную красавицу.
Ну какие тут ещё нужны намёки? Она затрепетала, когда ладонь мужчины ещё несмело обняла её. А раскрывшиеся навстречу поцелую губы оказались мягкими, тёплыми и чуть неумелыми.
Что там дальше происходило, и кто до позднего утра позаимствовал роскошную, красного и чёрного дерева прогулочную яхту лорда Бри, осталось толком неизвестно - придремавший в тёплой пыли мостовой пьянчужка-боцман разом протрезвел, обнаружив в лунном свете пустой постамент, откуда удрала хранительница великого города. И сообразив, что это означает и что из того следует, в свою очередь подхватил выписывающие кренделя ноги в руки и тоже удрал - да так далеко, что больше его в Тарнаке никто не видел. А посему и рассказать оказалось некому. Хотя, обилию и разнообразию легенд и баллад то ничуть не мешало.
Даже наоборот - способствовало.
А в это же время совсем рядом, в портовой конуре старого Рими, происходили ничуть не менее примечательные события...
Капитан небольшой тоговой шхуны ещё раз огляделся. Кажется, чисто - на опустевшей к вечеру улице меж складов и контор, выходящей прямо на пристани с покачивающимися за ними мачтами, а другим концом уводящей к докам на той стороне порта, не оказалось ни подозрительных личностей, ни дознатчиков святой церкви, коих опытный глаз прожжённого контрабандиста вычленял чуть ли не с лёгкостию. Осторожность нынче вовсе не излишня - забравшая всю власть церковь Хранителя мало того, что добавила к обычной десятине храмовую пятину, грозящую и вовсе перейти в треть. Но к тому же, немало проявивших недовольство людей попросту отправились и вовсе прямиком в овеянные жутковатыми рассказами пытошные подвалы...
Тощий юнга на углу у дровяного сарая, который вроде бы нудно, долго и безуспешно торговался с помятой шлюхой с испитым лицом, подал успокаивающий знак. Да и притаившийся под старым клёном штурман, весьма небезуспешно изображающий из себя изрядно подгулявшего и потому решившего передохнуть матроса, тоже еле заметно кивнул - отчего в лучике просочившегося сквозь листья лунного света в его ухе блеснула аляповатая золотая серьга.
Да уж, что и говорить, в таких условиях вести дела не то чтобы тяжело, а вовсе даже невыносимо. Потому капитан, соблюдая все меры предосторожности, и прибыл на сбор у старого пройдохи Рими, куда уже проследовали дюжина купцов, несколько капитанов да жрец Всех Ветров - уж воздушные стихии моряки почитали прежде всего... Неприметно оглядевшись ещё раз и чуть ли не принюхавшись к залитому лунным светом постепенно засыпающему порту, почтенный моряк не нашёл повода для беспокойства - и ловко юркнул в скрытую тенью неприметную дверцу.
Внутри оказалось тесно и немного тревожно. В тёплом и чуть душноватом воздухе ощутимо реяло что-то эдакое... но не станем забегать вперёд. Кивнув в ответ на вопросительные взгляды, капитан привычно скинул тёмный плащ на руки слуге. Правда, кортик, больше походящий размерами на абордажную саблю, снимать не стал - жизнью капитан был умудрён и излишней беззаботностью отнюдь не страдал.
Расположились кто где. На потёртых и продавленных лавках у стен, на нескольких скрипучих стульях. Конечно, вдове рыжего Санчеса, нынче самолично ведущей торговые дела - причём весьма и весьма лихо, хозяин торговой компании уступил собственное кресло. Да и пожилой жрец Всех Ветров, перед которым сами собою открывались любые двери в порту или жилищах моряков, расположился на некогда золочёной, а ныне изрядно облупленной табуретке для почётных гостей.
Поначалу разговор шёл вяло. Хотя все друг друга знали как облупленных, но каждого хоть раз нет-нет, да и посещала мыслишка - а не польстился ли тут кто-нибудь на золотишко храмовников? Да и не столько в том дело, ведь упрямо поджавший губы жрец обвёл собравшихся тёмным взглядом, отчего душа каждого пронизалась неслышным ветром - и заверил, что двурушников здесь нет.
Попросту, собравшиеся купцы и капитаны и сами не знали, что тут можно предпринять, дабы цепкие и загребущие лапы церкви до конца не загубили все дела. Святошам начхать, что у торговых сделок и моряков есть свои законы и правила. Знай плати побольше - а коль недоволен, добро пожаловать на станки палачей.
Возможно, так и прошёл бы вечер в угрюмом ворчании да редких высказываниях, что надо что-то делать, но тут обстановка поменялась самым неожиданным образом.
В широком жерле нетопленного по случаю лета камина раздался шорох. Кто-то тоненько чихнул внутри, и подозрительно обратившиеся в ту сторону взгляды отметили, что закопчённые стенки озарились дрожащим серебристым светом. Но навстречу ощетинившимся клинкам мужчин и даже сноровисто извлечённому из-под пышных юбок двухзарядному арбалету купчихи из каминной топки вылетели две мерцающие радужным серебром малышки. Вернее, малыш и малышка.
- А-апчхи! - малышку Мири отдачей отбросило вбок, отчего она забавно кувыркнулась в воздухе, а затем погрозила оторопевшему Рими кулачком. - Дымоходы чистить надо, эдакий ты скряга - совсем сажей заросли!
Феечка и дракончик отряхнулись от упомянутой копоти, и первая изобразила недурственный реверанс прямо перед глазами изумлённых людей. Не то, чтобы те были совсем уж тёмными - видали диковины и почище. Но согласитесь, когда с бухты-барахты являются две эдакие мелюзги да ещё начинают дерзить, тут впору ущипнуть себя за бок да на всякий случай проверить целостность кошеля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
