— Эта куртка обошлась мне в полтысячи золотых, — как бы между прочим обмолвился следователь, с удовольствием наблюдая, как вытянулись лица гвардейцев. — И я буду очень недоволен, если она куда-нибудь пропадет, или с ней что-нибудь случится. Так что, господа, я искренне рекомендовал бы вам сохранить ее в целости до моего освобождения. А оно, я уверен, не заставит себя долго ждать.
Проигнорировав его слова, капитан подвел арестованного к карете с зарешеченными окнами, и, открыв дверь, сделал приглашающий жест.
— Прошу, виконт.
Поморщившись, даргел забрался в карету, и устроился на сиденье настолько удобно, насколько это позволяли скованные за спиной руки. Двое гвардейцев сели напротив него, держа в руках заряженные арбалеты.
— Не думаю, что Император будет доволен, если вы меня случайно пристрелите, — он кивнул на оружие. — Карету по дороге трясет, и если что…
— Не беспокойтесь. Нам приказано доставить вас живым — о целости речи не было.
Вега умолк. Откинувшись на спинку сиденья, он погрузился в раздумья, благо, подумать было о чем.
Если прямо, то де Вайл ожидал подобной встречи. Правда, не от Императора, а от Здравовича… Но если подумать, то еще неизвестно, что было хуже. С одной стороны, если бы Александр устроил ему настолько «теплый» прием, то это означало, что глава департамента не только очень зол, а просто в бешенстве. А если бы Александр был в бешенстве, то даргела не спас бы даже личный приказ императора о его, вегиной, неприкосновенности. С другой же стороны, то, что на него так ополчился сам Лаарен III, сулило немалые неприятности. Конечно, Здравович сможет его вытащить… если захочет. Но если Император твердо решит избавиться от опасного иномирца — то Темная, она же Женевьева, так или иначе, но найдет способ обойти неуязвимость «объекта». Например, обездвижит его, и сожжет.
За этими невеселыми размышлениями пролетел не особо долгий путь. Перед тем, как вывести из кареты, Веге накинули на голову темный мешок. Следователь не сопротивлялся, и даже ничего не сказал — он прекрасно понимал, что нарываться сейчас не следовало.
Дальше все было быстро. Капитан коротко перекинулся парой фраз с каким-то мужчиной, они пошелестели бумагами, поскрипели перьями, и гвардейцы ушли. Де Вайла, довольно грубо вывернув ему руки, провели по каменным коридорам куда-то вниз, по лестнице, и снова по коридору. Лязгнул засов, заскрипел в замке ключ — заключенного пихнули в спину, он сделал несколько шагов, пытаясь удержаться на ногах, но почти сразу уперся в каменную стену. Дверь за спиной со скрипом захлопнулась, вновь лязгнули засовы. Раздался звук удаляющихся шагов — и все стихло.
Первым делом Вега, изогнувшись, с трудом вывернул руки так, чтобы они оказались скованы не за спиной, а спереди, потом избавился от мешка на голове, и огляделся.
Камера оказалась маленькой — примерно десять на семь футов, не больше, и еще футов семь в высоту. Грубо сколоченная деревянная койка с соломенным матрасом и истертым одеялом, откидной стол, табурет, отхожее ведро в углу. Впрочем, вспомнив, в каких условиях порой содержались те, кого за время работы в Тринадцатом департаменте арестовывал он сам, даргел понял, что все не так уж плохо.
Он уже понимал, что будет самым страшным в этом заключении. Скука. Здесь было совершенно нечем заняться, и вряд ли это могло измениться…
В задумчивости, Вега лег на койку. Практически сразу он почувствовал, как же страшно он устал… Укрывшись одеялом, он опустил голову на сгиб локтя, и уснул.
Расставшись с командиром, Рагдар и Киммерион решили, что расходиться по домам и, соответственно, разделяться, может быть небезопасно — и отправились вдвоем в особняк Кима.
Едва за ними закрылась калитка, как на шее эльфа повисла Ниалэри.
— Милорд маэстро! Вы вернулись!
Захлебываясь попеременно то плачем, то смехом, девушка попыталась рассказать сразу обо всем, что происходило за время его отсутствия, и выяснить, где он сам пропадал, и не ранен ли, и все ли в порядке, и так далее. Тяжело вздохнув, вампир осторожно отцепил от себя рыжую, поставил ее на землю, и клятвенно пообещал все выслушать, а потом и все рассказать — но только после того, как он и его спутник примут ванну, поужинают, и хоть немного переведут дух с дороги. Мгновенно посерьезнев, Ниа умчалась готовить — благо, наловчилась за время жизни у Кима.
Рагдар, немало удивленный тем, что эльф, оказывается, живет не один, со свойственным ему отсутствием деликатности поинтересовался, кто эта девушка. Киммерион вздохнул еще тяжелее, и пообещал уже варвару рассказать эту печальную историю — но только после ванны, ужина, отдыха, и разговора с Ниалэри.
Помывшись и поев, соратники устроились в гостиной у столика, на который девушка быстро поставила несколько бутылок, тарелку с легкими закусками, стаканы под виски для Кима и Рагдара, и винный бокал для себя — последний, впрочем, только после напоминания эльфа.
Рассказ Ниалэри пестрил ненужными подробностями, и, по сути, не содержал в себе ничего особо интересного, кроме, разве что, упоминания о нескольких письмах, приходивших за это время на имя Киммериона, и пяти ящиках подарков, записок, писем, признаний в любви, и черт знает чего еще, доставляемых периодически из театра на имя Бельвегора Белого Эльфа. Письма на собственное имя вампир попросил принести чуть позже, а всем остальным решил заняться завтра.
Договорив, Ниа замерла в ожидании. В сотый раз за вечер вздохнув, Ким начал рассказывать. Кратко, опуская подробности, он поведал девушке историю их приключений, умолчав о том, что он сам вступил в Тринадцатый департамент, и в эльфийские леса поехал, выполняя задание Здравовича.
Закончив повествование, он отправил Ниалэри подготовить им комнаты.
— И что мы будем делать теперь? — поинтересовался варвар.
— Ждать Вегу, — эльф пожал плечами. Рагдар вскочил, и заходил кругами.
— Ты уверен, что мы его дождемся? Его приказал арестовать сам Император.
— Было бы гораздо хуже, если бы его приказал арестовать Здравович.
В препирательствах прошло около получаса.
— Ты все же хочешь его послушаться? — недовольно спросил Рагдар, нарезая уже Ярлиг знает какой по счету круг по небольшой гостиной.
— Да. Я доверяю ему, и доверяю собственному чутью, — коротко отозвался Ким. — А оно мне подсказывает, что Вега попросил нас не лезть ему на помощь не только потому, что это опасно, но и потому, что мы в самом деле можем ему помешать.
Вампир не стал говорить о том, что с тех пор, как даргел добровольно пожертвовал ему свою кровь, между ними установилась некоторая мистическая связь — например, Ким чувствовал состояние следователя на расстоянии. И сейчас это чувство подсказывало ему, что Вега спокойно отдыхает, и ничто серьезное ему не грозит — по крайней мере, в ближайшем обозримом будущем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
