слышала, как она шепчет что-то о пафосе и эпичности.
Совещание закончилось, так и не начавшись: весь высший офицерский состав разбрёлся кто куда, не успев толком собраться. С улицы донёсся оглушительный рёв. Пол завибрировал, либри стучала по клавиатуре, скорее всего, отдавала приказы: стоило ей напечатать несколько слов, как метки на тактической карте меняли своё положение. Мелочь начал дико хихикать. Либри вскочила со своего кресла, вбила очередной приказ и отдала странное распоряжение.
— На взлёт! Мы начинаем! — воскликнула она и отдала странный приказ. От её сородичей повеяло радостью и ожиданием. Они разбежались по пустым столам с оборудованием, напоминающим устройства в рубке космического корабля. Пол задрожал сильнее, и довольная инквизиторша, взяв свой жезл-посох, направилась к балкону. Заинтригованная, я последовала за ней.
Выйдя на балкон вместе со своими двумя спутницами, обладающими белоснежными крыльями, Либри подняла свой посох и выпустила из его навершия серебристый сгусток, который взорвался ярким фейерверком, представ в виде раскрытой книги с инсигнией между страницами.
— Да начнётся крестовый поход! Во славу империи мы накажем всех еретиков. В атаку! — произнесла Древняя, сияющая золотым светом и полная радости.
Когда она отдала приказ, солдаты стройными рядами вышли из палаток и казарм, а техника запустила двигатели. Подчинённые инквизиции войска организованно покинули недавно построенный лагерь. Пол начал вибрировать, и крепость поднялась в воздух. Крепость оказалась летающей, как я и предполагала. Достигнув высоты около ста метров, крепость медленно двинулась вперёд, а за ней последовала авиация. Тысячи вспышек озарили закатное небо, флот наносил орбитальные удары, а с орбиты спускались тучи дронов, пытаясь окутать всё небо. Начавшаяся ночь отступила под натиском орбитальных ударов, которые становились всё сильнее. Выйдя за пределы лагеря, войска перестроились под непрекращающуюся канонаду и образовали ударные колонны, набирая скорость. Всё пространство вокруг горело разноцветным пламенем, земля дрожала от мощных взрывов, и я даже заметила несколько десятков тактических ядерных ударов. Наши силы направились в этот огненный ад, постепенно увеличивая свою скорость. Еле заметные огоньки на фоне горящей земли ознаменовали начало десантной операции в тылу врага.
Местные проявили себя с новой стороны, и я предалась мечтам, представляя дворец Менгска на месте горящих гор и джунглей. В этот момент я поняла, что мои мечты становятся реальностью, и я уверена, что с таким союзником моя месть свершится. Что-то мне подсказывает, что битва будет очень короткой. Я впала в транс, стараясь запомнить происходящее.
Глава 43
Инквизиция выходит на тропу войны. Часть 3: Инквизиция наносит ответный удар, или охота в стиле Либри
Праматерь
Утро для меня начинается не с кофе. Вот уже вторую неделю я нахожусь под мощным ментальным прессом. Древний, эта проклятая дикая креветка, обитающая в океане, сделала свой ход. Если бы Древний не был столь самоуверенным, я бы не пережил первый удар. Две недели назад я пришёл в свой кабинет с намерением выпить чашку ароматного чая и чуть не отправился на охоту. Чудовищная по силе ментальная атака, неструктурированная, по сути, чистейший поток голой мощи, но мне и этого почти хватило.
В тот самый момент, когда меня Древний атаковал, моя дочь и внучки решили навестить меня, и это спасло мне жизнь. Смалк быстро развернула сеть единства и почти насильно интегрировала меня в неё, объединяя всех особей, до которых могла дотянуться и которых смогла достать. Нарастающий поток энергии сначала позволил мне прийти в себя и создать защиту в виде своеобразного щита. Древний решил уничтожить меня, приняв меня за вожака надоедающей ему стаи. Он искренне считал меня недостойным его сил и времени противником, потому Древний, пожадничав, вложил в атаку лишь кроху своих сил, малую часть от той мощи, которой он обладает, что позволило мне выжить.
«Действительно, кто я и кто он? По его меркам, я только народившаяся личинка, которая даже не стоит его особого внимания. Самовлюблённый гордец…» — от промелькнувшей мысли, я оскалился в предвкушении моей скорой мести.
Когда дочь с внучками начали со мной делится через единство энергией, попутно вплетая всех проживающих в столичном комплексе особей, Древний впал в ярость. Первые три часа были самыми трудными, Древний атаковал столь яростно, наполняя свои удары невероятной силой, что мы могли только защищаться, используя только грубую мощь и сырую энергию, без применения каких-либо структур, ведь когда есть сила — ум не особо-то и нужен.
На нашей стороне были знания и выработанные структуры, тонкий контроль, и постепенно растущий поток энергии от нашего постоянно растущего населения, от всех особей, подключающихся к единству, от моих деток, которые активно делились со своей Праматерью всей доступной им силой. При этом, мои детки ярились, так их любимую Праматерь посмели атаковать. А не придумав ничего лучше, я просто собрал всю ярость и злость своих детей в один единый поток, который направил на Древнего.
Ментальный вопль боли пронёсся оглушающим криком по единству, став прекрасной мелодией для моих детей. К концу дня установилось шаткое равновесие: Древний не мог пробить мой щит, а мы укрывались за ним, время от времени нанося ответные удары. Мы сражались почти сутки, мне отдали почти всю имеющуюся энергию. Дети выходили из единства, но на их место сразу же приходили другие, свежие и полные сил. Часть империи была парализована, каждый час десятки миллионов детей теряли силы и сваливались с истощением, чтобы уступить место ожидающим своей очереди братьям и сёстрам. Я не мог оперировать большим объёмом энергии, да и единство не успевало расти под постоянным натиском противника.
Раз в несколько часов мы делали выпад, собирав ярость и гнев детей в один удар, который детки назвали «северным кулаком», приговаривая: «Настоящий воин сражается не за себя, а за тех, кого любит…». Странно, откуда только мои детки взяли это…
В те моменты, когда враг отвлекался на нашу атаку, мы быстро увеличивали количество объединённых разумов в единстве. Каждый наш выпад, каждый наш удачный укол по его ментальной защите, каждый присоединившийся увеличивал сеть единства на ничтожные доли процента, но
