– Дружище, ты слышал, о чём мы договорились с Архи?
– Да, – коротко ответил бывший соратник Делла.
– Никто не должен знать о моём переходе.
– И Рудницкий?
– В особенности Кеша! В принципе всё просчитано, неожиданностей быть не должно, у Кеши мощный ум, он сможет управлять Самсунгом…но… лучше подстраховаться.
– Вам виднее, – согласились остальные участники заговора, постоянно поддерживающие связь меж собой с помощью умсориков.
– Можешь смотреть, – послышался голос ВерЛюбы.
Савва-Делл оглянулся… и обомлел.
За свои тридцать с лишним лет он повидал немало красавиц, прогуливающихся по пляжам Европы и мира, выступающих в телевизионных шоу и на подиумах различных конкурсов, но такую красивую женщину, одетую в нечто немыслимо прекрасное, перистое, полупрозрачное, «ангельское», видел впервые. Если не считать жены, мало в чём уступавшей прототипу.
«Очнись!» – ревниво заметил Делл.
Савва пришёл в себя, мимолётно вспомнив слово «очнись», сказанное ему на Земле Викторией Шаховой.
«Вот кто – Само Совершенство! А не этот напыщенный болван Самсунг!»
«Согласен».
– Сядем, – предложила ВерЛюба Деллу-Савве, оценив его взгляд.
У кровати выросли из ниоткуда такие же воздушно-ажурные кресла, удобные, «живые», подстраивающиеся под тела седоков и под их желания. Мягко приняли пару.
– Боюсь… – прошептала женщина.
Он взял её за руку, вспоминая, как реагировала на этот жест Лилия. Сердце Делла, отзываясь на чувства Саввы, сплясало самбу.
– Всё будет хорошо, милая! Мы же тренировались. Вдохни глубже.
ВерЛюба набрала в грудь воздуха.
– Поехали!
Савва сжал своё «я» в бесплотное веретено и прыгнул в голову женщины, как в воду.
Короткая темнота, вспышка призрачного света, множественные сотрясения скользящих по «телу» вихрей, столкновения с упругими и – живыми! – сгустками, протягивающими к нему тоненькие пальчики! Разбрызгивание собственного сознания по миллионам виртуальных бесплотных ячеек… и вылет в свет внешний, тёплый, с ощущением биения жизни в теле… в теле женщины!
– Ой! – вздрогнула ВерЛюба.
«Всё в порядке, Верная, – поспешил он успокоить носительницу, – я уже здесь!»
Делл, сидящий напротив, сонно моргнул, провёл ладонью по лицу, словно стирая следы пребывания Саввы.
– Забавно…
– Что?! – встревожилась ВерЛюба.
– Такое впечатление, будто я сплю…
– Веди себя как раньше. Скоро придёт Самсунг.
– Я понимаю… надо привыкнуть… – Делл выудил из воздуха стакан с тоником. – Как ты там устроился?
Вопрос предназначался Савве, и он ответил:
– Если бы ты знал, насколько женщины отличаются от мужчин!
ВерЛюба, произнёсшая эти слова, принадлежащие переселенцу, засмеялась, и Делл заметил эту перемену.
– Ты… изменилась.
– Сильно?
– Н-нет, пожалуй… просто я… слишком хорошо тебя знаю. Кем ты сама себя ощущаешь?
«Разведчиком, – подсказал Савва, – собравшимся в рейд в тыл врага».
ВерЛюба послушно повторила фразу.
– Что такое тыл? – не понял Делл.
– Чужие мозги, – заговорил теперь уже Савва. – Поторопитесь, друзья мои, у нас осталось очень мало времени. Ведите Кешу… э-э, Лучмала.
Толстяк-учёный появился в спальне через минуту в сопровождении Беспута и Вистрона. Печать характера Кеши уже лежала на облике Лучмала, и вёл он себя со всеми соответственно – бесшабашно, пренебрежительно, важно, как и подобает гению и будущему сенатору Царцаха. Забавно было наблюдать за ним «с другой стороны», глазами ВерЛюбы, и если бы не это обстоятельство, Савва непременно осадил бы приятеля.
– Все в сборе? – оглядел компанию Лучмал. – Чего носы повесили?
– Тебе выдали интенсионал по Самсунгу, – сказал Делл, имитируя речь Саввы, как его учили. – Изучил?
– Не боись, майор, – отмахнулся Кеша-Лучмал, – никто не отличит настоящего Самсунга от запрограммированного мной.
Савва с облегчением перевёл дух; были опасения, что бывший завлаб Сколково заметит подмену.
– Занимай пересадочную станцию.
Эти слова тоже подсказал Савва, и хотя Делл произнёс их не слишком уверенно, Кеша не обратил внимания на его тон, по-прежнему считая Делла носителем Саввы.
– Мне сесть?
– Садись напротив, – показала ВерЛюба. – И у меня просьба: не копайся в моей памяти, пожалуйста.
– Щекотки боишься? – фыркнул Лучмал-Кеша, колыхнув складками жирного лица.
– Кеша! – строго сказал Делл.
– Молчу, молчу, обещаю.
– Начали отсчёт, – сказал Коттин. – Пять… четыре… три…
На счёте «ноль» Лучмал вытаращил глаза, откидываясь на спинку кресла, и тотчас же вздрогнула ВерЛюба.
«Спокойно, миледи, это я! – радостно сообщил объявившийся в её голове Кеша. – Беру вас под контроль».
«Не надо! – испугалась женщина. – Самсунг может почувствовать чужого!»
«Должен же я осмотреться? – безапелляционно изрёк переселенец. – Надо выработать общую стратегию поведения, подготовиться, выяснить, правильно ли мы выбрали носителя».
По многочисленным «пещеркам» и «комнатам» памяти ВерЛюбы поползли невидимые щупальца: Кеша начал обследовать своё новое «жилище».
Савва едва не выбрался «из норы», чтобы дать приятелю подзатыльник. Но его опередила ВерЛюба, начавшая сопротивляться засевшей занозой в голове чужой воле. Кеша почувствовал это, сдал назад.
«Всё, всё, я только одним глазком… – Он хихикнул. – До чего же у вас, женщин, много тараканов в голове!»
«Своих считай!»
«Посчитал уже, успокойся».
Делл, наблюдавший за подругой, с тревогой заглянул ей в глаза.
– Ты в порядке? Он… пересел?
– Д-да… нормально… мы устраиваемся.
– Самсунг будет через несколько минут.
– Я готова, уходи. – ВерЛюба замерла и добавила, чуть изменив голос: – Я тоже готов.
Делл понял, что это сказал Кеша.
– Сиди тихо! – наставил на голову женщины палец Делл; Савва мысленно поаплодировал ему: точно так же поступил бы и он. – Самсунг ничего не должен учуять до того момента, когда мы решим напасть!
– Ладно, ладно, я понял, буду кроток и нем. – Кеша и в самом деле успокоился, сворачиваясь бестелесным клубком.
ВерЛюба встала, опираясь на руку друга.
– Так и полетишь в этом пеньюаре? – поинтересовался он.
– Хочу произвести на него впечатление.
– Да-а! – выговорил вдруг Лучмал, разглядывая женщину выпученными глазами Иванушки-дурачка, впервые увидевшего жар-птицу.
ВерЛюба и Делл переглянулись и засмеялись.
И только Савве было не до смеха. ВерЛюба и Лилия слились для него в одно целое, и от этого ощущения, ощущения боли и горечи потери, хотелось кричать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
