Не совсем понятно, почему автор увязал интерес советского политического руководства к германской промышленности именно с влиянием «блицкригов», к тому же употребляя это слово во множественном числе. Кроме польской кампании, которая завершилась в октябре 1939 года, вплоть до начала операций в Норвегии и в Западной Европе никаких крупных операций не было и разделяло их почти полгода. А завершились последние летом 1940 года, когда поставки из Германии в СССР уже осуществлялись и советские специалисты уже выносили свои резюме по оценке военных отраслей промышленности Германии, в частности, авиационной.
Перейдем к оценке роли кредитного соглашения 1939 года и других хозяйственных договоров в советско-германских экономических контактах, а также к определению места «военно-авиационной сферы» в общем объеме германских поставок в СССР и соотношению их с поставками для других военных отраслей.
По мнению А.А. Шевякова, «ведущее место в экономико-торговых связях СССР с Германией занимали… хозяйственные договоры между СССР и Германией от 11 февраля 1940 года и от 10 января 1941 года, а также ряд дополнительных соглашений сверх этих договоров»[992]. Согласно Записке А.И. Микояна в ЦК ВКП(б) от 11 марта 1941 года о выполнении хозяйственного соглашения от 11 февраля 1940 года[993], которое АА. Шевяков характеризовал как важнейшее событие в советско-германских экономических связях[994], следует, что, хотя все военные заказы СССР в Германии и занимали важное место в советско-германских экономических контактах, но, тем не менее, они являлись лишь частью в 37 % от общего объема закупок[995].
Из структуры самих военных заказов явствует, что морское судостроение (план) превосходило по стоимости поставки из раздела «авиация» в 3,96 раза (примерно во столько раз, сколько сами авиационные поставки превосходили следующую категорию — материалы для судостроения); по реальному же выполненному объему превышение было в 3,57 раза[996].
Перевес в пользу флота наблюдался и на примере анализа состава специальной комиссии для военных закупок в Германии. В Постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) № 13/135—ОП от 4 марта 1940 года «О комиссии т. Тевосяна», в частности, говорилось: «Для размещения в Германии заказов на предметы вооружения направить комиссию под руководством тов. Тевосяна в следующем составе (см. Приложение)»[997]. Согласно соответствующему Приложению, список членов комиссии по размещению заказов в Германии включал в себя 60 человек (не считая руководителя — И.Ф. Тевосяна) пяти специализированных комиссий — по судостроению, по авиации, по морской артиллерии и приборам, по полевой артиллерии, связи, автотанковому, инженерному и химическому вооружению, по элементам пиротехники, выстрелу, снарядным станкам. Самый многочисленный блок из двух комиссий (морская артиллерия и судостроение), как видим, работал именно по вопросам вооружения флота и насчитывал, соответственно, 18 и 9 человек (не считая Тевосяна). Авиационная комиссия, объединявшая 17 человек, находилась на втором месте[998].
Кроме авиации и морского судостроения, объем остальных планируемых поставок составлял 20,6 % от общего объема, причем свыше половины от оставшихся составляли поставки, обеспечивающие интересы флота, — материалы для судостроения, морская артиллерия, гидроакустическая аппаратура, гидрографическое вооружение, машинно-торпедное вооружение. Относительно они вместе лишь немного уступали авиационным поставкам — 12,5 % против 16 %; абсолютный объем их, соответственно, составлял 11837,9 тысяч марок против 15169,0 тысяч марок[999]. Таким образом, «неавиационные» категории военных поставок составляли по плану 84 %, а по реально осуществленным поставкам — 82,1 %.
Необходимо отметить, что в дальнейшем цифры несколько изменились, так как предельный срок германских поставок по хозяйственному соглашению от 11 февраля 1940 года на первый договорной период заканчивался 11 мая 1941 года. Но общая тенденция в целом осталась такой же. Так, общая стоимость военных поставок по соглашению на первый договорной период фактически составила 81570 тысяч марок, доля же авиации составила 16800 тысяч марок или около 20,6 % против 17,9 % от общей стоимости военных поставок на 11 февраля 1941 года[1000]. Именно в период между февралем и маем 1941 года советской стороной были приняты последние пять самолетов, завершившие поставки авиатехники из Германии[1001].
Отметим, что, в отличие от поставок по разделу «авиация», по соглашению на первый договорной период полностью были осуществлены поставки по таким пунктам, как инженерное вооружение, аппараты радиосвязи, полевая и морская артиллерия с полными боезапасами, минно-торпедное вооружение, аппараты гидрографии[1002].
Следует также отметить, что по авиации были и иные поступления. Например, в рамках товарного списка Б, приложенного к кредитному соглашению от 19 августа 1939 года, в обмен на поставки зерна и промышленного сырья Советскому Союзу было поставлено спецоборудования на 2 млн германских марок, причем, помимо материалов для флота и военной промышленности, оно включало и оптические приборы для авиации[1003]. Согласно данным зарубежных исследователей, СССР получал и авиатехнику вне рамок соглашения от 11 февраля 1941 года, в частности, именно таким образом у нас в стране появилось два самолета «Шторх»[1004].
По «Соглашению о взаимных товарных поставках на второй договорной период по хозяйственному соглашению от 11 февраля 1940 года между Союзом Советских Социалистических Республик и Германией» по списку 1 Б предполагалось осуществление германских поставок в СССР с 11 мая 1941 года до 1 августа 1941 года по разделу 8 «самолетов, моторов, станков для испытания шин» на 5 млн германских марок. Возможно, что авиационные поставки были включены и в раздел 2 «Предметы вооружения» (в рамках списков №№ 2 и 4 Хозяйственного соглашения от 11.02. 1940 года) на сумму 96,3 млн германских марок[1005].
Известно, что поставки на второй договорной период были фактически сорваны. Так, согласно данным Справки о германских поставках, составленной Наркоматом внешней торговли СССР 2 июля 1941 года, отмечается, что советские заказы были сделаны по 41 позиции, а к моменту нападения на СССР по 24 позициям Германия вообще ничего не поставила, по другим же позициям поставки были весьма незначительны. Например вооружение, заказанное на сумму 98,2 млн германских марок[1006] было поставлено только на сумму 90 тысяч германских марок[1007]. Это составило 0,09 % от плана. Свидетельством тому, что советская сторона не получила значительную часть ожидаемых поставок, был и тот факт, что к 22 июня 1941 года в Германии находилось несколько сот советских специалистов — инженеров-приемщиков, а также работников торгпредства[1008]. Среди них было 34 сотрудника Наркомата авиационной промышленности, в том числе — 9 на фирме «Гетце», 6 на фирме «Шварц», 4 на фирме «Юнкерс»[1009].
Всего по всем видам соглашений до 21 июня 1941 года СССР получил из Германии военной техники и военного снаряжения на сумму в 150 млн марок[1010]. Свыше половины этого объема приходилось на поставки в рамках хозяйственного соглашения на первый договорной период — около 54 %. Доля авиационных поставок составляла в нем немногим более 20 %. С учетом того, что на него пришлась и основная часть поставленных в СССР самолетов, можно сделать вывод, что по сравнению с общим объемом военных поставок удельный вес общих авиационных вряд ли превышал 12–15 %.
Как было указано выше, важные позиции импорта из Германии занимали не только военные поставки, но и поставки сырья. Что же касается закупок готовых изделий военного назначения, то основной их объем и в абсолютном, и в относительном отношении, как реальных, таки планируемых, приходился на военно-морские вооружения. Поэтому утверждение, что советско-германские экономические связи «самым непосредственным образом затрагивали прежде всего военно-авиационную сферу», — неверное.
Для полноты картины влияния «германского фактора» на строительство оборонного потенциала СССР в области авиации логично будет затронуть и некоторые итоги германо-советских торгово-экономических связей в области закупок производственного оборудования. Нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин свидетельствовал, что СССР испытывал сильную потребность в обеспечении авиационной индустрии специальным станочным парком. «Многое делалось, чтобы обеспечить заводы оборудованием. Предприятия, полученные из других отраслей, могли использовать в производстве только некоторые универсальные станки», — отмечал он, указывая, что станки и оборудование заказывались и в других странах, а в 1939 году бьии выделены фонды в валюте для закупки импортного оборудования и дано соответствующее задание Наркомату внешней торговли разместить заказы за границей, в том числе и в Германии, с минимальными сроками доставки[1011]. Несмотря на закупки станков в Германии общая потребность в них была так высока, что советская сторона в рамках хозяйственного соглашения на второй договорной период пошла на возможность закупки даже бывшего в употреблении оборудования[1012].
