Пора!
Добравшись до стены, Айяр осмотрел ее. Нет, наверх не взобраться. Часть пути еще можно было бы попытаться преодолеть, опираясь на выступы стены и торчащие из нее кристаллы, но последние несколько футов у самого края обрыва абсолютно гладкие. Выход один — искать другое место для подъема… Он захромал по дну оврага, с трудом сдерживая стоны.
Стена не только не понижалась, но становилась еще выше. Обернувшись назад, он увидел, что края постепенно сближались, и вдали расселина замыкалась неглубокой темной пещерой. Оставалось только идти по дну в тайной надежде на случай.
Вскоре дно пошло под уклон, одновременно забирая вправо. Впрочем, это, пожалуй, к лучшему — путь к дереву пролегал в ту же сторону. Подняв глаза, Айяр увидел высоко над головой могучие ветки и поспешил укрыться в их тени. Чем круче дорога поворачивала вправо, тем плотнее становился узор ветвей, тем гуще была тень.
Временами Айяр останавливался и глядел наверх, чтобы полнее ощутить себя под защитной сенью великой Цитадели… Но постепенно пришло сознание того, что дерево было не тем, к чему стремилось его сердце: в нем не было жизни. Это не Башня Ифткана! С его приближением не шевельнулся ни один лист, а он так жаждал неповторимого ощущения жизни, силы и радости, которое испытывает всякий ифт, подходя к зеленеющему Великому Дереву и видя, как шелестящие листья приветствуют его!..
Небытие. Айяр уже видел мертвые Башни Ифткана, белые страшные кости, скелет — и брел мимо со стесненным сердцем, с чувством утраты.
Великие Башни тоже знали смерть, но в тишине, опустившейся на Айяра сейчас, в тишине застывшего мертвого гиганта не было смерти — смерти того, что жило прежде. Это было холодное небытие неживого.
В тот момент, когда Айяру открылась его ошибка, он обнаружил, что стены — это вовсе не стены, а гигантские опорные корни дерева. И он идет, следуя их изгибам.
На первый взгляд они ничем не отличались от корней Великих Деревьев в Ифткане. Скорее всего, он сейчас действительно шел к Ифтсайге, только не к живой, а поддельной, как Валлиль, что явилась ему в лунном лесу. Та, фальшивая Валлиль была просто зеркальным отражением настоящей… Зеркальное отражение, безжизненное, как поверхность зеркала… Приманка для любого ифта, встречающего ее.
Рукоять меча в руке Айяра нагрелась, вспыхнула зеленая искра. Да, он должен идти по своему пути до конца.
Когда Айяр приблизился к стволу дерева-гиганта, стены корней закрывали большую часть неба. Это ли — его цель? Нахлынуло чувство одиночества, оторванности от дома, от своего рода. Входя под темные воды, он мысленно воззвал к Иллиль, к ее помощи. Честно говоря, на ответ он не надеялся, но молчание верной спутница показалось дурным знаком. Он похолодел, как человек, входящий во тьму и знающий, что никогда не вернется на свет… Да сейчас он и не мог вернуться: его вело нечто сильнее его, иная воля, как тогда, когда скафандр тащил его в норы… Но та воля, то принуждение исходили от ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Сейчас же Айяра вела живущая в нем Сила Танта.
Перебравшись через внешнюю стену, Айяр обнаружил, что попал в замкнутое пространство, освещаемое снизу слабыми красноватыми бликами; он словно шел по углям гаснущего костра. И, сделав несколько шагов, столкнулся с ифтом — воином с усталым лицом, покрытым плохо залеченными рубцами… Судя по горьким складкам у рта, он сражался долго и безуспешно, и древко знамени в его руках — повисшего, рваного, покрытого пятнами и потеками, — было сломано…
— Хэфсор, — слабо прошептал Айяр.
Воин не ответил…
Было время, когда они бок о бок шли в битву и доблестно сражались с врагом. Теперь же Хэфсор молчал и стоял неподвижный, как статуя, а за его плечами выстроились немые ряды воинов, когда-то ведших ифтов за собою и к славе, и к поражению… Некоторые лица оказались знакомы Айяру — они принадлежали его давним соратникам. В те дни с его меча не раз стекала кровь убитого ларша. Но большинство он знал по рассказам, они были намного старше его, жили значительно раньше, и имена их уже стали историей…
Тут стояли и Ванок, и Силмак, и другие воины Последних дней… Но немало пришло и из времени Зеленого Листа, когда ТО-ЧТО-ЖДЕТ связывала ограничительная Клятва, — они знали славу и расцвет, а не упадок своей расы.
В сердце Айяра зародилось сомнение. Если зрелище, представшее сейчас его глазам, означало неизбежный и вечный триумф ЖДУЩЕГО, значит, полной правды не говорил никто, или она никому не известна… И это маленькое открытие было важным для Айяра, хотя он пока и не мог понять, почему.
Трудно было сказать, стоит ли перед ним длинный ряд статуй, или оставшиеся в живых, но побежденные ифты построены траурной шеренгой во славу победителя. Айяр не решался исследовать более тщательно. Он медленно шел вдоль строя и вдруг увидел позади сомкнувшихся стеной воинов-ифтов еще один ряд фигур… Эти были вооружены не только мечами и копьями, но и каким-то другим оружием. Но ближе всех к Айяру, вне всякого сомнения, стояли… ларши! Изумленно разглядывая их, Айяр брел, на мгновение останавливаясь у каждой следующей фигуры, и машинально отмечал про себя все изменения в строении тела, одежде, деталях экипировки. Да, они несомненно менялись. Люди-звери становились иными: прямее, стройнее, выше; шерсть на теле редела и, наконец, исчезла совсем…
Айяр стоял между двумя фигурами, замыкающими параллельные ряды. На ифте была одежда, какой Айяр никогда прежде не видел, но тем не менее это был ифт от головы до пят, тогда как другого, из правого ряда, ларшем уже совсем нельзя было назвать — это был высокий, с ясным лицом… космолетчик. Рука его сжимала оружие, напомнившее Айяру инопланетный бластер…
И удивительный порядок, в котором располагались фигуры, был, конечно, не случаен. Строй ифтов, возглавляемый Хэфсором, как бы отражал прямое течение времени из глубины веков к современности. У ларшей же последовательность была обратной, она обнаруживала медленную, но разительную по результату эволюцию от явного примитива к высокой цивилизации; настолько высокой, что она могла осваивать космическое пространство!
Пораженный открытием, Айяр замер подобно такому же изваянию. Сколько же времени прошло с тех пор, как ифты исчезли с Януса? Сколько столетий или тысячелетий должно было пролететь в истории ларшей, чтобы их народ успел подняться, а затем, в свою очередь, тоже исчезнуть из этого мира?..
Мысль о необозримо широком витке времени испугала Айяра, потому что в своем перерождении, ставшем последним ответом ифтов на уничтожение их рода, он нес частицу памяти человека, чья собственная раса превзошла ифтов, ларшей и неведомых космолетчиков из шеренги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
