— Пора уезжать, — сказала кузина Мэри, когда мы вошли в гостиную.
— Я показывал Кэролайн вид с башни, — снова объяснил Яго.
Гвенни многозначительно засмеялась.
— Мы провели очень приятный вечер, — улыбнулась кузина Мэри. — Так любезно по-соседски было пригласить нас.
Вскоре мы попрощались и вернулись в Трессидор.
Кузина Мэри поднялась со мной в мою комнату и там присела на кресло. Лицо ее было задумчиво.
— Какая там тяжелая атмосфера, — вздохнула она. — Просто дышать нечем.
— Они ее не выносят, — ответила я. — Оба.
— Яго интересуется тобой. Будь с ним осторожна, Кэролайн. Ты уже кое-что слышала о его репутации.
— Да, знаю. Не слишком они привлекательны, эти братцы, как вы находите? Один слывет деревенским донжуаном, а второй преспокойно женился ради денег.
— Слабость человеческая в обоих случаях.
— Возможно. Но, заключив сделку, не следует потом злиться.
— Ах, ты говоришь о старшем. Понимаю, что ты имеешь в виду. Таковы некоторые мужчины, гордые, не желающие расстаться с положением, к которому привыкли с детства. Их можно понять. Выросшие в надежде на блестящее будущее, они боятся лишиться его. Неожиданно представляется возможность все сохранить, и они поддаются соблазну.
— Эта женщина…
— Гвенни. Слишком нежное имя для такой жесткой особы. Оно совсем ей не подходит.
— С таким мужем иначе нельзя.
— Ты презираешь его, верно? Мне казалось, что, когда ты была во Франции, он тебе нравился.
— Я не знала тогда, что он продался.
— Какое мелодраматическое определение брака по расчету!..
— Но ведь это так и есть.
— Для него вся эта ситуация очень тяжела. Они совершенно не подходят друг другу. Нельзя не заметить, что ее манеры, ее вульгарные выражения и полная неспособность вписаться в стиль этого дома раздражают его. Если бы она была обыкновенной девчонкой, наследницей состояния отца, позволившего ему купить для нее аристократическое поместье и красивого мужа, этот брак мог оказаться менее несчастным… Но в данном случае, гордый отпрыск старинного рода женился на девушке, выросшей совсем в другом культурном слое. С одной стороны, хорошие манеры, знание светских тонкостей, элегантный и, скорее, праздный образ жизни, а с другой — воспитание, которое сумел дать своей дочери этот работяга, не получивший почти никакого образования, но умный и наделенный большими способностями, которые она частично унаследовала. Это похоже на попытку смешать масло с водой. И в результате полный разлад! Я никогда не замечала этого в такой степени, как сегодня.
— А вы часто видели их вместе?
— От случая к случаю. На этот раз мы оказались в их семейном кругу. Обычно, когда они меня приглашали, дом был полон народу.
— Да, сегодняшний вечер произвел на меня впечатление.
Кузина Мэри зевнула.
— Ты начала приобщаться к местной жизни. Мне понравилось, как ты говорила с Полем о поместье. Ты уже кое-чему научилась.
— Я стремлюсь к этому, кузина Мэри.
— Я знала, что тебя это увлечет, стоит только начать. Спокойной ночи, дорогая. У тебя задумчивый вид. Все еще думаешь об этих людях? — Она покачала головой. — Меня не удивило бы, если б у них случилась беда. Когда мы были там, мне все казалось, будто я слышу вдали раскаты грома. Понимаешь, что я имею в виду? Понимаешь, конечно. Столкнулись два сильных характера. Мне хотелось бы, чтобы Гвенни была милой и простодушной, а Поль примирился с существующими обстоятельствами. Однако это их проблемы и к нам никакого отношения не имеют. Ты согласна со мной? Ну конечно. Впрочем от благополучия Лэндоверов зависят все, живущие в поместье. Значит, нужно заботиться о его процветании — ничего другого не придумаешь. Нужно наверстывать упущенное предыдущими поколениями, этими транжирами и распутниками, виновными в нынешнем положении вещей. Думаю, что Гвенни многого добьется. Она унаследовала деловую хватку отца. Но семейную жизнь она неспособна наладить. Повторю еще раз: нас это не касается. Спокойной ночи.
Я поцеловала ее, и она вышла.
Потом я присела перед зеркалом и сняла изумрудную брошь. Посмотрев на свое отражение, я обнаружила, что мои глаза блестят и без нее. О чем бы я ни говорила, о чем бы ни старались думать, мои мысли неизменно возвращались к Полю. Мне было жаль его, я ничего не могла с собой поделать.
— Это его вина, — сказала я вслух. — Как постелешь, так и поспишь.
До чего же эта поговорка была здесь уместна! Мне казалось, я прямо ощущала, как неприятна ему Гвенни. Порой он не мог этого скрыть. Я знала теперь причину его мрачности, тайной грусти в его глазах.
Мне хотелось презирать и ненавидеть его, но я не могла. Я не испытывала ничего, кроме жалости и всепоглощающего стремления утешать его.
«Это нас не касается». Слова кузины Мэри продолжали звучать у меня в ушах. «Ну конечно, это нас не касается», — сказала я своему отражению.
Однако я продолжала думать о нем с печалью, но и с какой-то смутной надеждой… На что? Я и сама не знала.
Когда я встала на следующее утро, мне сказали, что кузина Мэри еще в постели. Обеспокоенная, я заглянула к ней.
— Просто я начинаю чувствовать свой возраст, — объяснила oria. — Я всегда поздно встаю после того, как проведу вечер в гостях. Скоро поднимусь.
— Так вы не чувствуете себя плохо?
— Нет, нет. Я не считаю нужным пересиливать себя.
Особенно теперь, когда у меня появилась помощница.
— Боюсь, что от этой помощницы пока мало проку.
— А вот я скажу тебе, что ты можешь сделать сегодня утром. Поезжай на ферму к Бреккетам и скажи им, что Джим Берроуз рассматривает вопрос о луге «Три акра». Хорошо? У него самого нет сегодня времени, чтобы заехать к ним, он собирается в Плимут. Я обещала ему заняться этим.
Обрадовавшись возможности оказать эту небольшую услугу, я выехала сразу после завтрака.
Сидя на кухне у Бреккетов, я пила чай с горячей лепешкой, которую фермерша только что сняла с огня. Я передала то, что мне было поручено, а миссис Бреккет сказала, как ее радует мой приезд в Мэнор.
— Я часто думала, что мисс Трессидор бывает тоскливо одной. Она, наверное, не нарадуется, что вы теперь с ней. Она ведь очень высокого мнения о вас. Я не раз говорила Тому: «Как хорошо для мисс Трессидор, что мисс Кэролайн гостит у нее».
— Да, — заметила я, — хорошо и для меня.
— Нам повезло, что мы живем в этом поместье, говорю я всегда Тому. А вот в Лэндовер Холле… Еще совсем недавно… Я сказала Тому: «Лэндовер уже не тот..: Он перешел к другим людям… Тут призадумаешься».
— Но там теперь все в порядке.
— Да, конечно, но она, говорят, не выпускает кошелька из рук… Разве такая хозяйка нужна Лэндоверу? Не следовало мне говорить об этом.
